Вихрь. Конец империи - Аллан Коул

Еще одно мгновение. Еще одна мысль.

Кеа вдохнул застоявшийся воздух каюты. Он показался ему восхитительным.

"Я буду вечным королем, – подумал он. – Вечным Императором".

И нажал на кнопку.

Глава 28

N-ПРОСТРАНСТВО, ГОД ПЕРВЫЙ.

Человек спокойно сидел в кресле и наблюдал за игрой света и тени сквозь нечто, похожее на корабельный иллюминатор. Смуглая кожа, отлично сложен, удивительные голубые глаза. Он наблюдает за ослепительным мельканием огней уже много... дней... недель... месяцев?

Зрелище ему не надоедало, хотя временами глаза начинали болеть. Постоянное переменчивое движение теней разной формы. Неожиданные, ослепительные вспышки одного цвета. Эта картина всегда его успокаивала. Но не сегодня. Он был весь напряжен, задыхался в уютной атмосфере каюты.

Промелькнула мысль. Он заглянул в иллюминатор. Какой-то голос сказал, что в этом месте соприкасаются две вселенные. Ворота. Да, это ему известно. Только вот забыл название. В мозгу всплыл ответ...

Разрыв континуума.

Разрыв континуума Фазлура.

Он подскочил на месте. Почувствовал, как по спине пробежали мурашки. Откуда голос? Он доносится...

Изнутри?

Человек поднялся и отправился в дальний конец каюты. На стене висело зеркало. Впервые отразившееся там лицо показалось знакомым. Словно не принадлежало... кому-то другому? Да. Вот именно.

Он коснулся рукой щеки. И снова – ощущение было таким... удивительно знакомым. Тогда он заглянул в глаза. Увидел сардонические морщины в уголках. Голубизну, которая так быстро превращалась в холодную серую сталь. Рассмеялся. Послушал, как по каюте прокатилось эхо.

О Господи! Как замечательно звучит этот смех!

Прикоснулся к поверхности зеркала, дрожащими пальцами провел по изображению своего лица. Чуть не расплакался, поняв, что произошло.

Потом заставил себя собраться. Отошел от зеркала, положил руки на пояс, полюбовался собой. Долго и внимательно изучал собственное изображение. Искал какие-нибудь недостатки. Ничего не нашел. Кивнул.

Появилась новая мысль: вечный король.

Он нахмурился. Как там дальше? Когда... Вспомнил.

– Я Император, – громко произнес он.

Ухмыльнулся собственному изображению в зеркале.

– Вечный Император.

Книга четвертая

Король в опасности

Глава 29

Размыто. Размыто. Стало совсем мутно... а потом картинка прояснилась, когда камера автоматически подобрала фокусное расстояние.

Небольшой горный луг. Его окружают холмы. На их склонах видны разинутые пасти пещер. "Сделай поправку, – сказал Стэну его разум. – Ты в центре города". Земля на лугу была искусственной, как и холмы. А разинутые пасти пещер – на самом деле дверные проемы, ведущие в огромные жилые комплексы. Ближе к концу луга он увидел развалины низкого здания с арочным входом. Боевой имперский корабль сознательно совершил на него посадку.

Перед зданием – платформа. Нет. Эшафот.

На нем стоял человек, одетый в черное. На голове – капюшон. В руке – пистолет.

Перед ним – два имперских солдата в полной форме. Они крепко держали крупное существо с золотистым мехом.

Гомон: весь "луг" заполнен существами с золотистым мехом, и еще имперские войска в пятнистой, коричневатой полевой форме. Их оружие наведено на толпу.

Смутное изображение мохнатой головы попало в поле зрения камеры. Короткое движение – и Стэн уже смотрит на эшафот.

Послышался равномерный стук: бой барабанов.

Пронзительный свист.

– Вот этот парень, сэр Танжери, – объяснил Алекс, – наверное, тебе известно, что кал'гаты общаются при помощи свиста. Видишь, им не нравится, что их лидера сейчас отправят к праотцам. Мы находимся в том месте, которое кал'гаты называют Общий Дом. Эквивалент парламента. По крайней мере так было до сих пор.

С имперского корабля донесся оглушительный голос.

– А теперь можно даже различить слова. У того типа совсем старый усилитель. Кал'гатам сообщают, что это кара за измену и что за ней последуют новые казни.

Эхо смолкло, Танжери повернулся к толпе. Неожиданно палач поднял руку и выстрелил. Череп Танжери разлетелся на куски, и он рухнул вниз. Солдаты сбросили тело с эшафота.

– Смотри, – продолжал Килгур, – сейчас будет интересно.

Свист становился все пронзительней, хотя аппаратура слежения контролировала его интенсивность. Темнота.

– Парень с записывающим устройством подошел поближе.

Размытые контуры. Кто-то бежит. Вместе с толпой. Стрельба. Крики. Движение вперед. Вопящий кал'гата, покрытый кровью мех, в лапах зажат имперский виллиган.

Оглушительный рев.

Темнота.

– С имперского корабля начали стрелять из автоматического оружия.

Появилось изображение. Небо. Точка... предмет... атакующий ястреб... взрыв... Полная тишина... земля... темнота.

– Очевидно, – продолжал объяснять Килгур, – кто-то из кал'гатов сумел подняться в воздух на каком-нибудь приспособлении, умеющем летать, а аппаратура слежения на имперском эсминце не заметила его. Он решил, что будет разумно поменять свою жизнь на имперский корабль. И не ошибся.

Снова появилось изображение. Имперский корабль в огне, сразу за капитанским мостиком – огромная дыра.

Размытые силуэты. Кто-то куда-то бежит. Выстрелы. Снова небо, а потом Стэн вскрикнул, когда его пронзила боль. Темнота.

Он видит. Кто-то еще видит.

Теперь он уже далеко от Общего Дома. Имперский корабль в огне, площадь опустела. Несколько имперских эсминцев появились в воздухе. Неожиданно один из них превратился в огненный шар, и изображение снова пропало.

Стэн снял шлем принимающего устройства.

– Что случилось с первым кал'гатом, с тем, что начал вести запись?

Алекс мрачно пожал плечами:

– Откуда мне знать? Убили, наверное. В противном случае он бы сам продолжал вести запись. Разведчики докладывают, что линейный корабль назывался "Одесса". Империя потеряла два батальона Второй гвардейской дивизии. Дружок Вайлда, который доставил нам пленку, сказал, что около десяти тысяч кал'гатов погибло. Официальные имперские новости, естественно, ничего сообщать про эти события не станут.

– Так вот что они называют "барабанный патруль", – возмущенно проговорила Синд. – Убийцы из Гвардии, наверное, долго искали подходящее название тому, чем они занимаются на самом деле.

– Гвардейцы, конечно, настоящие ублюдки, если выполняют подобные приказы, – проворчал Ото. – Только я считаю, что в данном случае гораздо хуже то, как Император понимает справедливость.

Стэн поднялся, подошел к экрану и задумчиво уставился на него. "Победа" и корабли сопровождения висели в глубоком межзвездном пространстве, далеко от миров людей.

– Итак, я умер, – задумчиво проговорил он, – а восстание продолжается.

– Словно летний пожар в оазисе среди льдов, который не удалось до конца потушить, так что он может в любой момент разгореться снова, – подтвердил Ото. – Вспыхивает то тут, то там. Где-то возникает сражение, а где-то имперские гвардейцы получают камнем по башке.

– А кал'гаты, которых ты видел, – добавил Алекс, – не желают отступать. Так же, как и загинозы. Вероятно, Императору придется послать туда войска, чтобы их утихомирить. Но я не думаю, что ему удастся это слопать в ближайшее время. Кое-кто из твоих союзников решил, что мир все-таки лучше, чем война, но есть и такие, кто отправились на баррикады или посчитали, что им не стоит иметь дело с Империей по причинам, известным только им самим. Плюс бесконечные аресты и казни на Прайме, среди гвардейцев, в вооруженных силах, даже в Парламенте. У Императора возникли очень серьезные проблемы, приятель.

Тут Алекс не ошибался. Император, конечно, убил Стэна, но заплатил за это гораздо более высокую цену, чем рассчитывал. Уничтожение мирных манаби, расы, которую все уважали и которой восхищались, считая идеалом, взбудоражило всю Империю.

Пропагандистские заявления типа: Стэн готовил для Вечного Императора ловушку и тому лишь чудом удалось спастись после того, как он убил вождя восстания в рукопашном сражении, – в эти глупости мало кто верил.

Стэн погиб, а Император остался жив. Иди торгуй своим товаром в другом месте, приятель.

Многим было ясно, что предложенное Императором перемирие и разделение власти было не чем иным, как наживкой для ловушки, в которую Стэн и угодил.

Восстание полыхало, затихало, снова разгоралось... Империи приходилось все сильнее растягивать свои и без того разбросанные по разным галактикам войска.

Стэн не стал тратить время, оплакивая манаби или проклиная себя за то, что не вступил в последний бой с Императором, не считаясь с последствиями. Он не мог. Потом его предали. Ну и что из того? Война еще только начинается.