Мемуары генерала барона де Марбо - Марселен де Марбо

в крайней правой колонне, то есть отдельно от пехоты, дав ему в сопровождение только один ирландский батальон с одной ротой французских гренадеров.

Этот парк двигался цепочкой, растянувшейся более чем на лье. Продвигались трудно и медленно по очень тяжёлым дорогам, когда внезапно на правом фланге появился английский полковник Трент с 4–5 тысячами португальских ополченцев! Если бы неприятель, пользуясь своим численным преимуществом, окружил этот транспорт и решительно атаковал его, вся артиллерия, снаряды и продовольствие армии были бы захвачены или уничтожены. Но полковник Трент, как он потом рассказывал, не мог предположить, что такой опытный маршал, как Массена, оставил без поддержки обоз, от которого зависело спасение его армии. Думая, что мощный отряд сопровождения скрыт неровностями местности и находился поблизости, он приближался с большой осторожностью. Он ограничился тем, что атаковал роту гренадеров, которая шла впереди. Гренадеры ответили ужасным огнём и убили человек пятьдесят! Испуганные ополченцы отступили, а Трент, окружив часть обоза, сделал то, что должен был сделать сразу. Приблизившись, он заметил слабость охранения и послал парламентёра к командиру, чтобы убедить его сдаться, иначе он начнёт атаку по всем правилам. Французский офицер умно согласился начать переговоры, чтобы дать возможность предупреждённым ирландцам прибыть из конца к голове колонны. Наконец они показались и начали быстро приближаться… Как только французский офицер их увидел, он прервал переговоры, сказав англичанину: «Я больше не могу обсуждать этот вопрос, мой генерал спешит мне на помощь с 8 тысячами солдат!..» Они заняли свои позиции, но Трент поспешил покинуть свою и удалиться, считая, что имеет дело с авангардом сильной колонны.

Парк был спасён, но когда армия узнала о грозившей ему опасности, это вызвало очень большое волнение. Ней, Жюно, Рейнье и Монбрен отправились тотчас в Визеу, чтобы выразить своё отношение к этому происшествию начальнику штаба генералу Фририону, который в ответ на их упрёки заявил, что его не известили даже о прохождении колонн, всё было решено между Массеной и Пеле. Узнав, как обстоят дела, командующие всех четырёх корпусов, ошеломлённые и возмущённые, вошли к Массене, чтобы сделать ему справедливые замечания. Ней начал говорить, и из служебного помещения мы слышали его возмущённую речь. Но Массена, видя, что разговор будет оживлённым, отвёл командующих в комнату, удалённую от помещения адъютантов. Я не знаю, что было решено, но, вероятно, он обещал действовать по-другому, так как через четверть часа мы уже видели Массену спокойно прогуливающимся по саду под руку со своими военачальниками. Союз был восстановлен. Но ненадолго.

Как я уже говорил, мелкие причины приводят иногда к крупным неприятностям. Вот показательный пример, поскольку он отразился на результате кампании, целью которой было выгнать англичан из Португалии, а получилось, что из-за неудач французов возросло доверие англичан к Веллингтону, поднялся военный дух их войск, что в большой степени способствовало тем поражениям, которые мы потерпели в последующие годы.

Вся армия знала, что Массена привёз в Португалию госпожу X. Эта дама проехала в повозке по всей Испании и оставалась в Саламанке во время осады Родриго и Альмейды. Когда же он начал поход по местности, где не могли проехать повозки, она захотела следовать за Массеной верхом, и это привело к очень скверным результатам. Обычно маршал ужинал один с госпожой X. В тот день для него поставили прибор в саду под лимонным деревом. Стол адъютантов был в том же саду, в ста шагах от него. Уже собирались подавать ужин, когда маршал, желая, вероятно, скрепить примирение, которое только что было достигнуто между четырьмя командующими, заметил, что каждому из них предстоит ещё проделать много лье, чтобы добраться до своего штаба, поэтому для них лучше будет отужинать вместе с ним. Ней, Рейнье, Жюно и Монбрен согласились, и Массена, чтобы разговор больше не возвращался к происшествию с артиллерийским парком, приказал в порядке исключения присоединить стол адъютантов к своему.

До сих пор всё шло хорошо. Но за несколько минут до начала ужина Массена позвал госпожу X. Она появилась и сразу же смутилась при виде всех подчинённых Массены. Тогда тот сказал громко Нею: «Мой дорогой маршал, дайте, пожалуйста, руку госпоже X». Маршал Ней побледнел и был готов взорваться… Однако он сдержался и проводил даму к столу, где по указанию Массены она села справа от него. Но за весь ужин Ней ни разу к ней не обратился, хотя поддерживал оживлённый разговор с Монбреном, своим соседом слева. С госпожой X, достаточно умной, чтобы не понимать своего положения, вдруг случился нервный припадок, и она упала без чувств. Тогда Ней, Рейнье, Монбрен и Жюно покинули сад, при этом Ней очень громко и откровенно высказывал своё мнение на её счёт.

Генералы Рейнье и Монбрен тоже не сдерживали своих чувств, и даже Жюно был резок в выражениях. Так как он осуждал Массену, я позволил себе напомнить ему сцену в Вальядолиде и тот приём, который он оказал там госпоже X, на что он, смеясь, ответил: «Старый гусар, как я, может иногда позволить себе шутки, но это не значит, что Массена должен их повторять. К тому же я не могу бросить моих товарищей!» С того дня Ней, Рейнье, Монбрен и Жюно были в плохих отношениях с Массеной, который им тоже этого не забыл[100].

Разлад между командующими корпусами только усугубил причины, приведшие к провалу кампании, предпринятой за 500 лье от Франции. Этими причинами были прежде всего полное незнание топографии страны, в которой мы сражались, так как либо из-за оборонительной предосторожности, либо из-за лени португальское правительство никогда не делало хороших карт королевства. Единственная существующая тогда карта была настолько неточной, что мы шли почти на ощупь, хотя в армии Массены было очень много французских офицеров, уже проделавших две португальские кампании с Сультом и Жюно. Но они не были в провинциях, по которым мы проходили, и не могли вести наши колонны. В главном штабе было три десятка португальских офицеров, среди которых генералы маркиз д’Алорна и граф Памплона, прибывшие из Франции в 1808 году с частями, предоставленными Наполеону Лиссабонским двором. Эти военные, хотя они только выполняли приказы прежнего правительства, были осуждены хунтой и теперь следовали с нашей армией, чтобы вернуть их конфискованное на родине имущество. Массена надеялся, что эти изгнанники могли ему дать полезные сведения, но, кроме Лиссабона и его окрестностей, никто из них о своей стране ничего не знал. И это при том, что англичане уже более двух лет исходили её вдоль и поперёк и прекрасно знали