Обратный отсчет: Тлакантский синдром - Токацин

собой шлюз. — Если тебя или кого-то уволят — вот мой номер. Свяжись, я куплю тебе место в гражданском убежище. И с вашим «Камеко» разберусь.

Маевски едва заметно вздрогнул и поднёс руку к горлу.

— С-спасибо, конечно… Однако — мистер Кет, вы даже не представляете, о каких суммах идёт речь. Идите, пока не начались неприятности.

Он остался в генераторной — следить, чтобы энергия из аккумуляторов распределялась по убежищу. Гедимин ехал наверх под пронизывающими взглядами двух охранников. Ракетомётом в него не тыкали — может, это и наводило на него оторопь.

…Иджес был наверху; свет в неиспользуемых помещениях погас — значит, ЛИЭГи отключили и перешли на аккумуляторы, и за ними кто-то присматривал — может, даже аспирант из учеников Иджеса. Обмолвиться с ним хоть словом Гедимин не успел — в отсеке, будто из стены выскочил, появился раздражённый Маккензи.

— Джед, твою мать! Тебе рот заклеивать перед такими выездами⁈

— Если они там хоть кого-то уволили… — вскинулся Гедимин, судорожно вспоминая, как в таких случаях оплачивают счета. Маккензи с размаху ударил себя по лбу, да так, что шлем загудел.

— Чёрт! С тобой недолго и покалечиться… — он встряхнул головой и снова сердито уставился на Гедимина. — Короче, завтра сидишь с аспирантами. Их жалеть не захочется — скорее, убить. Не веришь — спроси Иджеса.

— Да нормальные «мартышки», — пробормотал механик, пожимая плечами. — Они все тупят. Будто филки ваши — сплошь гении…

— А сегодня мне пришлось кое-что выслушать от разной шушеры при урановых королях, — Маккензи брезгливо поморщился. — И раз за агитацию нам не платят — завтра в «Силвермайн» едет Иджес. Каждое слово — только про ЛИЭГи, трансформаторы, аккумуляторы, кабеля и прочие железки! Больше ни во что не лезть! Если вы мне контракт с Эдмонтоном сорвёте…

Он заметил слабое, едва уловимое движение Гедимина и ракетой вылетел за дверь. Сарматы переглянулись.

— Ему наподдать всегда успеется, — мрачно сказал Иджес. — Давай лучше ты расскажешь, что успел объяснить, а что — нет. А потом я расскажу. Они нормальные, только мелкие и ржут не по делу. Видал я филков куда тупее!

07 мая 08 года. Земля, Северный Атлантис, купол Саскатун, город Саскатун

В без пяти минут шесть в убежище, где пытался проснуться Гедимин, спустился подъёмник, набитый людьми в бело-зелёных радиозащитных костюмах. «С теми, кто внизу, — восемнадцать, как и в „Силвермайне“,» — машинально отметил Гедимин. Последним выходил, куда как медленнее, неуверенной походкой, человек в профессорской накидке. За ним констебль нёс раскладное кресло. Навстречу им тут же вышел Маккензи, улыбаясь во все зубы. За ним следовал Кеола — мрачный, но пытающийся выглядеть дружелюбным.

— Доброе утро, профессор Руссель! Увы, не смогу вас сегодня сопровождать — за меня остаётся мистер Вистар. Зато Гедимин Кет, наш лучший специалист, освободился и будет заниматься с вашими подопечными. А мы вместе с Иджесом вынуждены попрощаться и покинуть…

Люди переглядывались и перешёптывались. Руссель перевёл взгляд сперва на Кеолу, потом на Гедимина.

— Что ж, не будем терять время. Сегодня — «действия при нештатных ситуациях».

Гедимин, кивнув, пошёл вперёд. Особо разогнаться не удалось — профессор Руссель шёл медленно, будто его суставы то и дело отказывались гнуться.

… — Уф-ф! — громко выдохнули трое, вставая из-за пульта. Сквозь радиозащитный костюм трудно было тереть глаза, но двое периодически пытались.

— Идите спать, — слабо усмехнулся профессор. — Вы, новая смена, — ваша очередь. Трое операторов, два ядерных генератора и… так что же там случилось, мистер Кет?

— Перегруз аккумулятора, — быстро выбрал Гедимин. Трое первых по алфавиту сели за пульт, выжидающе глядя на сармата. Констебль поставил в открытой шлюзовой камере кресло, где и устроился Руссель.

— Радиационный артрит, — усмехнулся он на озадаченный взгляд Гедимина. — Если вы, обзаведясь таким цветом кожи, не поплавили себе суставы, — вам, мистер Кет, очень повезло. Работайте-работайте, я прослежу за этими пятнадцатью оболтусами. Если уж всем нам суждено зависеть от них…

Он выразительно вздохнул.

…Когда все «перегруженные аккумуляторы» частично были «разряжены», частично — «охлаждены и подрихтованы», а то, что «разбрызгалось по отсеку», не выдержав переполняющей энергии, — «помещено в контейнеры и направлено на переработку», Гедимин хотел дать следующую задачу, но не успел — за открытым шлюзом послышались шаги.

— Ну, что-что, а заэкранировано тут всё по самое некуда, — донёсся из коридора смутно знакомый голос. — Экраны просто превосходные. Констебль Джонс! Профессор Руссель! Мистер Кет! Приём! Хоть кто-нибудь — приём!

Руссель с радостным смешком вместе с креслом развернулся к пришельцу.

— Профессор Маас! Неожиданная встреча!

Маас ударил по подставленной ладони, заглянул в отсек и щёлкнул по наручному смарту.

— Никогда не стал бы тревожить ядерщика на боевом посту. Но — мистер Кеола клянётся, что с лабораторией семян работали преимущественно вы. Профессор Руссель, не замените ненадолго мистера Кета? На испытаниях нужен главный инженер.

Гедимин мигнул. Руссель успокаивающе махнул рукой и мимо расступившихся «учеников» подъехал к пульту.

— Идите-идите, мистер Кет. Мы продолжим с трансформаторной. Поговорим о повреждениях изоляции…

Маас шёл быстро; Гедимин и рта не успел открыть, как они добрались до нужной лаборатории. Кеола и ещё двое монтажников уже ждали там, нетерпеливо поглядывая на открытый шлюз.

— Вам, я так понял, не дали чёткого списка, — заговорил Маас, вынимая потрёпанный блокнот. — Нет, надо всё-таки новый купить… То есть — что именно будет храниться в рефриджераторе, и какая температура чему конкретно нужна. А для первого раза — лучше бы настройки проводить вам, как главному специалисту. Начнём с кукурузы. Это одни из самых холодных и сухих ячеек. Опустите температуру до минус двадцати и доведите влажность до полутора процентов…

…Растений было много, тонкостей хранения их семян — ещё больше, — что-то «сгорало», стоило температуре приподняться над нулём, что-то замерзало уже при плюс пятнадцати. Часть (очень небольшая) Гедимину была знакома. «Кукуруза, тыква, бобы… Томаты я ел. Синтетическую кашицу. Пшеница? Ячмень? Хмель? Это,