Ювенилия Дюбуа - Николай Александрович Гиливеря

нет сомнений, нет предрассудков. Ты не совершаешь глупостей. Ты не совершаешь героизма. Ты — совершенство. А что человек? Странный продукт неизвестного применения».

Г.Г. доходит до дороги (Карман в 9 кв., где фабрика качества. Там остановка перекрывает обзор слева, где проезжают машины). Останавливается. Достаёт сигарету, закуривает. Стоит вплотную к бордюру, курит, думает, смотрит на машины, которые проносятся перед его носом.

«Что я вижу? Дорогу. А ещё? Машины. Что делают машины? Выполняют функцию, для которой были созданы, они слушаются человека. А что человек? Ему нет дела до других, он спешит по своим делам. Никто не остановится и не спросит: всё ли хорошо? Правильно, нечего лезть в чужие дела.

Так что же я вижу перед собой? Я вижу черту. Что это за черта? Возможность. Возможность выбора, сделав который в определенный момент можно решить всё. Вспоминается отрывок из «Дневник писателя» (Достоевского), который я перечитывал десятки раз: я не могу быть счастлив, — пишет [ЦЕНЗУРА], — даже и при самом высшем и непосредственном счастье любви к ближнему и любви ко мне человечества, ибо знаю, что завтра же все это будет уничтожено: и я, и все счастье это, и вся любовь, и все человечество — обратимся в ничто, в прежний хаос. А под таким условием я ни за что не могу принять никакого счастья просто потому, что не буду и не могу быть счастлив под условием грозящего завтра нуля. Это чувство, это непосредственное чувство, и я не могу побороть его.

Лучше не скажешь. Спасибо, Фёдор Михайлович, вы всегда были мне ближе других. Ближе родственников, ближе редких друзей. Вы единственный, кого я могу понять хоть немного».

Г.Г. докуривает и, дождавшись, когда какой-то прохожий начал переходить дорогу, идёт сам, не оборачиваясь. На другой стороне его ждёт подруга. Они обнимаются и уходят вместе гулять.

Действие 3 (2/2)

Улица, ближе к вечеру. Г.Г. гуляет с девушкой. Она ест мороженное и много говорит обо всем на свете. Мы слышим её слова приглушенно, как некий фон. Зрителю становится понятно, что она неровно дышит к Г.Г. Он к ней тоже неравнодушен, но держит на расстоянии. Ему приятно быть с ней, но по его же убеждениям, сближение с его главной любовью станет трагедией.

Она всё говорит и говорит, он периодически отвечает односложно, пребывая в раздумьях. Его мысли выходят на передний план.

«Вот она, жизнь. Я иду с ней рядом. Как она прекрасна. Жизнь из крови и плоти. Её стройные ноги знают куда идут, и каждый день достигают цели. Улыбка и смех на мгновение передают то же самое чувство отсутствия стен. В такие моменты солнце светит на меня, и я чувствую его тепло не только макушкой. Её тоненькая шея, маленькие, аккуратные ручки. Голос, такой приятный. Я слышал его тысячу раз, но каждый раз он звучит как-то иначе, по-новому. Почему нельзя быть таким же совершенным, как и она?

Я знаю, чувствую, что это маленькое чудо любит меня. Я мог бы броситься к ней, сказать всё, что чувствую. Мог бы броситься в её объятия, не стыдясь своих слёз просто… выплеснуть на неё свой страх, а она бы погладила по голове и сказала, что всё у меня будет хорошо. И я бы поверил ей, потому что она — жизнь, радостная жизнь, которая стала бы моим пристанищем среди всей этой грязи, несправедливости, грубости и жестокости. Но честно ли это по отношению к этому хрупкому существу? Что я смогу дать ей? Только свою тоску. Свою несостоятельность. Как последняя сволочь выпивать из неё все самое лучшее, ничего не давая взамен? Нет. Это не честно. Скотство. Эгоизм в последней инстанции.

Я не хочу стать тем, кого не понимаю и презираю. Остаётся только смотреть на чудо, не трогая своими грязными, от тягот существования, руками. Думать о ней, улыбаться ей и знать, что есть на этой Земле что-то неиспорченное и светлое. Чувствую ли я себя благородно? Увы».

Они доходят до подъезда. Она внимательно смотрит на него. Он отвечает смущенным взглядом.

«Ну так что, мистер молчун составит одинокой девушке компанию за кружкой чая?»

«Я бы с радостью, честно, но не могу. Дела. В следующий раз обещаю не сливаться».

«Жаль. В таком случае: до свидания, мистер занятой бука».

Она всё так же улыбается, хоть и расстроена. Она обнимает Г.Г., доходит до железной двери, открывает её. На секунду смотрит на Г.Г. серьёзным взглядом. Еле заметно пожимает плечами, скрываясь в подъезде.

Г.Г. задумчиво стоит. Тишина. В его голове пусто. Долгое молчание, которое нависает тяжелым грузом. Он смотрит на её окна. Ждёт, когда загорится свет и, получив желаемое, закуривает, медленно уходя по аллеи.

Действие 4

Г.Г. у себя дома. Он в домашней старой одежде, душ не принимал, весь помятый. Лежит, смотрит телевизор, ест, периодически засыпает, снова просыпается. Он в апатии. В его голове нет мыслей. Сплошная пустота.

Сцены идут нарезкой. На счет композиции — непонятно, но как вариант: Fabrizio Paterlini — Midsummer Tiny Song.

Г.Г. периодически звонят. Предлагают встретиться, но он отказывается, ссылаясь на дела. К вечеру он снова садится писать. Начинает, но после первого предложения понимает, что пишет бред. Сминает лист и кидает рядом на стол. И так повторяется много раз. В итоге он психует. Всё сносит руками на пол. Успокаивается, приглаживая волосы, выключает свет и идёт спать.

(сон)

Г.Г. снится, как он бежит в лесу, блуждая среди деревьев. Он бежит, озираясь по сторонам, пытается найти выход, но вокруг одни деревья. Он продолжает бежать. Затем выбегает на травянистую пустошь без деревьев (холмы рядом с Волгой неподалеку от Веги). Он всё бежит и бежит, видит реку. Подбегает к краю. Слышен всплеск.

(переход к следующей сцене, которая начнется с ванной комнаты, где Г.Г. умывается)

Действие 5

Г.Г. умылся, оделся. Взяв свой старый рюкзак, начинает закидывать все свои черновики. Те, что лежали смятыми бумажками и те, что лежали на столе.

Выходит на улицу. Там его уже ждёт друг (из самой первой сцены). Они едут куда-то загород или на заброшку.

В старой бочке Г.Г. разводит огонь, где и сжигает свои черновики. Некоторые уничтожает не глядя, какие-то открывает на случайной странице, перечитывая. Он сосредоточенно думает, но его мысли не озвучиваются. Зритель понимает, герой рвёт свои мечты.

Ему больно, но другого выхода он не видит. На фоне, за плечом Г.Г., сидит друг и смотрит куда-то себе под ноги. Закинув последние