По средам мы носим чёрное (СИ) - "Vastise"

Малфой на секунду отвел взгляд в сторону, пытаясь высмотреть Блейза. Чего он ждал? Зачем оттягивал момент?

Раздался тихий и хриплый смех. Димитрова медленно поднимала голову, карканье становилось все громче.

Она махнула рукой, и инверсионное заклинание распалось, растворяясь в воздухе.

— Любишь поиграть, да? И как тебе мой маленький спектакль? Из меня могла бы получиться хорошая актриса?

Малфой сделал несколько шагов назад, направляя палочку прямо на Кирин. Нужно было проверить, если Гермиона пришла в себя. Если она еще дышит, после того как Димитрова разрушила колдовской узел.

— Неужели ты действительно думал, что какая-то идиотская инверсия меня остановит? Во имя Эриды, это даже не смешно.

Драко не сводил глаз с Грейнджер. Она наполнилась магией и жизненной силой. Темные круги ушли, а раны затянулись.

— Хазуфель, приведите моих гостей, чтобы мистер Малфой тоже насладился зрелищем.

Из темноты показались натерреры, которые толкали вперед Оуэна. Его лицо было разбито, из носа капала кровь, но на Кирин это уже не отражалось. Связь ослабла. Хаос брал вверх.

Один из приспешников нес на своем плече что-то тяжелое. Драко наблюдал за всем боковым зрением, не отводя глаз от Димитровой.

— Стоило вам пройти ворота, как я тут же учуяла вас, мальчики. Ты ведь хотел отвлечь меня обратной магией, чтобы Блейз напал сзади и убил… Что ж, он немного задержался.

Кирин кивнула, и приспешник сбросил ношу прямо перед Малфоем. Стеклянные глаза Забини. Бездыханное тело. Рваные раны на шее.

— Мой никчемный брат пытался его защитить. Но разве он мог выстоять против двадцати волшебников и оборотня? Ты привел его на смерть.

Драко опустился на колени. Она была права. Миллион раз права. На темной коже запеклась кровь, из груди торчал клинок.

Блейз погиб.

И это вина Малфоя и только Малфоя. С самого начала он допустил столько фатальных ошибок. И расширившиеся глаза Забини, его небьющееся сердце, застывшее дыхание…

— Твой прихвостень убил шестерых моих верных слуг. А мой идиот-братец защищал его… Какое мерзкое предательство, — Димитрова сплюнула на пол. — Если бы ты выполнил все условия плана, примкнул бы ко мне, то и Блэкли, и Забини, и даже возможно Хэльвард остались бы живы. Но ты решил развлечься с грязнокровкой и увлекся. Надеюсь, что она громко стонала, раз это стоило смерти стольких волшебников.

Драко не мог оторвать взгляда от мертвого Блейза. Столько лет, столько воспоминаний, столько всего… Он бился до самого конца, но так и не смог пробиться к Димитровой. А Малфоя не оказалось рядом.

— Драко… — Гермиона привстала и заметила тело, распластавшееся на земле. — Боже…

— Грейнджер, насладись ощущением силы внутри себя. Это в последний раз, через пару мгновений я снова запущу обряд, — Кирин легким движением поправила прическу, а после погрузила Гермиону в сон, решив оставить ее на десерт.

— Отпусти их… — хрипло проговорил Оуэн, глядя бесцветными глазами на Кирин.

На его лице красовалось столько порезов и ссадин, что едва можно было разглядеть зеленые глаза. Димитрова повернулась в сторону и сверкнула глазами.

— Ты — мой брат. Как тебе пришло в голову предать меня? Как ты посмел?

— Ты мне больше не сестра.

— Наверное, это должно меня как-то ранить или задеть, но правда в том, что мне плевать. От такого слабака и труса ничего другого я и не ожидала, — Кирин махнула рукой натеррерам, и те послушно ушли, скрывшись в темноте деревьев. — Иногда мне кажется, что тебя просто подкинули в нашу семью. Милый и хороший Оуэн, любимчик мамы. Тошнит от этого всего.

Димитров едва держался на ногах, а по его лицу текли слезы. Он упустил так много, и ничего нельзя вернуть назад. Судьба всего мира оказалась в руках его сумасшедшей сестры, которая превратилась в монстра.

— Момент истины, господа и грязнокровка. Пора начинать.

Кирин опустила ладонь на лоб Драко и начала вытягивать все силы. Сначала Малфой, чтобы не мешался под ногами. Потом Грейнджер, чтобы наполниться хаосом и стать Первородной. И закончить Оуэном: разрубить дурацкую связь до конца, а после свернуть ему шею. Все просто.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Драко развел руки в сторону, не в силах сопротивляться мощной магии. Проклятие, Димитрова, смерти одна за другой… Бороться не было никаких сил.

— Уходи, — сказала Грейнджер, глядя на Оуэна. — Спасайся.

Она смогла сбросить оковы сна и встала с ритуального камня. Внутри горел пожар ненависти и злости.

— Малышка грязнокровка решила поиграть во взрослые игры. Даже не знаю, что сказать…

— Что-то напоследок, потому что сейчас ты умрешь, — злостно проговорила Гермиона и, схватив с земли палочку Драко, напала на Кирин.

Фиолетовые искры разлетелись по воздуху. Противостояние двух ведьм, борющихся в магической дуэли. Одна за власть, другая за любовь. Димитрова обладала артефактом и смогла накопить намного больше хаоса. Неравная борьба.

Грейнджер сжала зубы и схватилась за палочку двумя руками. Держала ее так крепко, как только могла. За каждое прикосновение Драко, за каждую улыбку Джейн, за каждую шутку Блейза… За Гарри, за Джеймса, за Асторию… За каждого волшебника, который никогда не подчинится злу. И будет бороться до последней капли крови.

Древко начало трескаться от напряжения. Слишком сильный поток. Слишком много магии.

— Ты проиграла, грязнокровка. Я скормлю твои внутренности диким псам.

— Не сегодня, сестра. Не сегодня.

Оуэн вытащил нож из груди Блейза и одним быстрым ударом воткнул лезвие в свой живот.

— Нет! Не смей! — Димитрова отпустила энергетический вихрь и попыталась прижать рукой кровоточащую рану. — Что ты натворил, идиот?!

Оуэн прокрутил ножом несколько раз, не издав ни звука. Кирин кричала так громко, что уши закладывало. Хаос атаковал ослабшую жертву, вытягивая из нее колдовство. Темная магия обернулась против своей хозяйки.

— Ты готов умереть за них? — она тщетно пыталась спасти себя.

— Не за них. За тебя, — Димитров вытащил нож и бросил в сторону.

Гермиона подбежала к Оуэну, который упал на землю. Из его рта текла красная струйка, окрашивая зубы. Он закашлял, лишь усиливая кровотечение.

— Тише, тише, — Грейнджер попыталась успокоить Димитрова, который расплылся в мягкой улыбке.

Он коснулся мягких кудрявых волос, заправляя их за ухо.

— Такая красивая и такая грустная, — его бархатистый голос раздался в последний раз.

Рука повалилась за землю, последний вздох вырвался, сердце перестало отбивать четкий ритм. Гермиона повернула голову и заметила, как легкие разряды затухают на теле Кирин. Оуэн принес себя в жертву, утаскивая за собой в ад свою сестру.

— Драко!

Малфой протягивал руку, чтобы схватиться за Грейнджер. У них получилось. Получилось. Купол защиты над Червеном спал, приспешники бежали, пытаясь спастись.

— Ты должна убираться. Дементоры…

— Я не брошу тебя. Мы уйдем вместе.

— Их слишком много, а проклятие уже достигло необратимой стадии. Мэнор твой, живи и будь… — его глаза закатились, а Драко потерял сознание.

— Ну уж нет, Малфой. Тебе еще придется ответить за свои действия и чертову сделку с Эридой!

Гермиона стянула с холодного пальца Кирин кольцо и надела на свою руку. Хаос мог помочь. Мог спасти и убить.

Стая дементоров уже подбиралась к лежащему на земле Малфою. Ледяные оковы льда и мороза атаковали кожу. Страх, отчаяние, безнадежность.

Грейнджер закрыла глаза. Сильный волшебник может справиться с двадцатью дементорами, очень сильный с сорока. Но здесь их рыскало гораздо, гораздо больше. Но и Гермиона уже не была обычной ведьмой. Первородная.

Она вспомнила, как Драко помогал ей в самолете, как впервые поцеловал ее. Вспомнила обо всех прожитых моментах с Джейн. О крестинах Джеймса, о том, как Астория кормила его пирогом с брокколи.

Ворох мыслей атаковал разум, наполняя Грейнджер могущественной силой. Драко. Вот что сейчас главное.

Она сосредоточилась на его серых глазах и нежных прикосновениях. Он стал самым счастливым воспоминанием.