Дурацкие игры магов. Книга вторая. - Анфиса Кохинор

Временной маг с испугом взглянул на землянина, потом на Диму и, схватив со стола Ключ, спрятал его в карман.

"Давай, не тяни, просто вытрави из их памяти знание о том, как Ключ влияет на Диму. Никто не должен догадаться об этом! - настойчиво повторил Солнечный Друг. - Пусть помнят о том, что ты отобрал Ключ у Стаси и взял себе, а потом мы болтали ни о чём, пили, ели и поздравляли вас с Никой. Пусть они помнят только о выпивке и веселье! Защити Диму!"

"Сделано!" - отрапортовал Артём через минуту и заглянул в глаза Нике:

- Устала, девочка?

- Самую малость, Тёма. Но ещё кусочек тортика съела бы…

- А я бы выпил! - заявил Ричард и улыбнулся Диме: - Выпьем за всю нашу компанию. Пусть всем нам будет хорошо!

- Замечательный тост, Ричи! - подхватил Валя. - За любовь и дружбу!

- Присоединяюсь! - Артём обворожительно улыбнулся Хавзе: - Не тормози, купец. Раз уж тебя угораздило связаться с Солнечным Другом, привыкай пить вёдрами. Он без спиртного не может, а поскольку алкоголиком себя не считает - один не пьёт, вот и спивается наша дружная компашка потихоньку.

Валентин ободряюще похлопал камийца по плечу:

- Пей, Хавза, не смущайся. Я ж как-никак всемогущий целитель! Только первые признаки алкоголизма учуешь - обращайся. Вылечу так, что до конца дней своих на вино не глянешь.

- Ну, это, пожалуй, слишком, - пробормотал гольнурец и взял в руки бокал. - За вас, господа!

По столовой разнёсся хрустальный перезвон, а когда вино было выпито, Артём встал и поклонился:

- Спасибо, что пришли на нашу свадьбу, друзья! Доброго вам отдыха!

Новобрачные исчезли, а Валентин посмотрел в окно на сияющее жаркое солнце и весело сказал:

- Спать ложиться ещё рановато! Может, пульку распишем, а?

- Без проблем, - усмехнулся Дима и перед ним возник чистый белый лист и шариковая ручка.

Глава 15

Во имя жизни.

Кевин перевернул котёл, насыпал на тряпку чистого речного песка и принялся с усердием тереть жирное закопченное дно. Нужно было разделаться с ним побыстрее, чтобы принести госпоже Амалии яблоневых дров. Джона сегодня отпустили в город - у его матери родилась двойня, и семья устраивала небольшой праздник. Главная повариха не хотела давать лучшему поварёнку незапланированный выходной, но Кевин пообещал, что возьмёт его обязанности на себя. И с самого утра вертелся как белка в колесе. Работать за двоих было нелегко и, если б не опыт всей его жизни, юноша наверняка запросил бы пощады. А так он лишь крепче стиснул зубы и заставил себя двигаться быстрее, как во дворце кайсары. Иногда Кевину даже слышался свист бича. Он настороженно оглядывался и с облегчением вздыхал, не увидев надсмотрщика.

Наконец с котлом было покончено, и юноша бросился за дровами. Возле сарая он увидел Алекса и Нила. Ребята оживлённо болтали, время от времени кидая палку лохматому, как пучок кудели, Рони. Кевин стрелой пронёсся мимо друзей, молясь, чтобы те не окликнули его, и юркнул в спасительный полумрак сарая. Перевел дыхание, быстро набрал охапку поленьев и припустил обратно. На бегу он всё же бросил короткий взгляд на мальчишек и мысленно вздохнул: ему не хватало их открытых улыбок, звонкого смеха. "Да и Клару я давно не видел. Интересно, Витус помог ей забыть меня?" - подумал камиец и нахмурился от досады. Мысль о том, что друзья могут забыть о нём, была ужасно неприятной.

Свалив дрова возле печи, Кевин приблизился к Амалии:

- Что мне делать дальше, госпожа?

- Поешь, а потом натаскай воды,- бросила главная повариха и отвернулась - приближалось время обеда, и ей было не до болтовни.

Кевин кивнул широкой спине Амалии и бегом направился к угловому столу. Налив кружку молока и отрезав кусок свежего белого хлеба, он уселся на табурет и стал наблюдать, как повара украшают блюда, предназначенные наместнице и его учителю. "И чего я взъярился? - жуя тёплую булку, тоскливо подумал юноша. - Учился бы себе магии, пока давали". Кевину не хотелось вспоминать о том, что гном сказал ему напоследок, потому что пятки начинали гореть, а внутренний голос орать: "Просто попроси прощения, идиот! Зачем тебе кухня? Неужели, хочешь до гробовой доски быть слугой?"

- Если б слугой, - пробормотал юноша и хлебнул молока.

Толстый, как колобок, Жагрон ударил в гонг, и суета на кухне достигла апогея. Поварята сняли фартуки, натянули белые перчатки и, подхватив подносы, устремились к дверям. Кевин проводил их насмешливым взглядом: его к столу не допускали, чтобы он лишний раз не встречался с наместницей. "Странно, что мадам Розалия до сих пор не явилась на кухню и не устроила мне разнос", - кисло усмехнулся юноша, поднялся со стула и вышел на улицу. Ему захотелось взглянуть на Алекса и Нила, ну и на Рони, само собой.

Он устроился на лавке, неподалёку от входа, закинул ногу на ногу и поставил на колено глиняную кружку. Стараясь не проявлять заинтересованности, он смотрел, как друзья о чём-то тихо переговариваются. Рони крутился возле их ног, подпрыгивал и тянул за одежду, призывая продолжить игру, но мальчишки отталкивали щенка и продолжали спорить.

- Тогда я сам! - громко заявил Алекс и зашагал к Кевину.

Юноша напрягся: предательское желание сбежать захлестнуло его с головой. Он покосился на приоткрытую дверь кухни, однако рыжеволосый мальчишка оказался на редкость шустрым - проскочил мимо Кевина и перегородил пути к отступлению.

- Привет, Кеви. Долго ещё от нас бегать будешь?

- Я не бегаю, - пробормотал камиец, чувствуя себя полным болваном. - У меня работа.

- Слышал. Чего это тебя в поварята потянуло? Ты же маг.

От прямого вопроса Кевина бросило в жар. Он тупо таращился на приятеля, не зная, что сказать. Алекс же терпеливо ждал ответа.

- Ты не понимаешь, - наконец выдавил камиец.

Рыжеволосый мальчишка хмыкнул и упёрся кулаками в худые бёдра, копируя мадам Розалию.

- Конечно не понимаю. Это ж надо было додуматься, отказаться от обучения магии! О чём ты думал? Я бы на твоём месте держался за господина Витуса руками и ногами! Маги уважаемые люди! А уж господину Витусу каждый лайфгармец в пояс кланяется! Он целитель!

Кевин отвёл взгляд от раскрасневшегося лица Алекса и скривился. Объяснять приятелю свои поступки он не желал, потому что тогда бы пришлось рассказать о годах, проведённых в рабстве. Рассказ вышел бы унизительным и жалостливым, а в сочувствии юноша не нуждался.

- Так было надо, - твёрдо проговорил он.

- Глупо, Кевин, - тряхнул волосами Алекс. - Если вы с Витусом поссорились, то ты обязан попросить у него прощения. Он же старше! Неужели, в этой твоей Камии тебе не объясняли таких простых вещей?

- Я не могу.

- Ясно. А мы-то надеялись, что ты станешь настоящим целителем…

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});