Сочинения - Валерий Брюсов

10 февраля 1895

Будни

В тусклых днях унылой прозы…

Туманные ночи

Вся дрожа, я стою на подъездеПеред дверью, куда я вошла накануне,И в печальные строфы слагаются буквы созвездий.

О туманные ночи в палящем июне!

Там, вот там, на закрытой террасе,Надо мной наклонялись нажженные очи,Дорогие черты, искаженные в страстной гримасе.

О туманные ночи! туманные ночи!

Вот и тайна земных наслаждений…Но такой ли ее я ждала накануне!Я дрожу от стыда – я смеюсь! Вы солгали мне, тени!

Вы солгали, туманные ночи в июне!

12–13 августа 1895

Подруги

Три женщины, грязные, пьяные,Обнявшись, идут и шатаются.Дрожат колокольни туманные,Кресты у церквей наклоняются.

Заслышавши речи бессвязные,На хриплые песни похожие,Смеются извозчики праздные,Сторонятся грубо прохожие.

Идут они, грязные, пьяные,Поют свои песни, ругаются…И горестно церкви туманныеПред ними крестами склоняются.

27 сентября 1895

Первый снег

Серебро, огни и блестки, —Целый мир из серебра!В жемчугах горят березки,Черно-голые вчера.

Это – область чьей-то грезы,Это – призраки и сны!Все предметы старой прозыВолшебством озарены.

Экипажи, пешеходы,На лазури белый дым,Жизнь людей и жизнь природыПолны новым и святым.

Воплощение мечтаний,Жизни с грезою игра,Этот мир очарований,Этот мир из серебра!

21 января 1805

Одна

В этот светлый вечер мая,В этот час весенних грез,Матерь бога пресвятая,Дай ответ на мой вопрос.

Там теперь сгустились тени,Там поднялся аромат,Там он ждет в тоске сомнений,Смотрит в темень наугад.

Поцелуи, ласки, речиИ сквозь слезы сладкий смех…Неужели эти встречи —Только сети, только грех?

В тусклых днях унылой прозы,Нежеланного труда,Час свиданья видят грезы,Светит дальняя звезда.

Неужели искру раяПогасить и встретить ночь?Матерь бога пресвятая,Ты сумеешь мне помочь!

Ты услышишь, Матерь-Дева,Горький девичий вопросИ ответишь мне без гневаВ этот час весенних грез.

6 декабря 1895

Одна

Нет мне в молитве отрады,Боже мой, как я грешна!Даже с мерцаньем лампадыБорется светом луна.

Даже и в девичьей спальнеПомнится дремлющий сад,А из киотов печальнейЛики святые глядят.

Боже, зачем искушеньеТы в красоте создаешь!В лунном немом освещеньиБыл он так дивно хорош.

Тихо склонялися клены,С неба скользнула звезда…Здесь перед светом иконыВся я дрожу от стыда.

Сжалься, отец правосудный,Дай утешенье в тоске…В лунных лучах изумрудныйЛуг опускался в реке.

Шли мы дорожкой… и словноЯ отвечала «люблю»…Боже мой, как я греховна,Чем я свой грех искуплю!

21 апреля 1894

В вертепе

В сияющем изысканном вертепе,Под музыку, сулившую канкан,Я задремал, поникнув на диван,И вдруг себя увидел в черном склепе.

Вокруг стоял мучительный туман, —В окно неслось благоуханье степи.Я встать хотел, – мешала боль от ран,И на ногах задребезжали цепи.

И что-то вдруг так ясно стало мне,Что горько я заплакал в полусне,Что плакал я, смущенно просыпаясь.

Опять звенит приманчиво рояль,Мой странный сон бледнеет, расплываясь,По мне еще – кого-то – смутно – жаль…

1 февраля 1835

Летучая мышь

Весь город в серебряном блескеОт бледно-серебряных крыш, —А там, на ее занавеске,Повисла Летучая Мышь.

Мерцает неслышно лампада,Белеет открытая грудь…Все небо мне шепчет: «Не надо»,Но Мышь повторяет: «Забудь!»

Покорен губительной власти,Близ окон брожу, опьянен.Дрожат мои руки от страсти,В ушах моих шум веретен.

Весь город в серебряном блескеОт бледно-серебряных крыш,А там у нее – к занавескеПриникла Летучая Мышь.

Вот губы сложились в заклятье…О девы! довольно вам прясть!Все шумы исчезнут в объятьи,В твоем поцелуе, о страсть!

Лицом на седой подоконник,На камень холодный упав,Я вновь – твой поэт и поклонник,Царица позорных забав!

Весь город в серебряном блескеОт бледно-серебряных крыш,А там – у нее, с занавески, —Хохочет Летучая Мышь!

27 сентября 1895

Ночью

Дремлет Москва, словно самка спящего страуса,Грязные крылья по темной почве раскинуты.Кругло-тяжелые веки безжизненно сдвинуты,Тянется шея – беззвучная, черная Яуза.

Чуешь себя в африканской пустыне на роздыхе.Чу! что за шум? не летят ли арабские всадники?Нет! качая грузными крыльями в воздухе,То приближаются хищные птицы – стервятники.

Падали запах знаком крылатым разбойникам,Грозен голос гудящего с неба возмездия.Встанешь, глядишь… а они всё кружатнад покойником,В небе ж тропическом ярко сверкают созвездия.

20 июня 1895

В камышах

Луна в облаках – далека, хороша.Челнок неподвижен в кустах камыша.

Дробятся лучи в неспокойной реке.Задумчиво кто-то сидит в челноке.

Сияет венец вкруг холодной луны.Чьим стоном нарушен покой тишины?

В таинственных далях, как утром, светло.Чу! кто-то рыдает… упало весло…

22–23 октября 1895

Сумасшедший

Чтоб меня не увидел никто,На прогулках я прячусь, как трус,Приподняв воротник у пальтоИ на брови надвинув картуз.

Я встречаю нагие тела,Посинелые в рыхлом снегу,Я минуты убийств стерегуИ смеюсь беспощадно с угла.

Я спускаюсь к реке. Под мостомВыбираю угрюмый сугроб.И могилу копаю я в нем,И ложусь в приготовленный гроб.

Загорается дом… и другой…Вот весь город пылает в огне…Но любуюсь на блеск дорогойТолько я – в ледяной тишине.

Л потом, отряхнувши пальто,Принадвинув картуз на глаза,Я бегу в неживые леса…И не гонится сзади никто!

17 января 1895

Пурпур бледнеющих губ

Медленно всходит луна,Пурпур бледнеющих губ.Милая, ты у окна —Тиной опутанный труп.

Милая, о, наклонись…Пурпур бледнеющих губ.Клятвы возносятся ввысь…Тиной опутанный труп.

Если б прижать мне к губамПурпур бледнеющих губ!Звезды ли падают к нам?Тиной опутанный труп.

Плачут кругом… но о чем?Пурпур бледнеющих губ,А на песке огневомТиной опутанный труп.

Верен был клятве своейПурпур бледнеющих губ…Что ж! уносите скорейТиной опутанный труп!

16 августа 1895

Часы дней

…и проклял наши дни.

Сонет к мечте

Ни умолять, ни плакать неспособный,Я запер дверь и проклял наши дни.И вот тогда, в таинственной тени,Явился мне фантом женоподобный.

Он мне сказал: «Ты слышишь ропот злобный?Для книг твоих разложены огни.Смирись, поэт! мечтанья прокляниИ напиши над ними стих надгробный!»

Властительно слова звучали, ноТомился взор тревогой сладострастной,Дрожала грудь под черным домино,

И вновь у ног божественно-прекрасной,Отвергнутой, осмеянной, родной,Я отвечал: «Зачем же ты со мной!»

4–6 сентября 1895

Мечта

О, если б я мог быть невинным, как ты,Как ты – отзвук лазурного эхо! —Беспечно видеть твои черты,С улыбкой слушать колокольчики смеха!

Целый день мы с тобой проводили б вдвоем,Наслаждаясь запущенным садом,Бегали б в темных аллеях, – потомОтдыхать садились бы рядом.

Мы были б с тобой две сестры,Делили грезы, радость, печали,И если б столкнулись во время игры,Струны желанья во мне не дрожали б.

Ноябрь 1894

После грез

Я весь день, всё вчера, проблуждал по стране моих снов;Как больной мотылек, я висел на стеблях у цветов;Как звезда в вышине, я сиял, я лежал на волне;Этот мир моих снов с ветерком целовал в полусне.Нынче я целый день все дрожу, как больной мотылек;Целый день от людей, как звезда в вышине, я далек,И во всем, что кругом, и в лучах, и во тьме, и в огне,Только сон, только сны, без конца, открываются мне…

8 июня 1895