Башни полуночи - Роберт Джордан

Основная публика вначале не обратила на Мэтта никакого внимания. Болтовня не стихала. Трепались про ушедшую армию Приграничников, про беременность королевы, про Возрождённого Дракона, про странные смерти, и про не очень странные тоже. Здесь у каждого была сплетня, которой можно поделиться. Публика была разной, кто-то носил не более чем лохмотья, другие же – дорогие наряды. Знать, нищие и все, кто между ними – все шли в Колесо Сплетен.

Только несколько человек у бара повернулись поинтересоваться, из-за чего шум. Один удивлённо вытаращился. Мэт взял со стола за тулью широкополую чёрную шляпу и нахлобучил её на голову. Тип толкнул своих приятелей. Потный и лысый Снелли поднял руку к подбородку, словно пытаясь что-то вспомнить, и задумчиво его поскрёб.

Потом он улыбнулся:

– Похоже, дружище, никто не собирается тебе отвечать. Видимо, придётся положиться на наше слово. Не нужно было садиться играть, не узнав правил. А теперь или плати, или…

Риттл вытаращил глаза, вскочил на ноги и дёрнул приятеля за руку, затем наклонился к его уху и что-то шепнул. Снелли посмотрел на медальон Мэта, потом поднял взгляд и уставился ему в глаза.

Мэт кивнул.

– Прошу прощения, – произнёс Риттл, пятясь назад. Остальные двое присоединились к нему. Они ушли, бросив свои игральные кости и деньги на полу.

Мэт как ни в чём ни бывало присел, и, собрав монеты, ссыпал их в кошелёк. Игральные кости он оставил лежать, где были. Они были заряжены и почти всегда выкидывали тройки. Он смог определить это ещё в серии пробных бросков, перед тем как поставить деньги на кон.

По общему залу таверны, словно рой муравьёв, облепляющих труп, пронеслось шушуканье. Задвигались стулья. Разговоры изменили ритм, какие-то из них смолкли вовсе, другие – накалились. Мэт поднялся на ноги, собираясь идти. Народ быстро очистил ему путь.

Уходя, Мэт оставил на стойке бара золотую крону и прощально прикоснулся к шляпе, обращаясь к владельцу – Хатчу. Тот стоял за стойкой, протирая полотенцем стаканы. Рядом стояла его жена. Она была хорошенькой, но у Хатча всегда под рукой была особая дубинка, которой он охаживал тех, кто засматривался на его жену слишком долго. Поэтому ей Мэт уделил лишь мимолётный взгляд.

Брошенный чёрный шарф остался лежать на полу. Всё равно в нём дыра. Мэт вышел на ночную улицу, и в тот же момент грохотавшие в его голове кости остановились.

Начиналось серьёзное дело.

Он вышел на середину улицы. Весь вечер он провёл, не пряча своего лица, и мог с уверенностью сказать, что его опознали несколько типов, а именно – те, кто затем молча выскользнули из таверны. У окон и двери таверны начала собираться толпа зрителей, наблюдая, как он идёт прочь от крыльца.

Мэт старался отогнать от себя мысль о том, что все эти уставившиеся ему в спину взгляды похожи на впившиеся ножи. Свет, он чувствовал, будто болтается в ещё одной петле. Мэт поднял руку и провёл пальцами по шраму. Давненько он не разгуливал с голой шеей. Даже находясь с Тайлин, шарф он обычно оставлял.

Но этой ночью он танцует с Джаком из Теней. Мэт привязал медальон к лезвию ашандарея. Он разместил его так, чтобы медальон лежал вдоль плоской части лезвия, и одним краем чуть выступал за кончик острия. Хоть и непросто будет ударить плоской частью копья так, чтобы попасть медальоном по телу, но это лучше, чем вращать его на шнурке рукой.

Закрепив медальон, он выбрал дорогу и двинулся в путь. Сейчас он находился в Новом Городе, где все здания, в отличие от прекрасной огирской работы кварталов центрального Кэймлина, были построены людьми. Дома были сделаны на совесть, но они были узкими, хрупкими и жались один к другому.

Не успел он перейти на другую улицу от Колеса Сплетен, как на него напала первая группа убийц. Их было четверо. Едва они напали, из ближайшего переулка выскользнули смутные тени во главе с Талманесом. Мэт повернулся к оказавшимся в меньшинстве убийцам. Уличные бандюганы тут же испарились, и Мэт кивнул Талманесу.

Бойцы Отряда вновь растворились в темноте, и Мэт продолжил свой путь. Он старался идти помедленнее, держа ашандарей на плече. Солдатам было приказано держаться подальше, пока на него не нападут.

За час их помощь понадобилась ему ещё трижды. Каждый раз это помогало распугать большие группы головорезов. В последний раз ему с бойцами даже пришлось вступить в схватку. Бандиты не могли сравниться в мастерстве с опытными солдатами, не помогла даже темнота и знакомые улицы. После обмена ударами на мостовой осталось пять мертвецов, но только один из его бойцов оказался ранен. Мэт отправил Харвелла обратно в сопровождении ещё двух солдат.

Становилось всё темнее. Мэт уже начал волноваться, что следующей ночью придётся повторить выступление, но тут заметил стоящий на его пути силуэт. Мостовая была влажной из-за вечернего тумана, и от неё отражался свет ущербной луны.

Мэт остановился, опустив оружие. Ему не удалось разглядеть детали, но то, как стояла эта фигура…

– Думаешь, что можешь заманить меня в засаду? – весело спросил голам. – При помощи своих подручных, которые от первого прикосновения ломаются, рвутся или мрут на месте?

– Просто я устал убегать, – громко ответил Мэт.

– Стало быть, ты решил сам прийти ко мне в руки? Какой подарок.

– Ага, – ответил Мэт, поворачивая ашандарей так, чтобы лисий медальон сверкнул в лунном свете. – Только помни, я кусаюсь.

Тварь скользнула вперёд, и люди Мэта зажгли фонари. Бойцы поставили их на землю и удалились. Часть из них отправились передать послания. У них были строгие приказы не вмешиваться. Эта ночь будет настоящим испытанием их верности.

Поджидая голама, Мэт встал поудобнее. Только герой бросился бы навстречу подобной твари, а он никакой не треклятый герой. Его бойцы будут пытаться очистить улицы от прохожих, чтобы никто не вспугнул голама. Это никакой не героизм. Скорее, это глупость.

От плавных движений голама под светом фонарей через дорогу метнулись тени. Мэт взмахнул навстречу ашандареем, но тварь легко миновала его, сделав пируэт в сторону. Проклятый пепел, но тварюга быстра! Она потянулась, взмахнув перед копьём своим ножом.

Мэт отдёрнул ашандарей, не позволив чудовищу срезать медальон. Тварь затанцевала вокруг, заставив Мэта повернуться, держась в круге фонарей. Он сознательно выбрал широкую улицу, не без содрогания вспоминая день, когда голам едва не достал его в переулке Эбу Дар в тесноте между домов.

Тварь снова скользнула вперёд, и Мэт сделал финт, приманивая её поближе. И едва не просчитался, однако вовремя сумел вывернуть ашандарей, чтобы шлёпнуть голама лезвием плашмя. Коснувшись руки голама, медальон зашипел.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});