Сталин. На вершине власти - Юрий Емельянов

Используя информацию Жуйовича, Сталин и Молотов отвергали обвинения членов политбюро КПЮ, высказанные Ими 1 марта против СССР, как «антисоветские». В письме подчеркивалось, что «эти антисоветские заявления обычно прикрываются левацкой фразеологией о том, что «социализм в СССР перестал быть революционным». Письмо обращало внимание на то, что эти обвинения высказаны не в открытой полемике, а келейно, хотя официально руководство КПЮ говорит о своей солидарности с ВКП(б). «Именно поэтому, – говорилось в письме, – такая критика превращается в клевету, в попытку дискредитировать ВКП(б) – в попытку взорвать советскую систему». Авторы письма находили сходство в методах борьбы против ВКП(б) Тито и Троцкого. При этом подчеркивалось: «Как известно, Троцкий был выродком, и впоследствии, после разоблачения, он открыто переселился в лагерь заклятых врагов ВКП(б) и Советского Союза. Мы считаем, что политическая карьера Троцкого достаточно поучительна».

Письмо обвиняло руководство КПЮ в нарушении норм партийной Демократии, в идейно-политическом оппортунизме и заимствовании теоретических положений Бернштейна, Фолмара, Бухарина. Заявление Тито о том, что у партии не может быть иной программы, отличной от программы Народного фронта Югославии, трактовалось как стремление растворить партию в Народном фронте, и делался вывод о сходстве этой позиции с предложениями меньшевиков времен дореволюционного подполья.

Наконец, в письме говорилось: «Нам непонятно, почему английский шпион Велебит продолжает оставаться в системе мининдел Югославии в качестве первого заместителя министра. Югославские товарищи знают, что Велебит является английским шпионом… Как известно, буржуазные правительства считают вполне допустимым иметь в своем составе шпионов великих империалистических держав, милость которых они хотят себе обеспечить, и согласны, таким образом, поставить себя под контроль этих держав. Мы считаем такую практику абсолютно недопустимой для марксистов. Как бы то ни было, Советское правительство не может поставить свою переписку с югославским правительством под контроль английского шпиона».

На сей раз в Загребе 12—13 апреля 1948 года состоялся пленум ЦК КПЮ, на котором Тито и другие отвергли обвинения Сталина и Молотова как следствие дезинформации и превратной интерпретации. Против И.Тито и поддерживавшего его большинства членов ЦК выступил лишь С. Жуйович, а недавно исключенный из политбюро А. Хебранг направил письмо в ЦК в поддержку Сталина. Тито же обвинил Хебранга и Жуйовича в том, что они оклеветали КПЮ в глазах Сталина. Была создана специальная комиссия для расследования «антипартийной, антигосударственной деятельности С. Жуйовича и А. Хебранга». Письмо, направленное 13 апреля в Москву, отражало позицию большинства ЦК КПЮ.

Полемика между Сталиным и Молотовым, с одной стороны, и Тито и Карделем – с другой продолжалась в течение мая. В ходе переписки Сталин и Молотов предложили обсудить спорные вопросы на заседании Информбюро. 19 мая 1948 года в Белград было направлено письмо ЦКВКП(б), подписанное секретарем ЦК ВКП(б) М.А. Сусловым. В нем настаивалось на прибытии делегации КПЮ во главе с И. Тито на заседание Информбюро, которое предполагалось провести на Украине с участием И. Сталина. Однако пленум ЦК КПЮ отказался от участия в таком заседании. В это время руководитель польских коммунистов В. Гомулка пытался добиться компромисса, призывая ЦК ВКП(б) не доводить дело до разрыва, а ЦК КП Ю послать делегацию на Информбюро.

Тем временем Жуйович и Хебранг были сняты с занимаемых ими постов, а затем арестованы. При этом Жуйовичу инкриминировалась попытка «осуществить внутренний путч в ЦК КПЮ», а Хебранг был объявлен «усташско-гестаповским шпионом». Узнав об аресте Жуйовича и Хебранга, Сталин поручил 9 июня 1948 года Молотову передать следующее: «ЦК ВКП(б) стало известно, что югославское правительство объявило Хебранга и Жуйовича изменниками и предателями родины. Мы это понимаем так, что Политбюро ЦК КПЮ намерено ликвидировать их физически. ЦК ВКП(б) заявляет, что если Политбюро ЦК КПЮ осуществит этот свой замысел, то ЦК ВКП(б) будет считать Политбюро ЦК КПЮ уголовными убийцами. ЦК ВКП(б) требует, чтобы расследование дела Хебранга и Жуйовича о так называемой неправильной информации ЦК ВКП(б) происходило с участием представителей ЦК ВКП(б). Ждем немедленного ответа». В своем ответе ЦК КПЮ отвергал обвинения и отрицал намерение уничтожить Жуйовича и Хебранга и отказывал ЦК ВКП(б) в участии в расследовании дела двух бывших руководителей Югославии. Затем последовал обмен несколькими письмами по этому вопросу.

19 июня 1948 года Информбюро вновь пригласило ЦК КПЮ для участия в обсуждении югославского вопроса в Бухаресте, но 20 июня руководство КПЮ отказалось от участия в заседании Информбюро. Состоявшееся в конце июня заседание Информбюро на основе доклада А. А. Жданова приняло резолюцию «О положении в Коммунистической партии Югославии». В ней содержался призыв к «здоровым силам КПЮ, верным марксизму-ленинизму» «сменить нынешних руководителей КПЮ и выдвинуть новое интернационалистское руководство КПЮ». Это заявление было опубликовано в «Правде» 29 июня 1948 года, а уже вечером все радиостанции Белграда передавали заявление пленума КПЮ, осуждавшее резолюцию Информбюро.

Пропаганда в поддержку Тито сопровождалась репрессиями против сторонников решения Информбюро. Таких в партии нашлось более 55 тысяч. Все они (то есть около 12% всех коммунистов) были исключены из партии, а 16 312 из них были арестованы и заключены в специальные лагеря.

Хотя Жуйовичу была сохранена жизнь, он долго находился в тюрьме. Уже в 1948 году было объявлено, что Хебранг повесился в тюрьме. В августе 1948 года был убит якобы при попытке перейти румыно-югославскую границу еще один противник Тито – начальник генерального штаба Югославии Арсо Йованович. Оппозиция Тито и его сторонникам показывала, что антисталинский курс руководства КПЮ не пользовался столь единодушной поддержкой, как изображали это Хрущев и югославские лидеры. В то же время репрессии помогли Тито закрепить свою победу внутри КПЮ.

Конфликт, который долго тлел, вырвался наружу и постепенно привел к разрыву всех союзнических отношений СССР и других просоветских стран с Югославией. Вскоре конфликт стал причиной пограничных стычек на югославской границе и превратился в источник международной напряженности. Логика борьбы между СССР и Югославией привела к тому, что была разрушена стабильность в том поясе безопасности из просоветских стран, который сложился после мая 1945 года. Москва опасалась, что пример Тито мог стать заразительным. Возможности использования Югославии и ее примера для размывания «пояса безопасности СССР» активно рассматривались и на Западе. Эти мысли были суммированы в директиве Совета национальной безопасности СНБ-58, утвержденной Трумэном 14 сентября 1949 года: «Задача состоит в том, чтобы облегчить рост еретического коммунизма, не нанеся в то же время серьезного ущерба нашим шансам заменить этот промежуточный тоталитаризм терпимыми режимами, входящими в западный мир». Авторы директивы исходили из того, что подобные тенденции «серьезно ослабят советский блок. Такую слабость Соединенные Штаты должны использовать… двинув как острие клина для подрыва авторитета СССР создание группы антимосковских коммунистических государств».

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});