Спецслужбы России за 1000 лет - Сергей Чуркин

С. В. Зубатов

Значимые успехи в агентурной работе среди революционных организаций были достигнуты также и Московским охранным отделением. Во многом они связаны с деятельностью С. В. Зубатова. Этот человек, будучи вначале помощником начальника отделения Н. С. Бердяева, а затем начальником, настолько отладил агентурную работу и наружное наблюдение, что заниматься революционной деятельностью в Москве считалось безнадежным делом. В молодости увлекавшийся либеральной идеологией, Зубатов являлся отменным «людоведом и душелюбом»: зная особенности человеческой психологии, он исподволь выяснял моральные качества, степень убежденности арестованных революционеров и умело привлекал их на свою сторону. Зубатов считал абсолютно засекреченную внутреннюю агентуру главным средством политического розыска, а долгом «охранников» – быть в курсе деятельности оппозиционеров и революционеров и наносить неожиданные удары. Приведенные ниже его слова, обращенные к подчиненным, должны служить примером для каждого оперативника.

«Вы, господа, должны смотреть на сотрудника, как на любимую женщину, с которой вы находитесь в тайной связи. Берегите ее как зеницу ока. Один неосторожный ваш шаг – и вы ее опозорите. Помните это, относитесь к этим людям так, как я вам советую, и они поймут вас, доверятся вам и будут работать с вами честно и самоотверженно. Штучников гоните прочь, это не работники, это продажные шкуры. С ними нельзя работать. Никогда и никому не называйте имени вашего сотрудника, даже вашему начальству. Сами забудьте его настоящую фамилию и помните только по псевдониму.

Помните, что в работе сотрудника, как бы он ни был вам предан и как бы честно ни работал, всегда, рано или поздно, наступит момент психологического перелома. Не прозевайте этого момента. Это момент, когда вы должны расстаться с вашим сотрудником. Он больше не может работать. Ему тяжело. Отпускайте его. Расставайтесь с ним. Выведите его осторожно из революционного круга, устройте его на легальное место, исхлопочите ему пенсию, сделайте все, что в силах человеческих, чтобы отблагодарить его и распрощаться с ним по-хорошему.

Помните, что, перестав работать в революционной среде, сделавшись мирным членом общества, он будет полезен и дальше для государства, хотя и не сотрудником, будет полезен уже в новом положении. Вы лишаетесь сотрудника, но вы приобретаете в обществе друга для правительства, полезного человека для государства»[561].

Кроме агентов Зубатова и филеров Медникова оперативной работой в Московском охранном отделении занимались полицейские надзиратели. Они отвечали за осуществление надзора за политически неблагонадежными лицами и студенческой молодежью, занимались проверкой лиц, вызвавших подозрение. Надзиратели имели право ношения статского платья и должны были дважды в неделю докладывать обо всем в охранное отделение и получать новые распоряжения. Участковый пристав, сотрудники полиции и гражданские чиновники обязывались оказывать надзирателям всяческое содействие. Главными помощниками надзирателей являлись содержатели меблированных комнат, швейцары, ночные сторожа, дворники и т. п. служилый люд. Надзиратель проживал во вверенном ему районе недалеко от участкового полицейского управления и не мог без разрешения отлучаться.

Круг обязанностей и служебная деятельность полицейских надзирателей регламентировались не подлежавшей оглашению «Инструкцией полицейским надзирателям при Отделении по охранению общественной безопасности и порядка в Москве», утвержденной московским обер-полицмейстером 10 марта 1897 г. (вы найдете ее в конце главы.) Одной из причин успеха московских спецслужб было хорошее взаимодействие начальника охранного отделения С. В. Зубатова и обер-полицмейстера Д. Ф. Трепова[562].

Руководитель Заграничной агентуры ДП Рачковский разделял взгляды Зубатова на агентурную работу. Отводя секретной агентуре «первенствующее место», он считал, что следует немедленно приступить к правильной организации внутренней агентуры с целью осуществления «рационального надзора» за оппозиционными элементами и придачи розыскной деятельности строгой системы. К месту сказать, что полицейские способности Рачковского высоко оценивались за рубежом. С. Ю. Витте писал: «Президент Французской Республики Лубэ[563] говорил мне, что он так доверяет полицейскому таланту и таланту организации Рачковского, что когда ему пришлось поехать в Лион, где, как ему заранее угрожали, на него будет сделано нападение, то он доверил охрану своей личности Рачковскому и его агентам, веря больше полицейским способностям Рачковского, нежели поставленной около президента французской охране»[564]. Это если не единственный, то, несомненно, редкий случай, когда президент в собственной стране доверил жизнь иностранной службе при наличии и полной готовности отечественных служб. Он особенно ценен, если принять во внимание условия, о которых идет речь: Эмилю Лубэ серьезно угрожали. Поступок президента свидетельствует о полноте доверия к службе Рачковского и… о недоверии к собственным службам либо о боязни утечки информации из них.

П. И. Рачковский

До 1902 г. руководство МВД и Департамента полиции практически не реагировало на изменения в революционном движении: лица, занимавшие высшие посты в данных ведомствах, слабо разбирались в специфике политического сыска. Единственной реакцией директора Департамента полиции П. Н. Дурново в 1892 г. на записку Рачковского «О постановке работы органов сыска» была помета «читал». После него на посту директора к 1902 г. побывали четверо: Н. И. Петров (февраль 1893 г. – июль 1895 г.), Н. Н. Сабуров (июль 1895 г. – апрель 1896 г.), А. Ф. Добржинский (апрель 1896 г. – август 1897 г.), С. Э. Зволянский (август 1897 г. – май 1902 г.). Кроме Зволянского[565], никто из них не имел опыта не только оперативной работы, но даже полицейской службы. Министрами внутренних дел в тот период были: И. Н. Дурново[566] (1889–1895 гг.), И. Л. Горемыкин[567] (1895–1899 гг.), Д. С. Сипягин[568] (1899–1902 гг.). Высшее политическое руководство Российской империи (и в первую очередь Николай II) не понимало или не хотело понимать, что политическая ситуация в стране по сравнению с предыдущим царствованием значительно изменилась.

1 марта 1898 г. в Минске состоялся 1-й съезд социал-демократических организаций, на котором была образована Российская социал-демократическая рабочая партия (РСДРП). В «Правилах поведения революционных социал-демократов», распространявшихся накануне съезда, содержались разделы «Корпус жандармов и организация шпионов» и «Поведение на свободе», знакомившие революционеров с некоторыми методами работы полиции и жандармерии, правилами конспирации и обеспечения личной безопасности. В. И. Ульянов (Ленин) в брошюре «Задачи русских социал-демократов» (опубликована в 1898 г.) отмечал: «Правительство опутало уже заранее сетью своих агентов не только настоящие, но и возможные, вероятные очаги антиправительственных элементов. Правительство <…> изобретает новые приемы, ставит новых провокаторов…»; он считал, что партии «нужны люди, следящие за шпионами и провокаторами»[569]. В 1902 г. в работах «Что делать?» и «Письмо к товарищу о наших организационных задачах» он так говорил о борьбе партии с политической полицией: «Мы должны стремиться создать организацию, способную обезвреживать шпионов раскрытием и преследованием их»; «борьба с политической полицией требует особых качеств, требует революционеров по профессии»[570]. Как видим, одним из направлений деятельности РСДРП с момента ее основания стало противодействие правительственным спецслужбам и создание структур, способных на должном уровне противостоять секретным службам империи.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});