Лето ночи - Дэн Симмонс

– Ты не пойдешь с нами? – спросил Дейл у Корди.

Сирены гудели почти рядом. Несмотря на это девочка в мешковатом, грязнущем платье спокойно взбиралась на холм отбросов, волоча за собой большую собаку.

– Не. Идите сами. – Она обернулась и плюнула в ту сторону, где погребальным костром пылал Школьный Грузовик. – По крайней мере этот говнюк подох. – С этими словами она исчезла из виду.

Мальчики утащили велосипеды в поле, как раз в тот момент, когда первая пожарная автомашина в сопровождении эскорта выпрыгнула из ворот свалки.

Тащить велосипеды волоком почти полмили по мягкой земле, между плотно растущими рядами кукурузы было невыносимо трудно. Но ребята сделали это.

Наконец они добрались до дороги на Оук Хилл и свернули к югу. Быстро проехали мимо Фермерского Клуба, где они когда-то собирались на бойскаутские собрания. Казалось, было это целую жизнь назад. Позади них тянувшийся вверх огромный гриб черного дыма закрывал половину неба.

Глава 34

Как раз сразу после захода солнца, когда Майк почти дремал, сидя в кресле рядом с кроватью Мемо, в комнату вошла его сестра Маргарет и сказала, что его спрашивает отец Каванаг.

Ребята добирались домой почти час. Они ненадолго заехали к Харлену, чтобы вымыться под садовым шлангом и смочить одежду, нужно было уничтожить скверный запах горелой резины. Когда мальчики заметили, что брови Майка сгорели почти начисто от пламени последнего взрыва, он только пожал плечами и сказал, что ему это безразлично. Но Харлен слетал в дом и, притащив мамин карандаш для бровей, тут же нарисовал другу довольно ровные полукружия бровей. Кевин начал было подтрунивать над неожиданным опытом приятеля в этой области, но никто из ребят шутку не подхватил. Настроения смеяться не было.

После первых минут эйфории по поводу их победы, одержанной на свалке, реальность утренних событий повергла ребят в уныние. Все были потрясены – даже самый младший из них, Лоуренс, а Кевин дважды съезжал с дороги в лес, его там рвало.

Все встречные легковые машины и грузовики, мчавшиеся по направлению к свалке, ничуть не могли снять их напряжения. В мозгу снова и снова прокручивались образы, вызывавшие ужас: тела борющихся человека и собаки, лихорадочные их движения в кабине, превратившейся в пылающий костер; доносившиеся оттуда крики человека и рычание собаки; чей-то неизвестно уже кому принадлежащий визг; зловоние горящей плоти…

– Давайте не будем ждать, – сказал Харлен, еле двигая побелевшими губами. – Давайте подожжем школу сегодня после обеда.

– Нельзя, – покачал головой Кевин. Его веснушки ярко выделялись на побелевшей коже. – Отец увез цистерну на молочный завод, у них там инвентаризация.

– Тогда сегодня вечером, – уступил Харлен.

Майк глянул в зеркальце, висевшее над раковиной, пытаясь оценить красоту своих новых бровей.

– Ребята, вы правда хотите сделать это сегодня, когда стемнеет? – спросил он.

Ответом было молчание.

– Ладно, тогда завтра, – вновь проявил сговорчивость Харлен. – Завтра днем.

Кевин разобрал и разложил на столе отцовское ружье сорок пятого калибра. Сейчас он поднял от него глаза, сжимая в одной руке магазин, а в другой – маленькую пружинку.

– Отца не будет дома до четырех часов, – сказал он. – Но сначала я должен помыть цистерну и заправить ее бензином.

Харлен подпрыгнул и уселся на стол.

– Черт с ним, с этим молочным бидоном. Давайте используем эти, как их там, коктейли.

– Коктейли Молотова, – пробурчал Майк, поднимая лицо от раковины и поворачиваясь к остальным. – Вы имеете представление о том, какой толщины стены Старого Централа?

– По меньшей мере фут, – сказал Дейл. Он неловко, боком сидел на столе и был не в силах даже поднять стакан с лимонадом. Когда он шевелил пальцами ног, его мокрые кеды издавали странные хлюпающие звуки.

– Скажи лучше два фута, – возразил Майк. – Эта чертова школа – настоящая крепость, там больше кирпича и камня, чем дерева. А так как окна заколочены, то нам нужно будет проникнуть внутрь, чтобы забросить туда коктейли Молотова. Вы хотите сделать это… Проникнуть внутрь… При дневном свете?

Ему никто не ответил.

– Мы займемся этим в воскресенье утром, – с расстановкой проговорил Майк, присев на краешек стола. – Как только рассветет, но еще до того, как люди начнут съезжаться в город к утренней службе в церкви. Мы используем цистерну и шланги, как и собирались.

– Значит, еще две ночи, – прошептал Лоуренс ни к кому не обращаясь. Но слушали его все.

Серый день клонился к в столь же серые сумерки, неприятную влажность не могло разогнать даже чуть усилившееся дуновение ветерка. Майк дремал, сидя у Мемо в комнате. Отец был на работе, у него шла последняя ночная смена, мать лежала в постели с одной из своих обычных мигреней. Кетлин и Бонни только что вымылись в корыте на кухне и теперь в своей комнатке наверху укладывались спать. Мери ушла на свидание, а Пег сидела в холле, читая журнал, когда неожиданный стук у входной двери заставил Майка проснуться.

В дверь комнатки Мемо заглянула, нахмурившись, Пег.

– Майк… Там отец Каванаг. Он сказал, что хочет поговорить с тобой… Что это важно.

Майк даже ухватился за поручни кресла, в котором сидел. Глаза Мемо были закрыты. На ее горле билась едва видная ниточка пульса.

– Отец Каванаг? – повторил он, спросонья не совсем понимая в чем дело. – Он… Он говорил с тобой?

Пег скорчила гримаску.

– Я передала тебе то, что он сказал.

Майк в панике оглянулся вокруг. Дробовик лежал в вещмешке на полу у его ног, там же был и водяной пистолет, который он зарядил святой водой. В том же мешке находились две последние бутылки с коктейлем Молотова, и кусочки гостии, тщательно обернутые в чистую салфетку. Флакон со святой водой лежал на подоконнике, рядом с маленькими шкатулками Мемо, в одну из который Майк положил еще один кусочек гостии.

– Ты не пригласила… Его в…, – начал было он.

– Пригласила. Он сказал, что подождет на крыльце, – ответила его сестра. – Что с тобой такое?

– Отец Каванаг болен, – пролепетал Майк, глядя во двор и на поле через дорогу. Было уже совсем темно, последний отблеск летнего дня угас, пока он спал.

– Ты что, боишься заразиться? – голос Пег звучал насмешливо.

– Как он выглядел? – спросил Майк, встав с места и продвигаясь от кресла к двери. Отсюда ему было видно следующую комнату, в которой горела одна из ламп, но не крыльцо. Никто не входил в переднюю дверь, кроме разве что почтальонов.

– Как выглядит? – Пег задумчиво прикусила ноготь. – Довольно бледный я бы сказала. Хочешь я скажу ему, что мама больна?

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});