Листы дневника. В трех томах. Том 3 - Николай Рерих

Опять печаль о Риге, о всех добрых там начинаниях. Опять зверский вандализм! Опять дикари. Опять выплыли темные масловы. На складе было множество изданий. Кроме всей серии "Этики", были "Письма Е.Р.", была "Доктрина" Блаватской, было "Знамя Преподобного Сергия", была "Зельта Грамата", были "Монографии", русская и английская, был Всев[олод] Иванов, были мои "Пути благословения", "Врата в Будущее", "Нерушимое", были книги Рудзитиса, книги Клизовского, Зильберсдорфа, сборник "Мысль", сборник имени Феликса Лукина, Ориген, многие книги из Америки, воспроизведения, все клише, книги о "Знамени Мира" — весь богатейший культурный материал! Какой зловещий вандальский костер! Горюем, когда читаем о варварских уничтожениях книгохранилищ в далеких веках. Но ведь случившееся несчастье произошло теперь на глазах "цивилизованного" мира на позор человечества. А еще говорят, что осуждение вандализма — труизм. Нет, забыта Культура. Очерствели, омертвели сердца. Грустное Ваше письмо от 28 Января. Хоть и к Марту, а пришлось отметить Вашу новую грустную весть о гибели рижских изданий. Придется очень беречь все оставшиеся издания. Может быть, они последние. Раздавать не придется. Конечно, Вам не удастся посылка Митусовой — все равно не получит. "Химават" тоже нельзя отсюда посылать — замучают формальностями и курсовыми разницами. Помните многомесячную мучительную процедуру с посылкой эскизов? Не понимаю, о каком фолдере[155] говорит де Лара? Может быть, он предполагает фолдер в две странички о содержании брошюры. Такой фолдер мог бы быть очень полезен в широком распространении. Что думают об этом Катрин и Инге? Вы спрашиваете, от кого присланы пять Конланов? На конверте было имя отправителя — конечно, от нас. Там же был журнал "Наша Индия". Спасибо, если пошлете кобальт — все равно какой, все пригодится. Вот уже и "мир", а с материалами трудней, чем в годы войны. Письмо от Грабаря — стремится уехать в экспедицию в Сербию, в Софию, даже в Среднюю Азию. О том, о чем писал ранее — ни слова. Понимаем, почему Вам не хочется отвечать на некоторые письма, — уж больно много вредителей и вольных и невольных. Уж такой Март выдался о вредителях, о гибели, о жестокости, о вандализме! Сложное время! Капица хорошо сказал: "Думать о применении атомной энергии лишь к атомным бомбам все равно, что мыслить об электричестве лишь в применении к электрическому стулу".

Среди всяких сложностей усмехнемся шуткою. Катрин прислала "Трибюн" от 17 Ноября. Там две забавных карикатуры к вопросу о мире. На одной человек старается проявить в фотованне надпись "Мир", но проявитель плох, и вытаскивается нечто темное с еле заметной надписью. На другой — земной шар и на нем сидит маленькая птичка, держа большое знамя с надписью "Мир". В приготовительном классе мы пели:

"Мы птички на веточке — Сидим, сидим, сидим! На солнышко в надежде — Глядим, глядим, глядим!"

Вам всем, друзьям всем — радоваться Вам!

1 марта 1947 г.

Публикуется впервые

Благодушно

Прилетела Ваша весть от 17-2-47. Многое, многое знакомо и нам, о чем Вы пишете. Что делать! Се ла ви[156] — как говорят французы. Станковая живопись — изелпентинг (мольберт). Посылка Митусовым все равно не дойдет. И деньги возьмут и не дойдет. Сенаторам не стоит посылать брошюру — лучше в университеты, в школы и библиотеки. Хорошо, если Инге рассылает по всем адресам, которые я Вам послал. И мы очень ждем присылку. Спасибо заранее за краски и холст. Картины в голове толпятся, а насчет материалов плохо, хуже, чем во время войны. Посылаю ревью из "Сильпи" — кое-кому показать можно. Посылаю еще пять Конланов. Имейте в виду, что посылка каждой книги Конлана стоит одну рупию (в долларе их три) — это следует добавить к цене. Раньше, кажется, было дешевле. Падение прихода, рост расхода — прорва безысходная! Интересно, каков список книг выйдет у Инге. По-прежнему думаю, что попорченные издания бросать не следует. Из них можно сделать частичные альбомы. Жаль, что Магдалина так занята.

Благодушно, ради справедливости вспомним некие странности. "Слава" была пожертвована Красному Кресту и направлена через ВОКС. Вы получили от ВОКСа извещение, что рукопись читалась на собрании с огромным интересом, — писатели и художники пишут коллективное письмо и — ничего! В "Славянах" был мой записной лист, а затем — ничего. Гусев начал переписку о приобретении картин, кончилось безобразной сысоевщиной, и Вам не отвечено на оплаченную телеграмму. Грабарь начал писать мне: "Тебя надо. Очень надо"; "Начинаю действовать" и — ничего. А теперь Вы получили известие о вандализме в Риге, о разгроме склада изданий. Сложите вместе и получится нечто необъяснимое, престранное. То Вам начинают писать из ВОКСа (не отвечая на Ваши вопросы), то умолкают. То хвалят деятельность АРКА, то забывают о ней и даже сторонятся. Что же это такое? Какие-то перебои. Главное же, сами начинают, вводят в заблуждение и расходы и потом бросают беспричинно! Странно!

Конечно, странности повсюду. Читали ли Вы в одном из номеров "Тайм" за Октябрь вопиющее описание костюмированного бала в Лондоне? Мужчины по большей части были одеты апашами, а дамы почти без костюмов. Наконец, вывезли платформу с голыми девицами, апаши кинулись на них, повалили и произошла безобразная свалка. Вот Вам и Мир и Культура. Откуда же звериные нравы? Откуда одичание? Не от войны, ибо за шесть лет культурный человек одичать не может. Все зверство издавна глубоко гнездилось, и гады вылезли при первой возможности. Когда читаешь и слышишь о всяких безобразиях, уж простите, опять начинаешь взывать о Культуре, о Знамени Мира с его девизом: "Здесь не безобразят". Толпам нужно нечто показательное, нечто зримое, и громкий девиз может отрезвить дикарей-вандалов.

Уже послано Вам мое приветствие Азийской конференции, а теперь еще просит привет Братство искателей истины в Дели. Послал им о том же — о единении, о достижении через Красоту. Святослав спрашивает, как лучше двинуть Знамя Мира — через местные комитеты или прямо через правительство? Отвечаю: и то и другое не мешают друг другу, наоборот, помогают. Лишь бы времени не терять. Святослав и Девика будут на Азийской конференции 24 Марта. Число-то какое! Вот и противоставим невежеству и дикости самую истинную Культуру. Пусть зверюги громят и уничтожают, а мы вопреки всем трудностям будем строить. Отвечаю на запросы незнакомых обществ и конференций и все думается — зазвучит же где-то неведомое сердце! Даже голос в пустыне не пропадет, а как-то и где-то сделает свое дело. Не нам судить о путях.

А вот зазвучали неведомые сердца. Булгаков из Праги переслал коллективное приветствие сов[етских] зодчих. Булгаков добавляет: "Вот вам привет, если не из Москвы, то от московских людей. Они не видали еще нового Рериха, имя которого пользуется на Родине такой славой и почетом и хорошо известно и представителям молодого поколения. "Как мастерски сделано"! — восклицали они. — Прямо с жадностью впились в Ваши полотна". Удивительно, что с зодчими у меня всегда были особо добрые отношения. Избрали меня членом Правления Общества Архитекторов — чего раньше не бывало. Даже когда на конкурсе проектов церкви в Скерневицах именно мой проект был избран, то и такое вторжение в область строительства не повлияло на наши сердечные отношения. Шесть храмов довелось украшать — в Почаеве, в Пархомовке, в Талашкине, в Перми, во Пскове, в Шлиссельбурге. Где оно все? Живо ли? Так привыкли мы ко всяким разрушениям.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});