Вино из Атлантиды. Фантазии, кошмары и миражи - Кларк Эштон Смит

собирай вещи, – сказал он. – Ваша брать много сорочка?

Скоро приготовления были окончены. Помимо предложенных Ли Воном нескольких смен белья мы взяли с собой запас провизии на десять дней, аптечку и бутылку бренди; все это уложили в шкафчики, которые я сделал специально для этой цели. Мало ли что может случиться в пути; следовало подготовиться ко всяким неожиданностям.

Настало время отправляться. Мы с Ли Воном забрались в темпоральную сферу, я запечатал дверцу и уселся перед приборной доской, где находились рукоятки управления. У меня дух занялся, словно я – новый Колумб или Магеллан, готовый отплыть на поиски неведомых континентов. По сравнению с моим путешествием все прежние экспедиции будут словно муравьиное копошение!

Даже в эту волнующую минуту, хотя все было просчитано с математической точностью и выверено до высочайшей алгебраической степени, я не упускал из виду элемент опасной неопределенности. Неизвестно было, как путешествие во времени подействует на человеческий организм. Возможно, ни я, ни мой верный слуга не переживем ускорения, когда века и тысячелетия обратятся в краткие секунды.

Я сказал об этом Ли Вону и спросил:

– Может быть, все-таки останетесь?

Китаец энергично затряс головой.

– Ваша ехать – я ехать, – заявил он с невозмутимой улыбкой.

Мысленно отметив день и точное время нашего отправления, я потянул за рычаг и включил ускоряющую силу.

Я и сам не знал, каких ощущений и физических реакций следует ожидать. Мне даже приходило в голову, что я могу полностью или частично потерять сознание, и на такой случай я пристегнулся к креслу.

Однако в действительности воздействие темпорального ускорения оказалось совсем неожиданным и чрезвычайно странным. Сперва я ощутил необыкновенную легкость во всем теле, как будто стал бесплотным. В то же время наша машина словно увеличилась в размерах – стены, генераторы и прочие ее части были едва различимы и, казалось, повторялись в виде бесконечного ряда мгновенных изображений. Мы с Ли Воном умножились точно таким же образом. Я сознавал себя как мерцающую тень, что отбрасывает длинную череду других теней. Попробовал заговорить – слова прозвучали нескончаемо повторяющимся эхом.

На какое-то время сфера словно бы зависла в море света, затем вокруг необъяснимо потемнело. Чернота давила со всех сторон, однако внутри сферы все еще различались слабо светящиеся контуры предметов.

Все эти явления озадачивали меня; особенно приводила в недоумение темнота. Теоретически при такой скорости дни и ночи должны были сливаться в общий равномерно-серый поток.

Во тьме проносились века, эпохи, кальпы. Затем так же загадочно вспыхнул ослепительный свет, наполняя сферу нестерпимым блеском, и медленно погас. За этим последовали еще две вспышки, поменьше, одна сразу за другой, и вновь сгустился мрак.

Я протянул руку, ставшую сотней рук разом, и кое-как исхитрился включить лампу над приборной доской и хронометрическими циферблатами. Один из них был предназначен отмечать наше движение вперед во времени. Стрелки и цифры едва различались в окружающем их призрачном сиянии, но я, напряженно вглядываясь, понял, что переместился в будущее ни много ни мало на двадцать тысяч лет!

Уж конечно, этого довольно – по крайней мере, для начала. Я нащупал нужную рукоятку и отключил ускоряющую силу.

Тотчас же мое зрительное восприятие вновь стало таким, как у обычного трехмерного существа в обычном времени и пространстве. Но ощущение легкости и бесплотности осталось. Казалось, не будь металлических пряжек, что удерживали меня в кресле, я поплыл бы по воздуху, словно пушинка.

Тут раздался голос Ли Вона – я о нем совсем позабыл. Голос доносился сверху! Я с изумлением увидел, что китаец, нелепо взмахивая просторными рукавами, парит в воздухе, тщетно стараясь дотянуться ногами до пола.

– Моя летай все равно как чайка! – хихикнул он.

Кажется, необычайное положение, в котором он очутился, его нисколько не пугало, а скорее веселило.

Что же произошло? Неужели в будущем отсутствует сила земного тяготения? Я всмотрелся сквозь прозрачную стену, силясь определить географические особенности местности, куда мы попали.

Должно быть, сейчас ночь, подумал я, поскольку вокруг темнота, усеянная миллионами холодных сверкающих звезд. Но почему звезды не только сверху, а со всех сторон? Будь мы даже на вершине горы, нас должны бы окружать громады отдаленных ночных горизонтов. А здесь горизонта вовсе не видно, всюду лишь мерцающие огни незнакомых созвездий. В растущем недоумении я взглянул себе под ноги и сквозь прозрачный пол увидел, что внизу разверзлась ужасающая пропасть и в ней парят бесчисленные огни незнакомых мне галактик! Потрясенный, я понял, что наша сфера висит в пространстве.

Сперва я решил, что Земля и Солнечная система погибли, уничтожены. В какой-то момент за прошедшие двадцать тысяч лет случился катаклизм космических масштабов, и только мы с Ли Воном спаслись, перемещаясь с немыслимой скоростью в абстрактном временно́м измерении.

А затем, как удар грома, на меня обрушилась истина. Сфера перемещалась только во времени; но в этот период Земля и Солнце двигались прочь от нас в пространстве, как движутся, по утверждению ученых, все звезды и планеты. Я в своих расчетах совершенно упустил из виду такую возможность – думал, законы тяготения автоматически удержат нас в одном положении относительно Земли. Но видимо, в сверхпространственном измерении, известном как время, эти законы не действуют. Мы не сместились по отношению к обычному пространству, а Земля уносилась прочь, и теперь нас разделяли двадцать тысяч лет ее движения в космосе! Задуманная мной машина времени оказалась неплохим средством межзвездных перелетов.

Сказать, что я был ошарашен, – лишь продемонстрировать, как бессильны земные слова. Охватившее меня чувство можно назвать самой полной и отвратительной паникой, какую я испытывал в своей жизни. По сравнению с нею детским лепетом покажутся чувства исследователя, затерянного без компаса среди вечных льдов какой-нибудь арктической пустыни. Никогда еще я не понимал по-настоящему ужас межзвездных глубин, этой пропасти, где нет ни границ, ни направлений. Я словно бы носился, подобно мотыльку, подхваченный ветрами неизмеримого хаоса, страдая и телом, и духом от мучительного головокружения.

Я потянулся к рукоятке, которая обратила бы энергию времени вспять и отправила сферу назад, к началу моего путешествия. И вдруг, при всем испуге и растерянности, я почувствовал, что не хочу обратно. Даже в этой зияющей пропасти среди звезд меня не прельщала мысль о покинутой мною затхлой обыденности.

Каким-то чудом ко мне понемногу возвращалось душевное равновесие. Я вспомнил так озадачившие меня яркие вспышки. Теперь я понял, что это были свидетельства иного солнца и планетной системы, чья орбита совпала с прежним положением Земли в пространстве. Продолжи я путь в абстрактном времени, другие небесные тела, несомненно, займут прежнее