Слова сияния - Брендон Сандерсон

Каладин перевел взгляд с одного на другую. Они подошли к идее очень серьезно.

— Вы на самом деле думаете, что может сработать что-то подобное? — спросил Каладин с растущей задумчивостью.

— Да, — ответила Шаллан, — хотя, согласно традиции, Садеас может назначить сражаться вместо себя чемпиона, так что не обязательно, что Адолин добьется дуэли лично с ним. Однако он все равно выиграет Осколки Садеаса.

— Это будет не достаточно удовлетворительным, но приемлемым, — сказал Адолин. — Победа над чемпионом Садеаса в поединке подрежет ему колени. Он утратит большую долю доверия.

— Но на самом деле победа не будет ничего означать, — произнес Каладин. — Не так ли?

Они уставились на него.

— Это всего лишь дуэль, — пояснил Каладин. — Игра.

— Тут все будет по-другому, — ответил Адолин.

— Я не понимаю почему. Конечно, вы можете выиграть его Осколки, но титул и авторитет Садеаса останутся теми же.

— Речь идет о восприятии, — объяснила Шаллан. — Садеас создал коалицию против короля. Подразумевается, что он сильнее короля. Проигрыш королевскому чемпиону опровергнет его статус.

— Но все это — лишь игры, — сказал Каладин.

— Да, — ответил Адолин. Каладин не ожидал, что он согласится. — Но это игра, в которую играет Садеас. Это правила, которые он принимает.

Каладин откинулся назад, позволив себе погрузиться в мягкую спинку сидения.

«Эта традиция может стать ответом, — подумал он. — Решением, которое я искал...»

— Раньше Садеас был таким сильным союзником, — проговорил Адолин с сожалением. — Я забыл то, как он поразил Йенева.

— Так что изменилось? — спросил Каладин.

— Гавилар мертв, — тихо произнес Адолин. — Старый король был тем, кто сдерживал отца и Садеаса от обострения отношений.

Он наклонился вперед, глядя на листы Шаллан с записями, хотя было очевидно, что он не может их прочесть.

— Мы должны воплотить вашу затею в жизнь, Шаллан. Мы должны затянуть петлю на горле угря. Идея блестящая. Спасибо вам.

Она покраснела, убрала записи в конверт и протянула его Адолину.

— Возьмите, для вашей тети. Здесь подробно изложено то, что я обнаружила. Ей и вашему отцу будет виднее, хороша идея или нет.

Адолин принял конверт и коснулся ее руки. Двое молодых людей разделили мгновение, растворившись друг в друге. Да, Каладин все больше убеждался в том, что девушка не представляла непосредственной опасности для Адолина. Если она и являлась какой-то мошенницей, жизни Адолина ничего не угрожало. Только его достоинству.

«Слишком поздно, — подумал Каладин, наблюдая за тем, как Адолин садится обратно с глупой улыбкой на лице. — Оно уже мертво и обратилось в пепел».

Вскоре экипаж добрался до Внешнего рынка, и они миновали несколько групп патрулей в синей форме Холина. Мостовики не из Четвертого моста, а из других бригад. Одним из способов, которым Каладин тренировал их, было патрулирование рынка.

Каладин первым выбрался из экипажа и заметил ряды штормповозок, расположившихся неподалеку. Веревки на столбах перегораживали площадь, по-видимому, для того, чтобы удерживать людей от проникновения внутрь, хотя мужчины с дубинками, прогуливающиеся рядом с некоторыми столбами, вероятно, лучше справлялись с подобной работой.

— Спасибо за поездку, Шут, — сказал Каладин, оборачиваясь. — Я еще раз прошу прощения за твою флейту.

Шут исчез с козел экипажа. Вместо него сидел другой человек, молодой парень в коричневых брюках, белой рубашке и шляпе на голове. Он стянул ее, выглядя смущенным.

— Звиняйте, сэр, — произнес парень с акцентом, который Каладин не узнал. — Он мне денежку хорошую дал, ага. Сказал туточки стоять, чтоб местами сменяться.

— В чем дело? — спросил Адолин, выйдя из экипажа и посмотрев вверх. — О, Шут горазд на такие проделки, мостовичок.

— Проделки?

— Любит таинственно исчезать, — пояснил Адолин.

— Не таинственно было, сэр, — проговорил парень, поворачиваясь и указывая в сторону. — Там, недалече, где карета становилась и поворачивалась. Мне сказали ждать, а потом поменяться и привести экипаж досюда. Пришлось прыгать тихонько. Он убежал и хихикал, как дите, ага, убежал.

— Просто ему нравится удивлять окружающих, — сказал Адолин, помогая Шаллан выбраться из экипажа. — Не обращай на него внимания.

Новый возница склонился, будто в смущении. Каладин не узнал его, он не был одним из постоянных слуг Адолина.

«Обратно лучше поехать наверху. Присмотреть за парнем».

Шаллан и Адолин направились в сторону зверинца. Каладин вытащил свое копье из задней части экипажа и побежал догонять, в итоге пристроившись на несколько шагов позади. Он слушал, как они смеются, и хотел врезать кулаком им в лицо.

— Ничего себе, — послышался голос Сил. — Предполагается, что ты должен обуздывать шторма, Каладин. А не держать их в своей голове.

Он посмотрел, как она подлетела и затанцевала вокруг него ленточкой света. Закинув копье на плечо, он зашагал дальше.

— В чем дело? — спросила Сил, зависнув в воздухе перед ним.

Куда бы Каладин ни поворачивал голову, она сразу же скользила в том же направлении, будто сидя на невидимом выступе. Ее девичье платье колыхалось и превращалось в туман ниже колен.

— Ни в чем, — тихо ответил Каладин. — Я просто устал слушать тех двоих.

Сил посмотрела через плечо на шедшую впереди пару. Адолин оплатил вход и ткнул большим пальцем себе за спину, на Каладина, показав, что заплатил и за него тоже. Напыщенный азианин в шляпе с необычными узорами и длинном плаще замысловатого покроя махнул им рукой в сторону рядов клеток и содержащихся внутри животных.

— Шаллан и Адолин кажутся счастливыми, — сказала Сил. — Что в этом плохого?

— Ничего, — ответил Каладин. — Пока мне не приходится слушать их разговоры.

Сил наморщила носик.

— Дело не в них, а в тебе. Ты закис. Я почти могу ощутить вкус.

— Вкус? Ты не ешь, Сил. Сомневаюсь, что ты знаешь, что такое вкусовые ощущения.

— Это метафора. И у меня есть фантазия. И ты кислый на вкус. И прекрати спорить, потому что я права.

Она умчалась от него, чтобы зависнуть вблизи Шаллан и Адолина, пока они осматривали первую клетку.

«Проклятый спрен, — подумал Каладин, подходя к Шаллан и Адолину сзади. — Спорить с ней, все равно что... ну, спорить с ветром, наверное».

Штормповозка перед ним была во многом похожа на клетку для рабов, в которой его доставили на Разрушенные равнины, хотя казалось, что с животным, находящимся внутри, обращались гораздо лучше, чем с рабами. Оно сидело на камне, а клетка была покрыта изнутри крэмом, чтобы напоминать пещеру. Само животное представляло собой комок плоти с двумя выпуклыми глазами и четырьмя длинными щупальцами.

— О-о-о, — протянула Шаллан, широко раскрыв глаза.

Сложилось впечатление, что ей подарили гору драгоценностей, только вместо драгоценных камней перед ней сидел скользкий комок непонятно чего. Каладин скорее ожидал бы увидеть что-то подобное налипшим на подошву своего ботинка.

— Это, — произнес Адолин, — самая отвратительная вещь, которую я когда-либо видел. Похоже на внутренности хаспера, только без панциря.

— Один из сарпентинов, — объяснила Шаллан.

— Бедняга, — ответил Адолин. — Его мать дала ему такое имя?

Шаллан хлопнула принца по плечу.

— Это название семейства.

— Значит, все-таки за этим стоит его мать.

— Семейства животных, глупый. Их чаще можно встретить на западе, где шторма не так сильны. Я видела похожих животных всего несколько раз — в Джа Кеведе водятся их меньшие родичи, но и близко не такие большие. Я даже не знаю, что это за вид.

Она помедлила, а затем сунула пальцы сквозь прутья решетки и схватила одно из щупалец.

Животное сразу же отпрянуло, надулось, чтобы казаться больше размером, и угрожающе подняло две конечности над головой. Адолин вскрикнул и потянул Шаллан назад.

— Он сказал, никого не трогать! — воскликнул Адолин. — Что, если оно ядовитое?

Шаллан не обратила на принца внимания и выудила из сумки блокнот.

— Теплое на ощупь, — пробормотала она, обращаясь сама к себе. — Действительно теплокровное. Восхитительно. Нужно его нарисовать.

Она сощурила глаза, прочитав маленькую табличку на клетке.

— Ну что за бессмыслица.

— Что там говорится? — спросил Адолин.

— «Демонический камень, пойманный в Марабетии. Местные жители утверждают, что он — возродившийся мстительный дух убитого ребенка». Вид даже не упоминается. Что же это за наука?

— Мы в зверинце, Шаллан, — усмехнулся Адолин. — Который добрался сюда, чтобы развлекать солдат и обитателей лагеря.

Зверинец в самом деле пользовался популярностью. Пока Шаллан рисовала, Каладин был занят тем, что осматривал проходящих мимо, следя за тем, чтобы они не слишком приближались. Здесь можно было встретить кого угодно, начиная от посудомоек и десятинников и заканчивая офицерами и даже более высокопоставленными светлоглазыми. За их спинами пронесли светлоглазую даму в паланкине, едва обращавшую внимание на клетки. Она составила контраст с энергично рисующей Шаллан и по-доброму насмехающимся Адолином.