Сатанизм для интеллигенции - Андрей Кураев

Апокриф, столь фантастичный в своих деталях, вряд ли может возбуждать доверие и к тому, что является в нем главным. Главное же его утверждение – «Иисус был в Индии».

Но предположим, что текст Нотовича – не выдумка. Предположим, что действительно есть предания о пребывании Христа в Индии. Предположим даже, что предания эти родом не из 19 века, а из первого тысячелетия. Но даже это не будет поводом для торжества псевдоиндийского оккультизма над христианством. Ведь из факта наличия преданий не следует факт самого путешествия.

Индийские апокрифы могут быть порождением естественного для всякого народа желания прописать святыню у себя. Русские предания поселили ап. Андрея на границе с Финляндией – на Валааме. Русские духовные стихи поют о том, как «Идет Господь наш Иисус Христос по Святой Руси во град Иерусалим». Рядовой русский прихожанин неколебимо убежден в том, что св. Николай Чудотворец – исконный русак, и далеко не каждый осведомлен о том, что апостолы вообще-то были евреями…

Так же восточным народам, слышавшим о Христе (пусть даже и не принимавшим полностью Его учение) хотелось найти нечто общее между Его жизнью и их духовной родиной. Мусульманские сектанты показывают гробницу Христа в Шринагаре и могилу Божией Матери около Кашгара. «Знаменательно слушать, как местный индус повествует, как Христос проповедовал у небольшого водоема недалеко от базара под большим, уже не существующим деревом»1604.

Возникновение таких легенд есть факт, свидетельствующий об отношении индусов ко Христу и о том, что индусам хотелось «приручить» Христа, но никак не о том, что Христос Сам был в Индии.

Есть реальный факт миграции религиозных сюжетов. Распространение рассказов о том или ином религиозном деятеле не требует его собственного визита в тот регион, где заново раздается весть о нем. В конце концов из того обстоятельства, что рассказ об обращении Будды вошел в христианские сборники житий святых под именем «Жития царевича Иоасафа» не следует, что Будда на самом деле жил не в Индии, а в Византии.

Точно так же из наличия весьма поздних восточных легенд о Христе не следует, что Иисус действительно был индуистом.

«Тибетская легенда о Христе» могла быть создана самими христианами (причем далеко не апостольского века). Н. Рерих высказывает предположение, что легенда о странствиях Христа в Индии может быть несторианской1605 (несториане – христианские еретики, бежавшие из Византии в Персию и дальше в Индию). Вновь и вновь напомню: это можно только предполагать; научно доказать подлинность опубликованного Нотовичем текста и его хоть какую-то древность невозможно. Но вполне можно предположить, что в среде индийских христиан могли возникать предания, связывающие Христа и их страну.

Эти легенды носили миссионерский характер: это могли быть попытки индийских христиан доказать своим инаковерующим согражданам, что вера их Учителя вобрала в себя мудрость всех остальных религиозных школ и даже превзошла их. И браминов, и буддистов, и зороастрийцев слушал Иисус и всех их превзошел в своей мудрости и любви к людям… Христология этого текста разработана весьма мало, но в ней нет ничего такого, с чем не согласились бы именно несториане (по представлению крайних несториан, нет ипостасного тождества Бога Сына и Иисуса; божественность последнего сказывается лишь в том, что его человеческая воля вполне подчинена воле Божественной). Но если это действительно текст, восходящий к несторианам, то мы становимся свидетелями интереснейшей историко-религиозной коллизии. Текст, который был аргументом христиан в их полемике с буддизмом, сегодня становится антихристианским аргументом у необуддистов.

Кроме того, надо иметь в виду, что Индия, в отличие от монотеистических религий Ближнего Востока, не знает понятия «ложной веры» – она стремится любую веру встроить в свою универсальную систему, при этом разве что поставив ее на определенный иерархический уровень истинности. Схватки между религиями в Индии кончаются тем, что новый проповедник должен обратить в свою веру не людей, но богов – богов-покровителей своих оппонентов.

Будда проповедует брахманическим божествам, обращает их в свою веру и тем самым в глазах буддистов становится продолжателем ведической традиции. Затем веданта обратила Будду в свою веру, сделав его аватарой – и тем самым смогла инкорпорировать буддизм в лоно традиционного индуизма. Кришнаиты интерпретировали появление Будды как Божественное вмешательство, имевшее целью покарать корыстолюбие служителей брахманистской школы карма-мимансы, и в их среде родился гимн Брахма Сампрадайи, гласивший: «О Кешава! О Владыка Вселенной! О Господь Хари, принявший образ Будды! О Будда, чье сердце полно сострадания, осуждаешь убийство несчастных животных, которое совершается под видом ведических жертвоприношений». Так Будда, при жизни боровшийся даже с пантеизмом, посмертно был обращен в теизм.

Формально обратная, но по сути точно такая же процедура была проделана в индийском религиозном сознании и с Иисусом. Из теиста его превратили в буддиста – чтобы иметь возможность и этого, столь необычного Учителя числить в списке почитаемых духов.

Однако буддисту негоже считать, что Будда был аватарой Вишну, равно и христианину не надо с восторгом принимать рассказки об Иисусе-буддисте.

Точно так же из наличия весьма поздних (по сравнению с каноническими Евангелиями)1606 восточных легенд о Христе не следует, что Иисус действительно был индуистом.

Любой исторический феномен надо прежде всего объяснять из его ближайшего контекста. Если мы встречаем похожую мысль у Пушкина, Державина и в «Упанишадах», логичнее предположить, что Пушкин испытал влияние Державина, нежели Упанишад. Так и при обсуждении новозаветных сюжетов естественно было бы искать их прообразы рядом с ними – в Ветхом Завете, а не в той культуре, которая была радикально чужда и незнакома палестинцам. Да, буддистские джатаки, рассказывающие о том, как Будда в своих прежних жизнях жертвовал собою для спасения других (вплоть до того, что поил умирающих путешественников своей кровью), похожи на евангельские описания голгофской Жертвы. Но, во-первых, эти джатаки имеют весьма позднее происхождение (это поздний буддизм махаяны) и, возможно, сами сложились не без влияния христианства. Во-вторых, собственно еврейская религиозная традиция знала несомненно древнее пророчество, с поистине фотографической точностью описывающее Голгофу. Это – 53-я глава пророка Исайи1607 … Знали ли евангелисты джатаки – вопрос более чем дискуссионный. А то, что они знали книгу пророка Исайи – несомненно.

Иисус плотно укоренен в реалиях Палестины и в мировоззрении Ветхого Завета. Если что-то в Его проповеди можно объяснить не из Него Самого, а с помощью «влияний» и «заимствований», то эти «влияния» вполне исчерпываются миром Ветхого Завета и предновозаветной раввинистической литературы.

Да, Новый Завет совсем не есть просто продолжение Ветхого или комментарий к нему. Но в том, что отличает Новый Завет и от веры Пророков, нет ничего такого, что можно было бы объяснить влиянием буддизма1608. Христос не знает никакой автоматической и бездушной «кармы». Он говорит об Отце, который желает простить людей.

Теософский уравнительно-религиозный азарт не признает за Новым Заветом права на новизну. Христос не имел права сказать ничего нового; Он должен был лишь повторять то, чему и в прежние столетия учили восточные учителя. Теософы отправляют Христа на учебу в Индию лишь для того, чтобы оправдать собственное нежелание учиться у Самого Христа. Миф о путешествии Христа в Шамбалу нужен им, чтобы истолковать христианство в качестве бокового и не слишком удачного ответвления тибетского тантризма. Христос объявляется учеником магов – чтобы не было никаких нравственных препон для собственных магических упражнений.

Вот отличие нынешнего времени от прошлых веков: тогда грех назывался грехом. Христианин блудил, но не называл Христа блудником. Сегодня же людям мало самим впасть в мистический блуд – в свой свальный грех они хотят вовлечь и Спасителя. Мало самому поселиться в «Шамбале» – там обязательно надо прописать и Христа…

Бог и человек во Христе

Вопрос, поставленный Евангелием: Кто же Он? Вопрос предельной, неслыханной трудности и ответственности. Перед нами человек, состоящий из тела и души, с человеческим сознанием, волей, чувствами, и мы спрашиваем: не Бог ли этот человек.

Кто Он? Ответ на этот вопрос дает первая глава Евангелия от Иоанна. «В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог. Все чрез Него начало быть. В Нем была жизнь, и жизнь была свет человеков. И свет во тьме светит, и тьма не объяла его. Был Свет истинный, Который просвещает всякого человека, приходящего в мир. В мире был, и мир чрез Него начал быть, и мир Его не познал. Пришел к своим, и свои Его не приняли. И Слово стало плотию, и обитало с нами, полное благодати и истины. Бога не видел никто никогда; Единородный Сын, сущий в недре Отчем, Он явил».