Последнее предложение - Мария Барышева

— А ты плохо выглядишь, Ромка, — заметил Денис. — Прямо обломок кораблекрушения. Вид у тебя, будто угодил в шесть катастроф подряд.

— Просто я давно не брился, — сказал Савицкий. — У тебя там в пачке сигареты или чьи-нибудь отрубленные пальцы?

Денис, усмехнувшись, перебросил ему пачку, Роман вытащил сигарету и передал пачку Нечаеву. Тот, приподняв брови, выхватил из нее сигарету так, словно это был кинжал, а пачку сунул в карман брюк. Ни Рита, ни Ксения позади не произнесли ни слова. Лозинский услужливо протянул зажигалку, и Роман, закуривая, поинтересовался:

— Адский огонь? Серой вроде не пахнет.

— Еще желания будут? — Денис сунул руки в карманы, и в этом движении было легкое раздражение. — Несколько минут у вас есть… Можете отдохнуть, выпить, закусить, узнать последние новости… чего там еще?.. а-а, можете помолиться возможно несуществующему… Забавное ты определение ему придумал, Ромка. Вроде он есть, хотя может и нет — и ты тут как бы и не при чем. Эдакая полувера.

— Я знал, что ты всех обманешь, — Роман потрепал по голове рычащего рядом Гая, косящегося то на тварей, заполонивших лесенку, то на Дениса. — Ты говорил, что если они не будут работать, книга останется неоконченной и все остановится. Но и теперь она не окончена. А ты все еще витаешь. Наверняка каждый из них написал выжившим хотя бы себя, а уж ты…

— Да, а я, согласно законам жанра превращаюсь в струйку дыма и фьюить! — Денис ткнул торчащим указательным пальцем в сторону потолка. — Ах, нет, что ж это я, прости, — его палец изменил направление и указал в пол. — Одно и то же… И у тебя наверняка то же самое, только во много раз скучнее. Знаешь, Ром, я твое завершение и не читал. Там ничего нет, не почувствовал я, чтоб ты кого-то создал, призвал кого-то на помощь… Какой от тебя прок? Ты ничего не сделал. Все постарались, все молодцы, признай это. Валеркины и Серегины демоны спасли вам жизнь, Альбина со своей свитой, по сути дела тоже — вовремя вмешалась. Даже Ленка-Валесса, оставшись там, — Лозинский мотнул головой в сторону лестницы, — успела кое-кого прихлопнуть — именно благодаря тому, что и как она написала. А ты? Никакого толку от тебя! Что ж ты… неужели у тебя настолько убогая фантазия? Или ты просто испугался? Захотелось, чтобы у книги был счастливый конец? Мирный, пасторальный? Но разве ты забыл, что в книгах Ивалди никогда не было счастливых концов. Даже, если кто-то добавил в них сцены и персонажей.

— Я знаю, что ты получил, — Роман задумчиво дымил сигаретой, чувствуя, как в стоящем рядом Валерии нарастает негодование — Нечаев желал решительных действий, а не болтовни. — Я видел знакомые лица. Я помню твои слова о связях.

— Да, — Денис кивнул. — Как часто писатель изображает в своей книге кого-то из своего окружения или просто кого-то случайно увиденного… но существующего. Вокруг так много людей… нет смысла их придумывать. Даже, если они не писали о них, не упоминали фамилии, не описывали внешность… они о них думали. О людях, о своих созданиях — обо всем. Я получил все, что они придумали, и всех, кого они знали. Это теперь очень длинная книга, Рома. Ведь Аркудинск — не такой уж маленький город. Вы умрете, и место действия перенесется туда. И там сразу же станет очень странно… очень.

— Ты…

— Чего ты с ним болтаешь?! — вспылил Нечаев. — Надо…

— Цыц! — лениво перебил его Роман. — Не мешай мне общаться с гением!

Валерий, обернувшись, широко раскрыл глаза, и тут по его лицу пробежала тень. Внезапно Нечаев стал выглядеть очень добродушно, почти кротко. Денис застенчиво спросил:

— Ты действительно считаешь меня гением?

— Конечно. Во всем есть свои гении. Даже в идиотизме и пустоте, — Роман широко улыбнулся. — Ты гениален в своем идиотизме и ты абсолютная пустышка, о нелепейший из призраков, — Савицкий молитвенно протянул к нему руки и фыркнул. — То, что ты создаешь, не просто бред, а бред дешевый и жалкий. Ты убиваешь… но ты жалок, Денис. Ты настолько жалок, что в своем окончании книги я даже не стал тебя уничтожать. Я ничего с тобой не сделал. Ты мне неинтересен.

— Что? — озадаченно произнес Денис. Впервые за все время, что Роман его видел, Лозинский выглядел растерянным. — Ничего не сделал?

— Ты глуховат, мой витающий друг? Да, ничего. Я тебя не уничтожал.

Губы Дениса растянулись в улыбке, но улыбка была немного фальшивой.

— Ну и глупо, Рома. Очень глупо. У тебя была такая возможность, но ты ее не использовал. И это главный герой! — он словно выплюнул последние слова. — Как я мог так в тебе ошибиться?

— Бывает, — сочувственно ответил Роман и бросив окурок на пол, наступил на него. — Ну, как — будешь сейчас нас шинковать или еще пообщаемся? Мне, в сущности, все равно. За то время, что я тебя знаю, ты мне до черта надоел!

— По-моему, он просто кретин! — весело чирикнула сзади Шайдак. — Вообразил себя неизвестно чем! А нельзя ли мне перед убиением бутылочку светлого и копченой колбаски?

Губы Дениса потрясенно дернулись, и в глазах загорелся злой зеленый огонь.

— Вы… Я ведь не шучу насчет…

— А мы шутим! — буркнул Нечаев, посмотрел на лезвие мачете и вытер его о штанину. — Ты всего лишь… твою… тебе… в… и утрамбовать… а потом на… и в… многократно… чтоб ты… как… до самого… и без перерыва тебя… и чтоб все… и по… ну и хватит с тебя!

— Я не могу так же здорово высказаться, но у меня примерно те же пожелания, — сообщил Роман, все еще смеясь.

— Вы… — лицо Дениса пошло рябью, растягиваясь во все стороны, — вы сейчас сдохнете все!.. но не сразу, обещаю! Будет очень много боли, вы не представля…

— Да хорош стращать-то! — невежливо прервал его Савицкий. — Без толку, не понял еще что ли? Мы боялись… но, видишь ли, нам всем бояться быстро надоедает. Больно будет, верю… но пока не загнемся, нам будет еще и исключительно смешно. Не тот ты народ выбрал, Денис. Витал бы где-нибудь в Штатах, там таких любят.

— Козел! — подытожил голосок Ксении. — Так дадут мне пиво или нет?

Денис снова принял облик беззаботного парнишки, но, казалось, ему это далось с большим трудом, и улыбка его была похожа на складку присобранной шторы.

— Что ж, понимаю… А чего ж моя сестрица не высказывается, а? — он сделал шаг в сторону. — Ри… О! — Денис звонко хлопнул в ладоши. — Да пока вы тут геройствовали, она попросту удрала!

Роман обернулся — в коридоре их было только трое, а правая дверь в дуплообразный проход была плотно закрыта. В сущности, он и так чувствовал, что Риты с какого-то момента времени уже нет за его спиной, но только сейчас убедился в этом окончательно. И тут его ноздрей коснулся запах. Чуть сладковатый запах горелого мяса — и другой — горящего дерева. Из дверной щели потянулся сизый дымок, и Роман услышал вскрик — глухой, надрывный, наполненный болью.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});