Том 11. Публицистика 1860-х годов - Федор Достоевский

466

…яблоко натуральное и яблоко нарисованное, два совершенно разнородные предмета, которые никоим образом нельзя сравнивать — яблоко натуральное едят, но яблоко нарисованное для того именно и нарисовано, чтоб на него смотреть, а не есть. — В связи с этим рассуждением Антонович, отвечая Достоевскому, писал, что, даже утрировав чужую мысль, «стрижи» не могут ее опровергнуть, «Отчего же нельзя сравнивать яблока натурального с нарисованным? — спрашивал Антонович. — Перед нами два предмета <…> они однородны в том отношении, что и на тот и на другой я могу смотреть и притом с одинаковою целью, и тот и другой имеют одинаковое назначение — произвести на меня чрез посредство зрения известное впечатление <…> это только вы не можете понять, как можно сравнивать яблоко нарисованное с натуральным, а для всех это понятно, и сравнивание их не есть нелепость, как вы думаете, а серьезный вопрос, уже давно занимающий эстетиков…» (Современник. 1864. № 7. отд. II. С. 145). Достоевский не был удовлетворен ответом Антоновича и в «Необходимом заявлении» писал, что

«Современник» «выказал в своем возражении всю бедность своего понимания этого вопроса».

467

…сапоги во всяком случае лучше Пушкина… — Это высказывание Достоевского, часто приписываемое Писареву, не имеет прямых аналогий в статьях последнего.

468

…просвещенный Курочкин… — Поэт Василий Степанович Курочкин (1831–1875) — бессменный редактор и издатель „Искры“ (1859–1873), которую до 1865 г. он издавал и редактировал совместно с H. А. Степановым.

469

Островского можно печатать единственно потому, что он обличил московских купцов; другого же достоинства в нем нет ни малейшего… — Достоевский, по-видимому, основывается здесь на статье Писарева «Мотивы русской драмы» (Рус. слово. 1864. № 3), в которой критик пересматривал оценку образа Катерины из «Грозы» Островского Добролюбовым, утверждая, что статья последнего «Луч света в темном царстве» была ошибочной. Писарев отказывал Островскому в возможности изображать сильные протестующие характеры. Снижение образа Катерины сопровождалось в статье Писарева резкими высказываниями по адресу других пьес Островского.

470

…можно еще напечатать «Минина», но единственно в подписные месяцы. — Драматическая хроника A. H. Островского «Козьма Захарьич Минин-Сухорук» была напечатана в январском номере «Современника» за 1862 г.

471

…вздумалось похвалить его Бюхнеру, в „Stoff und Kraft“… — Л. Бюхнер поставил эпиграфом к главе «Бессмертие материи» своей книги «Kraft und Stoff» («Сила и материя») слова Гамлета из одноименной трагедии Шекспира (д. V. сц. I):

Кто поселял в народах страх,Пред кем дышать едва лишь смели,Великий цезарь — ныне прах,И им замазывают щели!

(Перевод А. И. Кронеберга)

«Этими глубоко прочувствованными словами, — писал Бюхнер по поводу своего эпиграфа, — великий британец уже 300 лет назад очертил истину, которая, несмотря на свою ясность и простоту, несмотря на свою неоспоримость, до сих пор ни одним ученым естествоиспытателем не была доведена до общедоступного значения» (Buchner Louis. Kraft und Stoff. Frankfurt a. Main, 1856. S. 9).

472

Вам укажут пять «умных книжек», которые вы непременно должны прочесть, чтоб нам уподобиться. — Для этой пародийной сентенции Достоевского, возможно, исходными были следующие строки из статьи Писарева «Цветы невинного юмора»: «Если б г-н Щедрин не был блестящим беллетристом и если бы вследствие этого он был принужден побольше читать и размышлять, тогда он не питал бы вышеозначенного убеждения и понимал бы некоторые вещи, которых он теперь не понимает и которые поэтому постараюсь ему объясниты» (Рус. слово. 1864. № 2. Отд. II. С. 38). Кроме того, герой зайцевского романса-памфлета «Ты пойми, пойми, мой милый друг!» Яша Злючкин, в образе которого окарикатурен Щедрин, представлен либеральничающим по книжке (там же. № 4. Отд. III. С. 72–74)

473

…для счастия всего человечества — важнее всего должно быть — брюхо… — Этот сатирический вывод Достоевского основан на выступлениях в печати радикальных представителей революционной демократии, и в первую очередь Писарева и Зайцева. Так, в «Очерках из истории труда» Писарев утверждал: «…мы с полным основанием можем сказать, что человек захватывает приготовленный запас пищи вследствие размышления. Конечно, размышление это в высшей степени просто, потому что, как мы уже видели, все животные размышляют точно так же. Но именно по своей простоте это размышление, доступное всем людям без исключения, оказывало и до сих пор оказывает на судьбу нашей породы такое могущественное влияние, каким не пользуются ни чистейшие нравственные истины, ни величайшие научные открытия. Из этого размышления развилось все, что составляет красоту и гордость нашей цивилизации, и все, что составляет ее позор и страдальческий крест» (Рус. слово. 1863. № 11. Отд. I. С. 55–56). В прямой зависимости от насущных материальных нужд народа Писарев рассматривал вопросы этики и эстетики. В статье «Цветы невинного юмора» отчетливо проявились нигилистические тенденции критика в отношении искусства. Аналогичные идеи, но в еще более утрированной форме проводил в своих статьях Зайцев, который, например, в рецензии на книгу Я. Молешотта «Учение о пище», писал: «Судить, понимать, наслаждаться, положим, эстетическими творениями, человек может только тогда, когда организм его находится в условиях, благоприятных для этого. Заболели у человека зубы —·и он не только не станет восторгаться г-ном Фетом, хотя бы был самим г-ном Анненковым или самим г-ном Дудышкиным, а со злобой швырнет неповинные песнопения фетовской музы в угол. Человек не ел долго или слишком наелся — и ему не под силу рассуждать о важных материях». И далее: «По-видимому, в наше время должно казаться странным приводить доказательства в пользу того, что те или другие особенности, свойства и проявления деятельности того, что называется духом, зависят от принимаемой пищи» (Рус. слово. 1863 № 8 Отд. II. С. 50, 51). Самый термин «брюхо» Достоевским был употреблен уже после Зайцева, в памфлете которого «Ты пойми, пойми, мой милый друг!» герой диалогизирует со своими «мозгами» и «брюхом».

474

…«стряпчий городничему живот укусил». — Об этом эпизоде упоминает чиновник в рассказе Щедрина «Приезд ревизора» (1857; «Невинные рассказы»)

475

…статьи о мальчишках и об засиживателях новых идей… — Имеются в виду статьи хроники «Наша общественная жизнь», напечатанные в ноябрьском (1863 г.), январском и мартовском (1864 г.) номерах «Современника».

476

С яростию восстали Скрибов и Кроличков… — Речь идет о статьях «Цветы невинного юмора» Писарева и «Глуповцы, попавшие в „Современник“» Зайцева (см. выше).

477

…«Заграничное слово» прямо говорит, что вы это взяли из «Времени»… — О сходстве приведенных Достоевским цитат из «Объявления о подписке на журнал „Время“ на 1863 год» и мартовской хроники «Наша общественная жизнь» Щедрина писал Благосветлов в статье «Кающийся, но не раскаявшийся фельетонист „Современника“» (см.: Рус. слово. 1864. № 4. Отд. II. С. 71).

478

Позади бесцветная // Дней былых равнина, // Спят в ней безответные // Слезы гражданина… — Достоевский цитирует напечатанное в февральской книжке «Современника» за 1864 г. стихотворение И. И. Гольц-Миллера, начинающееся словами: «В сердце грусть тяжелая…». Писатель, по-видимому, намеренно заменяет в последней строке процитированного четверостишия слово «грезы» словом «слезы», высмеивая приверженность к последним в современной ему демократической поэзии.

479

…прочтите мой талантливый февральский фельетон в „Своевременном“… — Намек на статью хроники „Наша общественная жизнь“, напечатанную в февральской книжке «Современника» за 1864 г., где Щедрин писал о тяжелом положении народа в пореформенной России. В этой статье содержались сатирические выпады против запрещенного правительством «Времени» и идеологии почвенников.

480

…я сделал «новое — экономическое отношение»… — Достоевский в утрированном виде пересказывает далее следующие окрашенные горькой иронией строки, которыми Щедрин резюмировал свой подробный анализ полной лишений жизни русского мужика: «И потому, о москвич! ты, который с Плющихи или из-под Новинского поспешаешь на кабалистико-чревовещательный вечер на Спиридоновку или на юридическо-сиккофантское утро на Страстной бульвар, вспомни все изображенное выше и не торгуйся с ванькой, запрашивающим с тебя четвертак, не вынуждай его ехать с тобою за пятиалтынный, но действуй щедрой рукой и даже прибавляй пятачок на водку!» (Современник. 1864. № 2. Отд. II. С. 218).