Солженицын. Прощание с мифом - Александр Островский

Степан Николаевич приходился внуком графа Дмитрия Николаевича Татищева (1867–1919), который начинал свою службу в лейб-гвардии Преображенском полку, в 1907–1915 гг. был губернатором, в 1910 г. получил чин действительного статского советника, в 1912 г. — придворное звание шталмейстера, в 1915 г. — звание генерал-майора, в 1915–1916 гг. занимал должность товарища министра внутренних дел и командующего Отдельным корпусом жандармов (25). Карьере Д. Н. Татищева во многом способствовало то, что он был женат на фрейлине ее императорского величества Вере Анатольевне Нарышкиной (1874–1951), брат которой Кирилл являлся другом детства Николая II и встретил революцию в должности начальника Военно-походной канцелярии императора (26).

Сын Дмитрия Николаевича Николай (1896–1985) закончил Александровский лицей и юридический факультет столичного университета, участвовал в Первой мировой войне, после революции некоторое время под чужой фамилией находился в Красной армии, затем перешел к белым, входил в окружение генерала П. Н. Врангеля. В браке состоял трижды. От второго брака имел сына Дмитрия (1929), от третьего — Степана (1935).[62] (27).

Обращение О. Карлайл к С. Н. Татищеву было неслучайным. Дело в том, что его отец Николай Дмитриевич, находясь в эмиграции, тоже состоял в масонстве. Среди его собратьев были К. К. Грюнвальд, И. А. Кривошеин, М. А. Струве и С. Я. Эфрон, находившийся в близких отношениях с В. Б. Сосинским (28). Кроме того, Николай Дмитриевич являлся ближайшим другом Б. Ю. Поплавского и по этой причине знал Н. И. Столярову (29).

После того, как С. Н. Татищева отозвали во Францию,[63] новым атташе французского посольства по вопросам культуры в Москве был назначен Ив Аман, который еще будучи студентом поддерживал отношения с советскими диссидентами и оказывал им некоторые услуги. Заменив С. Н. Татищева он взял на себя те функции по связи советского диссиденства с заграницей, которые до этого выполнял его предшественник (30).

Как мы знаем, осенью 1967 г. Л. З. Копелев и Р. Д. Орлова познакомили А. И. Солженицна с дочерью лидера австрийских коммунистов Копленига Элизабет Маркштейн. Весной 1968 г. она предложила Александру Исаевичу свои услуги (31), а осенью того же года нагрянула к нему в Борзовку и, видимо, там была достигнута договоренность об использовании ее как еще одного канала связи с заграницей. Именно она нашла адвоката Ф. Хееба. «Последний раз, — пишет Александр Исаевич, — я видел ее осенью 1970 г., Аля — еще через год…  — на том лизины приезды кончились». Ей отказали в визе (32).

«Стал разгораться аппетит, что и книги хотим получать с Запада, — отмечает А. И. Солженицын, — и тут выискала Ева Акселя и Жаклин Краузе; он был американский коммерсант, который мог получать неконтролируемую объемную почту — и они охотно помогали многим, в том числе и нам» (33).

Осенью 1970 г. Жорес Медведев предложил А. И. Солженицыну еще один канал через норвежского журналиста Пера Хегге (34), а затем через журналистов Р. Кайзера (Вашингтон пост) и Х. Смита (Нью-Йорк пост) (35). Первоначально Александр Исаевич, не откликнулся на это предложение, но 8 октября 1970 г. Пер Хегге сам вышел на него и именно его Александр Исаевич использовал для своей переписки с Нобелевским комитетом. Однако весной 1971 г. Пера Хегге выслали из СССР (36).

«Наследником Хегге» уже в марте того же года стал шведский журналист Стиг Фредриксон (37). Именно его Александр Исаевич использовал для связи с Э. Маркштейн, Н. А. Струве, и Ф. Хеебом (38). Все, что необходимо было направить в названные три точки, он вручал С. Фредриксону. «А Стиг, — пишет А. И. Солженицын, — дальше передавал через дипломатическую почту, но не свою, шведскую, которая была, по-арестантски и по-советски выражаясь, сучья, — а через иную. Там, сколько я помню, все годы, разные годы, служили исключительно благородные люди, помогали не нам одним, и никто никогда не провалился, никто никого не выдал. Никого не знаю и сегодня, чтобы назвать, — но кланяюсь тем людям! Мы назвали этот канал — ВСП — „Великий Северный Путь“» (39).

24 декабря 1993 г. в телепередаче «Секретные встречи в Москве» Стиг Фредрексон сообщил, что с 27 марта 1972 г. по 14 января 1974 г. он встречался с А. И. Солженицыным более 20 раз. Это означает, что встречи происходили примерно раз в месяц (40).

Уезжая летом 1973 г. в отпуск, С. Фредриксон передал А. И. Солженицына Фрэнку Крепо из «Ассошиэтед Пресс» (41), а когда уехал домой на Рождество 1973 г., свои услуги писателю предложили журналисты Фрэнк Крепо и Джон Шоу (42). В январе 1974 г. к ним присоединился Нильс Мортен Удгорд (43).

Как только Александра Исаевича Солженицына выслали за границу, то не успев даже обосноваться в Цюрихе, он сразу же поспешил в Норвегию. «И, — пишет он, — естественно, и удержаться было нельзя Стигу не поехать туда же встретиться со мной впервые после высылки, обменяться планами, вопросами, ходом дел» (44). На таможне С. Фредриксона обыскали и нашли спрятанное письмо, но задерживать не стали (45). «Весть о провале Стига домчалась, — читаем мы в воспоминаниях А. И. Солженицына далее, — и ко мне в Норвегию в домик художника Вейдемана — с Джоном Шоу из „Тайма“, почему-то раньше самого Стига… часом позже приехал и сам Стиг» (46).

Итак, мы видим, что прорубленное в 1964 г. «окно в Европу» постепенно расширялось. Причем если первоначально связи писателя с зарубежьем шли главным образом через французское посольство, то затем появились австрийский и скандинавский каналы. Иностранные посольства — американское (47), германское (48) и некоторые другие (49) — приняли участие в вывозе солженицынского архива за границу.

На протяжении десяти лет (1964–1974) в связях А. И. Солженицына с зарубежьем было задействовано не менее шестнадцати человек (А. В. Андреев, В. Л. Андреев, Г. Бёлль, А. Б. Дурова, Ольга Карлайл, Гарри Карлайл, Аксель Краузе, его жена Жаклин, Френк Крепо, Эльза Маркштейн, Н. И. Столярова, С. Н. Татищев, Нильс Удгорд, Стиг Фредриксон, Ф. Хееб, Пер Эгил Хегге, Джон Шоу), некоторые из них выполняли по несколько передач. Если к этому добавить переписку, которая осуществлялась как обычным, легальным путем, так и нелегально, а также интервью с зарубежными корреспондентами, то следует признать, что постепенно у А. И. Солженицына складываются не просто регулярные, а интенсивные контакты с зарубежьем, причем с 1967 г. интенсивность этих контактов начинает возрастать.

Одна из особенностей американцев и европейцев — прагматичность.

Поэтому представить, что все перечисленные лица помогали А. И. Солженицыну бекорыстно, тем более подвергая риску и себя, и свою карьеру, невозможно. Или оказываемые ими услуги тем или иным способом оплачивались (не обязательно деньгами), или же они выполнялись по долгу службы. Если бы речь шла об одной-двух услугах, их можно было бы рассматривать как случайные, а поскольку они имели неоднократно повторяющийся характер, это, скорее всего, свидетельствует об исполнении служебных обязанностей. А поскольку многие связи вели в посольства, под дипломатическим прикрытием которых во всех странах действовали и действуют соответствующие спецслужбы, можно с полным основанием утверждать, что если не с 1964 г, то с 1968 г. зарубежные спецслужбы в той или иной степени были причастны к заграничным связям А. И. Солженицына.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});