Искусство войны - Сунь-цзы

58

Иероглиф # толкуется обычно, как место на берегу моря, пропитанное морской солью, т. е. как топкое место у моря. Считаю, что выражение "чицзэ" можно передать одним словом "болото", т. е. взять это сочетание как одно общее понятие, охватывающее вообще все виды топких мест.

59

Слова "сы" и "шэн" Ду Му и Чжан Юй толкуют, как "низкое место" и "высокое место". Сорай возражает, считая, что в таком случае это есть повторение уже сказанного, и предлагает "сы" понимать как место безводное и лишенное всякой растительности, "шэн" – как обратное. Он считает, что иметь местность с водой и растительностью перед собой невыгодно, так как это служит препятствием во время боя; иметь же такую местность сзади себя – выгодно, поскольку она может служить естественным укрытием. С точки зрения китайской стратегии это правильно, но другие комментаторы дают иные толкования, также вполне приемлемые. Я остановился на толковании Ду Му и Чжан Юя, которое мне кажется более правильным в связи с общей идеей Сунь-цзы о выгодности боя на наклонной местности; кроме того, через несколько строк сам Сунь-цзы совершенно ясно говорит о том, что справа и позади себя нужно иметь возвышенность.

60

Слова "четыре императора" доставляют много хлопот комментаторам. Китайская историческая традиция говорит о периоде "пяти императоров" глубокой древности, но эти "императоры", первым из которых был Хуан-ди, считающийся этой традицией основателем китайского государства (2696 – 2597 гг. до н. э.), следовали друг за другом, и Хуан-ди, следовательно, не мог с ними бороться. Ввиду этого Мэй Яо-чэнь, Ван Чжэ и Хэ-ши считают, что здесь имеет место ошибка в знаке: вместо император, должен быть знак – войско. В таком случае речь шла бы о победе Хуан-ди не над "четырьмя императорами", а над "четырьмя армиями". Цао-гун, Ли Цюань, Чжан Юй и другие принимают текст так, как он здесь переведен. Действительно, в древнем начертании (в почерке Дачжуань) иероглифы # и # мало похожи друг на друга. Однако эти споры по существу совершенно излишни, так как важнее то, что здесь стоит число "сы" – "четыре", которое всегда может указывать на "четыре стороны", что означает "все стороны". Поэтому сказано ли, что Хуан-ди победил "четырех императоров" или "четыре армии", все равно это имеет только один общий смысл: победа над всеми вокруг. Поскольку же свидетельство предания, что Хуан-ди "объединил Китай", покорив всех "чжухоу" – князей отдельных местностей, исторически означает возвышение одного из племенных вождей над другими и образование какого-то племенного союза, постольку лучше принять версию "четыре императора", т. е. окрестных племенных старейшин.

61

Цао-гун толкует слово "ши" как "гао", т. е. "высокое место", "возвышенность". Считаю, что Сорай делает правильнее, предлагая понимать это слово в смысле "цзянь" – "крепкий", "твердый".

62

Каждый комментатор несколько по-своему описывает признаки каждой из этих местностей. Между ними есть, конечно, некоторые разногласия. Но все эти описания различаются главным образом в деталях. Поэтому я беру для объяснения этих терминов только одно толкование – Чжан Юя, кажущееся мне наиболее точным.

63

Слово "йо" употребленное здесь Сунь-цвы, мало понятно, что открывает простор различным догадкам. Из всех предложенных комментаторами толкований выбираю толкование Чэнь Хао, объясняющее это слово через выражение "цюй жо" – "быть надломленным", быть обессиленным".

64

В версии текста, принимаемой Лю Инем (в его [...]), последняя часть абзаца имеет совершенно другой вид:[...], т. е. "если они убивают лошадей и едят их мясо, значит, у них нет больше продовольствия; если они развешивают свои котелки (в которых готовят пищу) на деревьях (т. е. бросают их за ненадобностью) и не идут в лагерь (т. е. с отчаянья уже не стремятся укрыться в укрепленном месте), значит, они – доведенные до крайности разбойники". Однако эта версия мне кажется мало вероятной, так как в этом случае оставалось бы странным, почему говорится о том, что убивают коней, а не волов, служивших для перевозки снаряжения; кроме того, знак #, по Шовэню, обозначает не котелок для варки пищи, а именно кувшин для вина. Переведенная мною версия дается во всех прочих изданиях трактата и принимается такими авторитетными знатоками Сунь-цзы, как Ду Ю, Мэй Яо-чэнь, Ван Чжи, Чжан Юй.

Кстати отмечу, что предыдущая фраза [...], переведенная мною: "если его командиры бранятся, значит, солдаты устали", т. е. со вставкой "солдаты", другими комментаторами, например Ду Ю, понимается иначе: "Если его командиры бранят (своего командующего), значит, они устали".

65

Сорай полагает, что словосочетание "цюй жэнь" следует понимать в смысле "вырывать победу у противника", обращать его действия себе на пользу. Такое толкование возможно и в духе Сунь-цзы, но в данном месте не обязательно. Ду Му толкует это словосочетание совершенно оригинально: выбирать людей способных и талантливых. Это связано с общим его пониманием этого места. Он полагает, что Сунь-цзы говорит о том, что когда нет численного превосходства противника и нельзя надеяться на особую храбрость своих солдат, следует отобрать наилучших, перемешать их с остальной массой и, тщательно взвесив все положение у противника, одержать победу. Это толкование неприемлемо потому, что тогда слово "жэнь" приходится относить к своим солдатам, в то время как обычно у Сунь-цзы, а главное – сейчас же в следующей фразе им обозначается именно противник.

66

Ду Му толкует слово "гуа", как местность гористую и обрывистую , в которой позиции обеих сторон частично заходят друг за друга, как "зубы собаки". Однако при таком толковании трудно понять смысл указаний насчет боя в такой местности, которые дает Сунь-цзы. Поэтому я и остановился на толковании Лю Иня, прямо говорящего, что здесь разумеется местность впереди низкая, позади высокая т. е. более возвышенная там, где находишься сам, и более низменная там, где находится противник; иначе говоря, наклонная в сторону противника. Это толкование лучше всего согласуется с последующей характеристикой такой местности, данной самим Сунь-цзы (п.3).

67

Словом "шанцзян" в период Чуньцю обозначали командующего передовой армией в соединении "трех армий", т. е. передовой, центральной и тыловой. Но в данном случае правильнее понимать этот термин в его общем значении – "главный", или, как я предпочел перевести, "верховный полководец", главнокомандующий.

68

Интересно, что с этим предписанием – "грабь" мирились далеко не все комментаторы Сунь-цзы. Ли Цюань, например, считает, что в этом месте текст дефектен: будто бы выпал один иероглиф "бу" – отрицание, что в оригинале должно было быть вместо "грабь" – "не грабь". Но это является чистейшим вымыслом комментатора, ни на чем не основанным. Сунь-цзы, несомненно, допускает грабеж, как это видно не только из этого места, но и из II главы, где он прямо говорит о том, чтобы продовольствоваться за счет противника.

69

Слова, поставленные в скобки, повторяются в главе XII, п.5. В обоих случаях они укладываются в общий контекст, но в главе XII, по-видимому, более уместны поскольку там затрагивается тема "выгоды".

70

В своем комментарии к этому месту я упомянул, что европеец сказал бы: "храбры как Гектор и Ахиллес". Древние эллины, несомненно, протестовали бы против какого бы то ни было сопоставления своих прославленных героев с Чжуань Чжу и Цао Куй. В самом деле, подвиги этих древних китайцев, может быть, и свидетельствуют об их храбрости, но никак не являются доказательствами их благородства. Чем прославился Чжуань Чжу? В период Чжаньго (VI в. до н. э.) в княжестве У случилось такое событие. Один из принцев – Гуан замыслил убить правившего тогда князя Лао. По совету У Цзы-сюя он привлек для этой цели известного храбреца Чжуань Чжу. Устроив пышный пир, на который был приглашен ничего не подозревавший князь со своею свитой, он приказал повару вложить в большую рыбу, поданную на стол, меч. Когда эта рыба была подана и разрезана, Чжуань Чжу по данному сигналу выхватил меч и заколол князя, а затем, обратившись на оторопевших от неожиданности его приближенных, переколол и их.

Также не очень большим благородством отличается и подвиг Цао Куя. Дело происходило в период Чуньцю (VII в. до н. э.). Цао Куй был военачальником на службе в княжестве Лу у князя Чжуан-гуна и притом военачальником неудачливым: он три раза проигрывал войну с соседним княжеством Ци. В результате часть земель княжества Лу отошла к Ци. Тогда луский князь решил примириться с циским князем и повел с ним мирные переговоры. И вот во время встречи князей Цао Куй, бывший в свите своего князя, внезапно выхватил кинжал, приставил его к горлу циского князя и потребовал возвращения отнятых территорий.