Искусство войны - Сунь-цзы

5

Слово "шан" можно было бы взять в значении "высшие", "правители". Не делаю этого потому, что в таком значении оно обычно употребляется параллельно со словом "ся" – "низшие", "управляемые"; в данном же контексте слово "шан" противопоставляется слову "минь" – "народ"; обычно же понятию "народ" противопоставляется понятие "государь", "правитель". Поэтому и беру для "шан" не "высшие", не "правительство" и не "правители" – во множественном числе, а в единственном числе – "правитель".

6

"Вей" беру в смысле глагола "и" , как то делает большинство комментаторов (Цао-гун, Ду Ю, Ду Му, Чжан Юй), т. е. в смысле "иметь сомнения".

7

Выражение "ши чжи" можно понять двояко – в зависимости от того, какой смысл придать слову "чжи" . Если понять его в том значении, в котором оно выступает в сложном слове "чжиду" – "порядок", строй, "система" и т. п., выражение "шичжи" будет означать "порядок времени", "законы времени" и т. п. Возможно понять "чжи" и в духе. русского глагольного имени – "распоряжение", "управление", поскольку "чжи" может иметь и глагольное значение – "распоряжаться". "управлять". Так понимает это слово Мэй Яо-чэнь, который перефразирует выражение "шичжи" так: "справляться с этим своевременно", в нужный, подходящий момент. В трактате Сыма фа есть выражение, очень близкое по смыслу к этому месту Сунь-цзы: – "следовать за небом (т. е. за погодой – Н. К.) и соблюдать время". Лю Инь, объясняя это место, дает парафраз Сунь-цзы: [...] , т. е. "это (т. е. данное выражение Сыма Фа. – Н. К.) есть то, о чем говорится (у Сунь-цзы словами. – Н. К.): "мрак и свет, холод и жара .. справляться с этим своевременно" ). Кстати, этот парафраз Лю Иня выясняет, какое дополнение подразумевается при глаголе "чжи": слово "чжи" . несомненно, относится к предыдущему, т. е. к словам "мрак и свет, холод и жара". При таком толковании общая мысль Сунь-цзы может быть пересказана следующим образом: "Небо" – это атмосферические, климатические, метеорологические условия, время года, состояние погоды. С точки зрения ведения войны важно "справляться со всем этим своевременно", т. е. уметь приспосабливаться к климатическим условиям, к погоде и выбирать подходящий момент.

Я, однако, не останавливаюсь на такой расшифровке этого места текста. Мне кажется, что это место имеет определенную, четко выраженную структуру: это – определение некоторых понятий ("Путь", "Небо", "Земля" и т. д.), причем раскрытие содержания этих понятий делается в форме перечисления того, что входит в их состав. При этом отдельные элементы этого перечисления самостоятельны и имеют свое содержание, а не охватывают все предыдущее. Так и здесь речь идет явно о трех вещах: об явлениях астрономического характера (свет и мрак), о явлениях метеорологических и климатических (холод и жара) и о "порядке времени", т. е. о годе, месяцах, днях, сезонах и т. д.

8

Мне очень хотелось в русском переводе передать выражения [...] каждое одним русским словом: "расстояние", "рельеф", "размер". Несомненно, что реально эти выражения это и означают. Но здесь меня остановило чисто филологическое соображение. Перевести так можно было бы в том случае, если бы эти выражения являлись отдельными словами. Мне кажется, для автора текста они были словосочетаниями. На такое заключение наталкивает последующее выражение [...] которое во всем трактате Сунь-цзы никогда не употребляется иначе, как сочетание двух самостоятельных слов. Впоследствии и оно стало одним словом "жизнь" – в том смысле, в котором мы употребляем это слово в таких фразах, как "это – вопрос жизни", т. е. где одним словом "жизнь" разом обозначаются понятия "жизнь" и "смерть" (ср. аналогичное русское слово "здоровье", покрывающее понятия "здоровья" и "болезни"). Но, повторяю, у Сунь-цзы это все еще два самостоятельных понятия. А раз так, то по законам параллелизма и согласно общему контексту приходится считать, что и первые три выражения представляются словосочетаниями.

9

Из всех многочисленных и разноречивых толкований трудных терминов [...] выбираю толкование Мэй Яо-чэня, безусловно, [...] ближе всего находящееся к общему конкретному складу мышления Сунь-цзы и к его стремлению стараться всегда говорить о вещах, ближайшим образом касающихся военного дела. Поэтому и останавливаюсь на таких переводах этих трех понятий: "военный строй", "командование", "снабжение".

10

Перевожу выражение [...] словом "войско", считая, что переводить каждый иероглиф в отдельности ( "бин" – строевой состав, "чжун" – нестроевой состав) не следует, так как, вероятнее всего, в данном случае мы имеем по-китайски одно слово, передающее общее понятие "войска" – во всем его составе.

Тут же встречаются в первый раз слова, обозначающие различные категории военных: "ши" и "цзу". Повсюду у Сунь-цзы эти слова употребляются как наиболее общие обозначения офицеров и рядовых, командиров и солдат. Ниже, в гл. IХ,15, а также в гл. Х,9 дается новый термин "ли", также противопоставляемый [...], т. е. "нижним чинам". Этот термин служит, по-видимому, обозначением командиров крупных частей [...], начальствующего состава армии.

В главе Х,9 приводится и термин "дали", под которым разумеются главные из этих высших начальников, непосредственные помощники командующего, обозначаемого всюду у Сунь-цзы иероглифом "цзян".

Несомненно, по своему происхождению все эти термины не являются непосредственно военными обозначениями. Так, например, знак "ши" в древнем Китае обозначал людей, принадлежащих ко второму слою господствующего класса, вслед за [...]; иероглифом "цзу" обозначались слуги вообще, прежде всего – из рабов; иероглиф [...] применялся для обозначения лиц, принадлежащих к аппарату управления. Таким образом, эти названия не только раскрывают нам структуру древней китайской армии, но и проливают свет на классовую сторону ее организации, по крайней мере – в ее истоках. Во времена Сунь-цзы, как об этом свидетельствует сам трактат, солдатами были отнюдь не рабы: из указания, что рекрута давал один двор из восьми, явствует, что основную массу солдат составляли члены земельной общины.

11

Согласно общепринятому преданию, Сунь-цзы написал свой трактат для князя Холюй, на службе у которого он находился. Ввиду этого эти слова могут рассматриваться как прямое обращение к князю, приглашение принять методы, рекомендуемые им, и попробовать применить их на практике, причем автор считает возможным заявить, что в случае надлежащего понимания и применения его методов победа обеспечена. С целью же большего воздействии на князя Сунь-цзы прибегает к своего рода угрозе: он предупреждает, что если князь не воспользуется его советами, он от него уйдет, перейдет на службу к другому князю и таким образом лишит князя своей помощи.

Чжан Юй предлагает несколько иное толкование этой фразы: он принимает слово "цзян" не в значении "полководец", а в смысле служебного слова для обозначения будущего времени. В таком случае вся фраза получила бы по-русски следующий вид: "Если вы, князь, усвоите мои приемы, я у вас останусь, если вы их не усвоите, я от вас уйду". Однако я остановился на форме перевода, основанной на понимании слова "цзян" в смысле "полководец". Основание для этого следующее: во-первых, во всем трактате Сунь-цзы нет ни одного случая употребления этого слова в значении показателя будущего времени, во-вторых, слово "полководец" здесь вполне приложимо к князю, который сам командовал своей армией. 06 этом говорит Чэнь Хао: "В это время князь вел войны, причем в большинстве случаев сам являлся полководцем".

Существует и еще одно грамматически возможное истолкование этого места: "Если полководец станет применять мои расчеты, усвоив их... и т. д., оставьте его у себя. Если полководец станет применять мои расчеты, не усвоив их... и т. д., удалите его". Однако, мне кажется, что общая ситуация, особенно при разъяснении Чэнь Хао, делает более приемлемым понимание, данное в переводе.

12

Предлагаю для очень трудного слова "цюань" в данном тексте русское "тактика", "тактический маневр", "тактический прием". Соображения, заставившие меня выбрать такой перевод, приведены в комментарии к этому месту текста, так что повторять их здесь излишне. Укажу только попутно на то, что русское слово "стратегия" я предлагаю для перевода – по крайней мере в древних военных текстах – китайского слова "моу". Только при таком переводе это слово получает вполне реальный смысл, делающим удобным и простым перевод таких словосочетаний, как,. например, названия глав в трактате Вэй Ляо-цзи (гл.V) и (гл. VI) – "тактика наступления" и "'тактика обороны". При таком переводе эти заглавия вполне точно передают содержания глав. В пользу этого перевода говорит и обычное обозначение военных теоретиков и писателей – "цюаньмоуцзя". Так они называются в "Ханьской истории", в отделе "Ивэнь-чжи": – "военные стратеги". "Цюань-моуцзя" соответствует в точности русскому "стратегия", поскольку у нас понятие "стратегия" в широком смысле объединяет оба понятия – "стратегию" и "тактику", а под "стратегом" понимают и стратега в узком смысле слова и тактика; и исторически слово "стратег", которым называли и полководца и теоретика военного дела в древней Греции, в точности соответствует тем лицам, о которых говорят отделы "Цюаньмоуцзя" в китайских династийных историях. Само собой разумеется, что в настоящее время для этих понятий – стратегия и тактика – в китайском языке существуют совершенно другие слова.