На крючке - Эмили Макинтайер

делать, — говорю я.

Он улыбается.

— Я не должен ничего делать, — его рука движется вверх и убирает прядь волос с моей щеки. Жест мягкий, нежный, и у меня в животе порхают бабочки. — Я хочу быть уверен в том, что ты ни в чём не нуждаешься, дорогая.

В глубине живота вспыхивает жар, и я сопротивляюсь желанию потереть бедра друг о друга, не желая показывать, как сильно он на меня влияет. Как этот виртуальный незнакомец может сказать что-то подобное, и вместо того, чтобы оттолкнуть или вызвать отвращение, это меня возбуждает.

Его ладонь проскальзывает в мою, мой живот подпрыгивает от его прикосновения, и он подносит ее ко рту, губами касаясь тыльной стороны моей руки.

— Сходи со мной на свидание.

По моей руке пробегают мурашки. Смутно я слышу вздох слева от себя, но не могу сосредоточиться на этом, потому что все, что связано с этим мужчиной, засасывает меня, как водоворот. Альтернативное измерение, где все приглушено, кроме него.

Волнение бурлит в глубине моего желудка.

— Хорошо.

Он улыбается, и у меня перехватывает дыхание от того, как он обезоруживающе улыбается. Прежде чем он успевает сказать что-то еще, молодой человек, тот самый, который впустил нас в бар на той неделе, подбегает к нему сзади и шепчет ему что-то на ухо. И тут же все поведение Джеймса меняется, блеск исчезает с его лица. Он кивает, прежде чем обернуться.

— К сожалению, мне нужно уладить кое-какие дела, — он поднимает наши спутанные ладони вверх, прижимая их к своей груди. — Ты же не уйдешь, не попрощавшись?

Я качаю головой, не в силах подобрать слова, и он протягивает вторую руку вперед, проводя большим пальцем по моей щеке.

— Хорошо, — он смотрит в сторону Энджи и Марии, наклоняя голову. — Дамы.

И затем он уходит, оставляя меня смотреть ему вслед, с сердцем в горле и тяжелыми взглядами, прожигающими во мне дыры с обеих сторон.

10. ВЕНДИ

Опустив рот к бокалу, я с силой вливаю горькую жидкость в горло. Я даже не люблю красное вино, но я хотела соответствовать — быть утонченной — вместо того, чтобы признаться, что на самом деле не хочу пить. Моя грудь напряглается, не понимая, почему я беспокоюсь, ведь все равно все пошло крахом с тех пор, как он подошел.

Джеймс.

Очевидно, тот самый парень, которым была одержима Мария, что означает, что он также…

Крюк.

Реальность врезается в меня, как кувалда, разбивая в пух и прах все, что, как мне казалось, я знала. Он — тот, о ком они часами слагали поэтические строки. Человек, которому они позволили «разделить их на части своим чудовищным членом».

Я фыркаю в свой напиток, смешок бурлит в центре груди, не зная, что это — вино, которое попало мне в голову, или остатки того, как ошеломленно я себя чувствую из-за Джеймса.

Он неуловим. Опасен.

В глубине моего живота вспыхивает волнение.

Я не должна быть взволнована этой возможностью. Я должна быть на взводе от того, что он без стеснения пускает в свой бар несовершеннолетних девушек. Его всегда окружают мужчины, которые, кажется, всегда готовы прийти по его зову. Я должна быть настороже от того, как быстро он выводит меня из равновесия, пока я не окунаюсь в его присутствие настолько, что едва могу дышать.

Но это не так.

И, возможно, это потому, что в глубине души я уже знала, что он другой. Намек на опасность тянется, как щупальца, и присасывается к моей коже, как темная ласка. Это возбуждает, даже если я знаю, что этого не должно быть. Даже если я знаю, что мой отец не одобрил бы этого.

Но отец давно перестал меня слушать, так что, может быть, пришло время вернуть ему должок.

— Что это было? — спрашивает Энджи.

Я пожимаю плечами, пытаясь сдержать румянец, который проникает в кровь и раскаляет мои щеки. Я не собиралась уступать. Я точно не собиралась соглашаться на чертово свидание, особенно на глазах у Марии, которая месяцами утешала себя тем, что он «неприкасаемый».

Но это не так.

Он позволил бы мне прикоснуться к нему.

Нервы вспыхивают в моем животе, и, как бы я ни старалась не обращать на это внимания, мне нравится чувствовать себя единственной, кто привлекает его внимание. Как будто я особенная.

Мария допивает свой напиток, осторожно ставит его на стойку, прежде чем перевести взгляд на меня, и ее пристальный взгляд пронзает мою кожу.

— Послушайте, — начинаю я. — Я не знала, что он тот парень, о котором ты говоришь.

Она насмехается.

— Мне очень жаль, Мария. Он был… настойчив, — я сморщилась, понимая, что только усугубляю итак плохую ситуацию.

— Все в порядке, я в порядке, — она делает паузу. — Я просто удивлена, вот и все. Я не могу представить, что он увлечен кем-то вроде тебя.

Я сморщиваю нос, ее осуждение моросит по моему телу, как дождь. В ее присутствии не было ни одного момента, когда бы она не нашла способ не уколоть меня, и мне это надоело.

— Мария, не надо… — начала Энджи.

— Что это значит? — вклиниваюсь я.

Она пожимает плечами.

— Это просто не имеет смысла. Он могущественный человек. Тот, кто может заполучить любую женщину, какую захочет, а он зациклился на тебе?

Мое тело инстинктивно выгибается.

— Ауч, — шепчу я.

Она улыбается, протягивает руку и поглаживает мое предплечье.

— Без обид, конечно.

Ее слова попадают в цель, раня мои внутренности и разрезая меня достаточно, чтобы мой гнев вырвался наружу. Он выплескивается через меня, как ураган, но я подавляю его несколькими глубокими вдохами.

Неважно, что она думает.

— Не буду врать, девочка, он был довольно интенсивным, — говорит Энджи. — Откуда ты вообще его знаешь? Ты же держалась в стороне.