Проект "Психея" (СИ) - Владимир Бочкин

    - Мы лучше других знаем, что бывают вещи, которые не фиксируют камеры.

    - Кстати, об этом я тоже хотел переговорить. Когда вы уже научитесь снимать душу на камеру? Очки же создали!

    Великан пожал плечами.

    - Очки – одно, а видеокамеры – другое. Почему-то видеокамеры не реагируют на Психею. Никто не может понять почему. У меня людей не хватает. Я не могу одновременно делать сто дел. Я вас ещё три года назад предупреждал, что с нынешним финансированием мы далеко не уедем.

    Директор поджал губы.

    - Это лучшее финансирование из возможных.

    - Для них же стараемся! – буркнул черноволосый.

    - Лев Антонович, только вас не хватало для полного счастья! То, что мы делаем – для политиков пустой звук. Большие деньги выделяются только туда, где их можно украсть. А нас просто держат из милости, типа «а вдруг что-то путное получится!». Каждый год выбиваю бюджет, как на войну хожу.

    - А пользоваться этим будут другие, - снова буркнул невысокий.

    - Вам грех жаловаться, - раздражённо махнул рукой директор. – Вы какой в очереди! Вот и молчите.

    Он обернулся к начальнику охраны. 

    - Как наш объект один? Надеюсь, хоть там камеры работают как надо? Может тревога началась по его вине?

    Аскольд покачал головой.

    - Ничего. Спал как сурок.

    - Ладно, что там по «дракону», почему не держит форму?

    Лев Антонович пожал плечами.

    - Психея без труда сливается с компьютером и запечатлевает нужные программы. Здесь проблем нет. Но виртуальные образы – для неё просто игрушка. Кажется, она просто не соображает, что это её форма. Вначале принимает нужный облик, но потом превращается в обычную энергию. Лучшие программисты бьются, но она упорно не понимает, чего от неё хотят. Кажется, она «снимает» только настоящий физический образ.

    - Ну, так дайте ей этот образ, - раздался равнодушный голос.

    Все невольно обернулись. 

    У одной из стен находится диванчик, на котором удобно устроился Рюрик. Одну из рук подложил под седую голову. Второй держит книжку с интригующим названием «О насилии».

    Директор мысленно сжал лицо, стараясь не выдать эмоций. Никто не имеет право валяться на диване с книжкой в руке во время совещания, да ещё в присутствии директора. Но Рюрик не спрашивает разрешения. И это одна из черт, за которую его боятся.

    Он легко встал с дивана и небрежно сунул книжку в широкий карман просторного серого пиджака. Упёр руки в боки и насмешливо оглядел присутствующих.

    - Как дети, право слово. Всё проще пареной репы. Даже для моей старой репы. 

    - Вы можете говорить по существу, – раздражённо сказал Чаграй, но словно стал меньше ростом в присутствии седого. Директор внутренне улыбнулся. Вот чем ценен Рюрик.

    Боевик скользнул брюзгливым взглядом по мохнатому великану и тот опустил глаза. Рюрик прошёл к стеклянной стене и стукнул по ней пальцами. Психея заскреблась о стекло.

    - Можно, только осторожно. Вы слишком упёрлись в свои любимые компьютеры, - обратился к невысокому.

    - Так может, поделитесь своими гениальными мыслями? – сказал Лев Антонович и сложил руки на груди. Он наоборот, словно привстал на цыпочки.

    - Легко. Если Психее нужен физический облик, так создайте модель дракона, чего проще.

    - Точно! - оживился Чаграй. – Но не просто модель, а робота. Вставить программу, и Психея скопирует его облик вместе с программой. Потом сломаем робота и получим свободную душу, которая запрограммирована на подчинение и определённые функции.

    - Умница, - сказал Рюрик. – Так, глядишь и доктора получишь.

    Доктор Чаграй смолчал.

    - Вы гений! - вскричал Лев Антонович, непонятно к кому обращаясь, к своему начальнику или боевику. – А размер можно запрограммировать как способность к росту. Тогда Психея после уничтожения робота достигнет нужного размера.

    Все вышли, кроме директора. Чаграй попросил его остаться. Начальник вопросительно взглянул на него.

    - Ещё что-то?

    Чаграй полуприкрыл крупные глаза. Сложил руки на груди, поверх белого халата. Позади мигали дисплеями и трещали приборы.

    - У нас теперь охранники будут решать научные вопросы?

    Директор мягко улыбнулся.

    - Дорогой, доктор, - вкрадчиво сказал он. – У нас даже уборщицы будут заниматься научными вопросами, если вы не справляетесь. Я чётко излагаю?

    - Да, - хмуро сказал Чаграй.

    - Вот и славно. Делайте камеру, не тяните дракона за хвост. А то попрошу Рюрика стать моим замом по научной части.

    Директор едва заметно улыбнулся, показывая, что шутит, но Чаграй отвернул голову.

    - Сделаем. Но у меня не сто рук. И у меня нет времени лежать на диванчике книжки читать. Мы завалены работой.

    - Знаю, знаю, - примиряющее сказал директор. – Но вы уж постарайтесь. Вы же бог нашего маленького мирка.

    Чаграй улыбнулся.

    - Верно. Но любому богу приходится конкурировать с каким-нибудь дьяволом. И ещё философа из себя строит, шут гороховый. Худший вид монстра – это монстр с претензиями.

    Директор положил ему ладошку на плечо.

    - Не обращайте внимания. Рюрик просто зверь. Вам ли растрачиваться на чьё-то рычание.

    - Он совсем уважение потерял.

    - Дорогой Доктор, Рюрик не может потерять уважение, потому что никогда его не имел. Оставьте его мне. У вас есть более важные дела.

    За стеклом, сжатый до размера небольшого бегемота кружил бесцветный дракон, скрипя крыльями по стеклу. Но оба человека уже сняли очки и не видели его. Ему было тесно здесь, как громадному псу тесно в конуре для щенка. Но вложенная программа и включённый периметр не позволяли вырваться на свободу. Фигура дракона расплылась и превратилась в одну громадную морду. Она приблизилась к стеклу и смотрела на людей пустыми глазами.

    Чаграй потёр глаза.

    - Вот только про модель дракона я не догадался.

    - У вас и без того дел полно. Это ошибка нашего «великана» Антоныча. А вы спокойно делайте свою работу. Что с нашим первым?

    Чаграй улыбнулся.

    - Психея прижилась.

    Директор довольно кивнул.

    - Ну и, слава богу. Корректируйте данные.

    Дракон открыл пасть и медленно растаял в бесцветном тумане.

    Я бегу уже третий час. Беговая дорожка под ногами уносит прочь, но я всё ещё держусь. Пот заливает глаза, сердце бешено стучит в груди, но ноги всё так же равномерно несут вперёд, стараясь обогнать не устающий механизм. Дыхание жжёт лёгкие, но природные насосы пока не думают сдаваться.

    Дверь в лабораторию бесшумно ушла в сторону.

    - Как успехи? – громогласно спросил Чаграй.

    Инна Сергеевна стоит рядом со мной с планшетом в руке и что-то быстро настукивает в нём длинными сильными пальцами. Она подняла голову и покачала головой.

    - Всего третий час, а он уже на пределе.

    Доктор нахмурился.

    - Слабовато.

    - Не то слово.

    Я чуть не рухнул с дорожки, мокрой от моего пота. Кроссовки скрипят по резине, или из чего она там  сделана.

    - Слабовато!

    Они реально сдурели, если думают, что нормальный человек может больше двух часов спокойно бегать и не упасть замертво. Тем более, на такой скорости. Они мне далеко не режим бега трусцой поставили. Или у меня в личном деле написано, что я марафонец! Но там не может быть такой записи, потому что беготня никогда не входила в сотню моих любимых развлечений. Что они вообще о себе думают!

    Великан подошёл к тренажёру и внимательно посмотрел на мою изнемогающую фигуру.

    - Психея не перестаёт удивлять. Причём, не в лучшую сторону.

    Врачиха опустила планшет.

    - Согласна. Рассинхрон закончился. Он должен быть в норме.

    Учёные обернулись друг к другу и стали разговаривать, словно меня здесь нет. Мне хотелось крикнуть «Ау, бродяги, я здесь! Я всё слышу! Я вам не мышка». Но тяжёлые руки не желали подниматься помахать, чтобы меня заметили, а горящая гортань вряд ли сейчас способна воспроизвести какие-либо звуки.

    Чаграй сложил руки на груди.

    - Мышки были более выносливы.

    Инна Сергеевна задумчиво покачала головой.

    - Чего-то мы не понимаем. Психея – замкнутая энергетическая система. Она всегда прогоняла себя через органы в замкнутом цикле. Что-то вроде круговорота энергии.       

    Чаграй внимательно слушал.

    - Верно. Но те мыши бегали, пока не падали замертво. Ты же сама рассчитывала, что он должен бежать целый день. А он после двух часов подыхает.

    Я шумно выдыхал воздух. Вот козлы! Я бы и рад остановиться, если бы не охранник позади с электрической дубинкой в руках. Пара разрядов полчаса назад убедили меня продолжать свой личный марафон.