Из ГУЛАГа - в бой - Николай Черушев

Родился М. С. Медянский в 1899 г. в г. Тургае в семье учителя, ставшего затем попом-миссионером. В пятнадцать лет окончил городское училище и стал работать сначала контролером на железной дороге, а в 1916 г. уехал в Киев, где работал продавцом в студенческом магазине техникума. В то же время он стал выполнять некоторые задания студентов-революционеров. В партию большевиков вступил в 1917 г. В том же году был ранен гайдамаками за большевистское выступление на митинге в Киеве. При занятии Украины немецкими войсками отступал вместе с отрядами Красной Армии. Затем был откомандирован на учебу на 1-е Московские командные курсы.

С 1918 г. воевал на Северном фронте, где и познакомился с И. П. Уборевичем. С севера М. С. Медянский был переведен на Украину, где попал в полк червонного казачества, которым командовал В. М. Примаков, став у него порученцем. По каким-то причинам эта должность не пришлась ему по душе, и Медянский упросил Примакова отпустить его в войска, где он стал помощником командира полка. В 1922 г. часть командиров-примаковцев была осуждена за «барахольство». В их числе был и М. С. Медянский. Судом военного трибунала 1-го конного корпуса он 1 октября 1922 г. «за непринятие мер против развития уголовного бандитизма в частях корпуса» был приговорен к высшей мере наказания – расстрелу, замененному затем пятью годами лишения свободы со строгой изоляцией. Через четыре месяца по ходатайству прокурора Медянский был освобожден из тюрьмы и направлен на учебу в авиационную школу и с тех пор служил в военной авиации.

Награды М. С. Медянского: в 1920 г. он был награжден орденом Красного Знамени, в 1935 г. – Грамотой ВЦИК, в 1936 г. – орденом Красной Звезды.

Членом партии большевиков Михаил Сергеевич, как уже было сказано, состоял с 1917 г. В 1921 г. его исключили из нее за неявку на собрание по чистке партии. Вновь в партию он вступил в 1931 г. И снова был из нее исключен в июне 1937 г. «за связь» с Уборевичем.

Обвинялся М. С. Медянский в принадлежности к военной заговорщической организации и проведении по заданию командующего Армией особого назначения (АОН) комкора В. В. Хрипина подрывной деятельности в частях авиации. Это обвинение Медянскому было предъявлено 16 августа 1937 г., т. е. на следующий день после ареста. Итак, статья 58-1 «б», не оставляющая надежд на благополучный исход дела. В военный заговор он якобы был завербован в октябре 1935 г. командующим БВО И. П. Уборевичем.

В ходе предварительного следствия Медянский сопротивлялся натиску следователей, как мог. Так, после ареста и до 31 декабря 1937 г. он не признавал себя виновным в инкриминируемых ему преступлениях. И только 31 декабря Медянский признал свою вину, чтобы через несколько дней отказаться от этих своих слов. С 4 января и до 19 августа 1938 г. Михаил Сергеевич снова держал оборону против наседающих на него со всех сторон следователей НКВД, не признавая себя виновным. Допросы с пытками следовали один за другим, иногда один допрос затягивался на несколько недель. Так, с 19 мая по 5 июля (полтора месяца!) следователи ломали Медянского путем беспрерывного стояния на допросе, сопровождаемого постоянным битьем, что, по словам подследственного, довело его до полного физического и морального бессилия, безразличия к собственной судьбе, психической невменяемости. И Михаил Сергеевич согласился дать ложные показания, лишь бы прекратить эти истязания. Он признал свое участие в антисоветском военно-фашистском заговоре, при этом заявив, что вербовкой в него новых членов не занимался.

В результате применения к Медянскому мер физического воздействия у него было сломано ребро, а на теле имелись раны. Он находился в таком состоянии, что его были вынуждены два месяца лечить в тюремной больнице. Следователи, чтобы «уличить» его в преступной деятельности и сломить сопротивление Медянского, предъявляли «разоблачающие» его показания других подследственных: командующего Армией особого назначения комкора В. В. Хрипина, полковника В. В. Сте-пичева, бригадного комиссара А. Ю. Киверцева. С последним Медянскому была устроена очная ставка. Помимо этого, в деле были показания десяти свидетелей, «уличающих» Медянского.

И все равно дело было шито белыми нитками, т. е. рассыпалось при мало-мальской проверке фактической стороны обвинений. 4 января 1939 г. М. С. Медянский написал заявление об отказе от своих ранее данных показаний. Военный прокурор Калининского военного округа бригвоенюрист М. М. Бескоровайный отказа М. С. Медянского от своих показаний не принял, признав его неосновательным. Он утвердил обвинительное заключение по делу, где основными статьями обвинения были 58-1 «б» и 58–11 УК РСФСР. Дата утверждения – 22 марта 1939 г.

20 ноября 1939 г. дело М. С. Медянского рассматривала Военная коллегия. Ввиду недоследованности важных моментов обвинения (гак квалифицировалось отсутствие серьезных доказательств вины!), а также факта отказа подсудимого от своих показаний Военная коллегия направила дело на доследование[26].

По постановлению следственной части особого отдела Калининского военного округа от 15 марта 1940 г. М. С. Медянский был освобожден из-под стражи. После восстановления в кадрах РККА он был на преподавательской работе в авиационных училищах. В ноябре 1945 г. по болезни уволен в запас в звании полковника. За заслуги и выслугу лет М. С. Медянский был награжден орденами Ленина, Красного Знамени (двумя), Красной Звезды.

Один из первых организаторов красногвардейского отряда на Харьковском паровозостроительном заводе в 1917 г. Усатенко Александр Васильевич в 1937 г. в звании дивизионного комиссара занимал должность помощника командира 14-го стрелкового корпуса по политической части. Когда в РККА начались массовые репрессии против комначсостава, Усатенко под первую волну арестов не попал, хотя и серьезно пострадал – его, члена ВКП(б) с 1917 г., исключили из партии «за связь с врагами народа, за притупление классовой бдительности и как не заслуживающего политического доверия».

Арестовали А. В. Усатенко в ночь с 14 на 15 апреля 1938 г. Арест произведен был сотрудниками особого отдела Харьковского военного округа (ХВО) с санкции военного прокурора ХВО. Незадолго до ареста Александр Васильевич по политическому недоверию был уволен в запас.

На предварительном следствии А. В. Усатенко обвинялся в том, что в 1934 г. был завербован в военно-фашистский заговор, что входил в руководящую группу этого заговора, которая вела подготовку к свержению Советской власти вооруженным путем. Также он обвинялся в том, что по заданию заговорщической организации сохранял заговорщиков в рядах партии и Красной Армии. Кроме этого, Усатенко якобы проводил вредительскую работу в области боевой, политической и мобилизационной подготовки частей и соединений 14-го стрелкового корпуса, а также вербовал в заговор новых членов. Все эти преступные деяния предусматривались ст. ст. 54-1«б», 54-8 и 54–11 УК Украинской ССР.

После ареста А. В. Усатенко находился в Харьковской тюрьме № 5. На предварительном следствии он виновным себя признал, но затем от этих своих показаний отказался. Следователи, применяя весь набор недозволенных средств, принудили его показать, что в военно-фашистский заговор его вовлек начальник политического управления Украинского военного округа М. П. Амелин.

Не добившись в Харькове больших успехов в следствии по делу А. В. Усатенко, особисты ХВО отправили его в Москву, в Бутырскую тюрьму. Оттуда он 22 сентября 1939 г. обратился с заявлением к Главному военному прокурору, в котором писал относительно ложных показаний, данных им на следствии: «…эти показания на следствии подкреплены моими показаниями в 1938 г., данными мною в условиях исключительного морального и физического воздействия, когда я был доведен до того, что не мог нормально ни ходить, ни сидеть, ни лежать, — и ценой позорных лживых показаний, требуемых следователем, получил относительный покой и право на лечение в больнице…»[27]

Дело по обвинению подследственного А. В. Усатенко рассматривала 21 ноября 1939 г. Военная коллегия Верховного Суда СССР. Ввиду недостаточной обвинительной базы дело было направлено на доследование в Харьков, куда в декабре 1939 г. был этапирован и сам Александр Васильевич. Постановлением прокуратуры Харьковского военного округа от 13 марта 1940 г. дело за недоказанностью вины было прекращено, и Усатенко вышел на свободу.

После восстановлениях в рядах ВКП(б) и РККА А. В. Усатенко работал (с декабря 1940 г.) заместителем начальника 12-го бронетанкового ремонтного завода и 231-й бронетанковой ремонтной базы по политической части. На этой должности он был все годы Великой Отечественной войны. С 1943 г. имел воинское звание «полковник». С января 1946 г. – заместитель начальника 65-го бронетанкового завода по политчасти, а с апреля 1949 г. – заместитель начальника Центрального бронетанкового склада № 2707. В сентябре 1953 г. уволен в запас. За заслуги и выслугу лет А. В. Усатенко был награжден орденами: Ленина, Красного Знамени (двумя), Красной Звезды.