Музыкальный приворот. На волнах оригами - Анна Джейн

Он вновь взял мою руку в свою, и мы пошли дальше, оставив тихий дворик с каруселью и «классиками».

– Знаешь, почему я стал плавать? – вдруг спросил Тропинин.

– Почему? – полюбопытствовала я.

– В детстве, когда мать с отцом еще жили вместе, мы всей семьей поехали на реку. Кирилл был на берегу, помогал матери, а я зашел дальше, чем следовало. Течение было быстрым, меня стало уносить. Я испугался, пытался выплыть, стал захлебываться. Начал тонуть.

Я сглотнула – о прежней жизни Антона я знала ничтожно мало, и эта его история, рассказанная обыденным голосом, страшила.

Видя мои глаза, парень лишь улыбнулся.

– Ничего страшного не произошло, даже и мать, наверное, не помнит об этом. Отец был рядом и помог мне, вытащил, даже ругать не стал. Мне было страшно, но я молчал. Боялся, что мать начнет кричать. Я никому этого не говорил, Катя, но с тех пор я страшно боялся воды. Даже в душ идти одно время не хотел, – ухмыльнулся он, и я представила картину, как мама заставляет маленького Антона идти мыться, а он упрямится и твердит, что никуда не пойдет. Наверное, это было забавно, но в эти секунды мне не было смешно.

– Ты стал плавать, чтобы побороть страх перед водой, да? – спросила я.

– Да. И я сделал это. – В его ровном голосе не было ни хвастовства, ни торжества – лишь сухая констатация факта. – С трудом, но я полюбил воду. И сам стал водой, – посмотрел он мне в глаза. – Забавно? Я стал своим страхом. Стать тем, чего боишься, – высшая форма самоистязания. Я в этом спец, – добавил Антон шутливо.

– Ты, – я осторожно перебирала слова в уме, – весьма необычный человек, Кейтон Тропинин.

Он одарил меня задумчивым взглядом.

– Многие даже во взрослом возрасте не могут справиться со своими страхами. – Я вспомнила и о своей собственной гемофобии – панической боязни крови. Наверное, для Антона вновь оказаться в воде было сродни тому, если меня попросят умыть руки и лицо в крови.

– Ерунда. Просто всегда нужно знать, к чему стремишься. Вот и все, – отвечал он и со вздохом констатировал:

– А вот и твой дом.

Мы действительно уже пришли и стояли напротив подъезда, около которого были наставлены машины. Какие-то умники припарковались прямо посреди дороги, разделяющей дом и двор. Черные бока здоровых машин лоснились под желтым неживым электрическим светом.

– Ты точно хочешь домой? – с сожалением спросил Антон.

– Да, точно. Я не была дома несколько дней.

– А завтра? Завтра мы встретимся?

Я улыбнулась. Все во мне требовало сказать ему: «Нет», отомстить, помучить, и я произнесла лишь:

– Не знаю.

– Это намек? – внимательно посмотрел на меня Тропинин.

– Намек на что?

– На то, чтобы решал я, раз ты не знаешь?

– Может быть, и так.

– Твоя сумочка осталась в моей машине, – сказал Антон с радостной улыбкой, и я поняла, что он специально не напоминал мне об этом. Чтобы у него был повод для встречи.

Продуманный мальчик. Ты смотри, Катюша, тебе как раз такой и нужен. Ты будешь головой вертеть, на облачка засматриваться, а он станет заниматься организацией вашего быта. Идеально.

– Я могу принести твою сумочку завтра, – предложил хитро Тропинин.

– Хорошо, – кивнула я, заранее радуясь новой встрече.

– Договорились, – серьезно сказал Антон, и уголки его губ чуть поднялись, словно в тщательно скрываемой улыбке. – Идем, Катя, провожу тебя до квартиры.

– Какой ты благородный, – хихикнула я, разрешая взять себя под руку.

– Адекватный, – возразил парень.

Я открыла тяжелую дверь, и мы вошли в подъезд. Лифт, слава богу, работал, и это, кажется, огорчило Тропинина – он был бы не прочь застрять в нем на пару часиков.

Однако не успели мы с Антоном выйти из лифта, как на нас уставились двое весьма накачанных молодых мужчин в черных костюмах, которые едва ли не трещали по швам. Из-под ворота пиджаков у обоих тянулась к ушам витая проводная гарнитура.

Качки стояли по бокам от двери нашей квартиры, словно охраняли ее. И выглядели не слишком приветливыми. Увидев, куда мы направляемся, они отрицательно покачали головами, мол, нет, нельзя.

– Что это значит? – нахмурился Антон, шагнув вперед и как-то инстинктивно, что ли, заслоняя меня. – Кто вы такие?

Один из охранников буркнул по-английски, что русским он не владеет.

Я озадаченно почесала нос, думая, что бы им ответить и вообще, может быть, стоит позвонить в дом родной и узнать, что это за мужики трутся около нашей двери и не пускают в квартиру. Тропинин же отреагировал на происходящее быстрее. И тут мне довелось лицезреть хоть и короткую, но весьма забавную миниатюру, в которой милый хороший Антон превращался в высокомерного невыносимого Кея.

Парень тряхнул рукой, словно смахивал прилипшую паутину, и одарил мужиков в костюмах весьма красноречивым заносчивым взглядом. Что ни говори, но искусство унижать взглядом дано далеко не всем.

– По какой причине мы не можем попасть в нашу квартиру? – явно забыв, что это моя квартира и моих родственников, на хорошем английском поинтересовался мой спутник. Голос его был неспешен и мрачен, а на лице было написано что-то вроде отвращения.

Мужчины переглянулись. Не скажу, что тон и взгляд Тропинина пробрал их, но, по меньшей мере, сорвал пленку невозмутимости с их лиц.

– Простите, но вы не входите в список гостей, – почти вежливо ответили ему.

– Покажите мне этот список, – ничуть не смутился Тропинин.

– В этот список входит только один человек.

– Кто?

– Вас это не касается.

Кейтон начал злиться. Я видела это по его лицу, а потому тронула за плечо.

– Успокойся, Антон. Я просто позвоню домой и узнаю в чем дело.

– Они меня раздражают, – заявил он, глядя прямо в глаза одному из типов, охраняющих по какой-то причине нашу дверь. – Почему ты должна спрашивать у этих придурков разрешения, чтобы попасть в собственный дом?

В этот момент телефон, который был в заднем кармане его джинсов, завибрировал – я услышала короткий характерный звук, а вот охранники, кажется, этого не услышали. Видя, что Антон вдруг резко завел руку за спину – с целью достать телефон, разумеется, они вдруг оживились, явно подумав о другом. Я и глазом моргнуть не успела, как они молниеносно выхватили пистолеты и нацелили на Тропинина.

У меня сердце в пятки ушло, а на лице Кейтона не дрогнул ни один мускул.

– Сэр, не делайте резких движений, – предупредительно сказал один из мужчин все на том же английском, второй же в это время что-то спешно заговорил в рацию. – Пожалуйста, поднимите руки вверх и медленно повернитесь спиной.

Антон одарил охранников еще одним весьма красноречивым взглядом. Кажется, он хотел сделать что-то другое, но посмотрел зачем-то на меня и выполнил их требование, подняв вверх руки, одна из которых сжимала телефон – именно его бдительные мужики и приняли за оружие.

Убедившись, что Тропинин не представляет опасности, они вновь попросили нас уйти.

– Пошли, – схватила я его за рукав и потянула к лестнице. Люди с оружием, мягко говоря, нервировали. Правда, больше я боялась не за себя, а за Антона, которому страсть как не нравилось подчиняться чужим правилам.

– Вот ублюдки, – прошипел он этажом ниже.

– Перестань, – ласково погладила я его по ладони. – Вышло недоразумение. Я сейчас Леше позвоню – как самому адекватному, – пояснила я свой выбор.

Дядя взял трубку не сразу, и голос у него был не сказать, чтобы самый счастливый. Верный признак незваных гостей.

– О, это ты, – обрадовался мне Алексей. – Как дела, Катька? Охомутала своего принца? Я тебе еще раз скажу – это самый лучший вариант для тебя, – нудно завел он старую шарманку, наверное, думая, что я все еще в доме у Валерия. Очень уж ему приглянулся тот факт, что Антон – парень небедный. Меркантильный до мозга костей дядя педантично напоминал мне о том, что Тропинин – шанс всей моей жизни и от души советовал не упускать его.

– Хватит, – покосилась я на «самый лучший вариант», стоящий рядом, и не понимая, слышит он слова дяди или нет.

– Что значит – хватит? – громко возмутился тот. – Я забочусь о твоем будущем! Мне не улыбается связаться родственными отношениями с каким-нибудь нищебродом, максимум которого – однокомнатная в ипотеку на триста лет! А Антошка парень с обеспеченным будущим! Ты только подумай о перспективах, Катька. Хватит прятаться, выйди к своему принцу и дай ему помочь нашей семье! Обеспеченная племянница – обеспеченный дядя, – закончил он свою речь выразительно.

– Давай поговорим об этом потом, – рассердилась я. – Вообще-то мы стоим под дверью.

– А чего под ней стоять? – удивилась трубка. – Заходите, я вас блинчиками угощу. Я же тут за кухарку. Или, – спохватился Алексей, и голос у него стал издевательски-понимающий, – вы постигаете азы подъездной магии? Так тебе надо было ключ от чердака взять, – дал он «дельный» совет.

– Глупый ты, Леша, и шутки у тебя глупые, – косясь на странно улыбающегося Антона, пробурчала я. – Мы не можем попасть домой. Нас не пускают.