Стоп. Снято! Фотограф СССР. Том 2 - Саша Токсик

фраз. — Я не кусаюсь.

— Ирина… — говорю внезапно севшим голосом.

— Что?

— Туалет у тебя где? — ставлю стакан на столик.

— В коридоре правая дверь, — блондинка смеётся, уже откровенно уставившись мне между ног, — ты только там не задерживайся, а то я буду скучать.

Мне даже не приходится изображать смущение. Юношеский организм выдаёт с головой, и даже мешковатые брюки становятся тесными. Как там говорил герой всё того же Тарантино в "Криминальном чтиве"? Выпить кофе, подрочить и лечь спать? Может, и не самая плохая идея.

История пахнет откровенным тухляком, а в голове теснятся самые идиотские мысли: "А может она нимфоманка? А вдруг её на молодых тянет? А вдруг я ей ПОНРАВИЛСЯ?!" Посылает эти мысли явно не мозг.

Говорят у фотографов проблемы с инстинктом самосохранения. Мы слишком часто смотрим на жизнь через объектив и не воспринимаем её всерьёз. Сбежать сейчас, недосмотрев, чем всё закончится — выше моих сил.

И тут решение приходит ко мне. Само.

— А вы с Джоном встречаетесь? — спрашиваю я вернувшись.

— А что? — Ирина улыбается.

— Просто интересно, — подхожу ближе.

Тело в этот момент почти не врёт. Порывисто наклоняюсь к ней и целую в губы. Глупо, порывисто и неуклюже. Она уступает, а потом мягко отталкивает меня.

— Глупенький, — говорит она, —ну что ты, честное слово. Знакомый просто… Пей пепси… а то на поезд опоздаешь…

— Что это?! — показываю пальцем ей на грудь.

— О чём ты? — Ирина думает, что это розыгрыш, причём дурацкий, и в этот момент "что-то" царапает лапками кожу в открытом вороте её блузки.

— Таракан! — она с визгом принимается стряхивать с себя рыжее чудовище.

Активно помогаю ей. В результате усатый нахал сброшен на пол и безжалостно раздавлен. Мы оба слегка запыхавшиеся, но довольные возвращаемся на исходные позиции.

— За победу? — поднимаю стаканы.

Ирина одобрительно чокается со мной пепси-колой.

— До дна!

— Ирина, а ты кем работаешь? — спрашиваю, чтобы поддержать разговор.

— Я не работаю… я студентка, — поясняет она, видя моё удивление, — на ИнЯзе учусь.

— Хорошо живут студентки, — оглядываюсь.

Ирина путано объясняет, что на самом деле живёт не здесь, а это квартира родственников, которые пустили к себе, чтобы было легче добираться до универа.

При этом смотрит она на меня с каким-то зоологическим интересом. Не со злостью, ни с жалостью, а с умилением лисички, которая видит кролика.

Так на полуслове она и отключается, едва успеваю подхватить её со стула, чтобы на пол не рухнула. С трудом затаскиваю девушку на диван. Еще одна "спящая красавица" на моём пути. Но эту целовать я точно не буду. Скорее с ядовитой змеёй поцелуюсь. С коброй.

В конце девяностых жизнь занесла меня в Калининград, на закрытый показ Титаника для российских моряков. По слухам в "янтарной столице" ждали самого оскароносного Кэмерона. Редакции хотели эксклюзива. Мы с моим приятелем Борей Калиткиным из "склеили" в ресторане Атлантика двух девчонок. Ингу и Виолу. Даже имена нас не смутили, мы списали всё на местный колорит.

Меня нашёл возле Амалиенау какой-то сердобольный таксист. Я был босиком, без денег, дублёнки и даже джинсов. Мне повезло. Боря провалялся в больничке месяц. Сердце.

Так что Ирину я укладываю на диван с грациозностью мешка с картофелем.

С тоской гляжу на часы. Последняя электричка, на которой можно попасть в Берёзов, отправляется через десять минут. Даже если бежать прямиком через дворы… В этот момент от входной двери раздаётся осторожный стук.

На цыпочках прокрадываюсь в коридор. Кто бы это ни был, может, он свалит? Открывать самому не хочется, мало ли кто за дверью. Может, сосед за солью заглянул, а у меня на диване тело бесчувственное.

Хотя замок из тех, что изнутри отпираются без ключа и также легко захлопываются. Сколько раз мне в детстве из за таких в форточку лазить приходилось под советы и напутствия всего двора. Двери у соседей захлопывались с регулярным постоянством.

Гость не уходит. Он топчется снаружи, а потом в замке тихо проворачивается ключ.

— Ты?! — лупит на меня глаза Джон.

Тут не до благородства. Бью его самым тяжёлым из того, что успел отыскать за пару минут. Взятой со стола пепельницей, завёрнутой в полотенце. Мстительный козёл сразу валится с копыт. Затаскиваю его в квартиру, поближе к неподвижной напарнице.

Бар всё ещё открыт. С тоской смотрю на благородные напитки, которым не место в шкафу у клофелинщицы. Но даже если так — до кражи я не опущусь. Прихватываю только самую демократичную из набора фляжку армянского "Арарата". Это мой билет до Берёзова, который мне задолжала эта парочка.

Подумав сгребаю ещё несколько бутылок пепси-колы, а потом в приступе паранойи прохожусь по квартире, стирая свои отпечатки пальцев. Понятно, что заявлять на меня парочка не будет. Но, бережёного бог бережёт.

Электричка на Георгиу-Деж, которая должна была отвести меня в Берёзов, глумливо показывает хвост. Только сейчас на меня накатывает отходняк.

Дурак, как есть, дурак. По всем позициям. Мало того что в сомнительной компании бабки засветил. Так, ещё за незнакомой тёлкой пошёл, хотя догадывался, что это подстава.

Хоть по башке себе настучи, чтобы убедить, что это не компьютерная игра, где можно сохраниться и начать сначала. Это моя жизнь. На сегодняшний момент — единственная. И если с Аликом, то есть со мной произойдёт что-то нехорошее, вытягивать меня снова с того света вряд ли кто-то будет.

А я смотрю на себя со стороны, словно фильм в голове прокручивается. Даже думаю про Алика иногда в третьем лице. Все его эмоции, гормоны, хилое тело и острый ум, теперь мои.

Кстати, никаких особых математических способностей я за собой не чувствую. Зато дури подростковой столько, что даже моё опытное и циничное сознание не всегда может совладать.

Ведь чудом удалось выкрутиться. Могло быть куда быстрей и хуже. Джон мог в подъезде меня "принять" с парой приятелей. Отметелили бы, бабки забрали и выкинули.

Повезло. Может, напарников на такое дело не успел найти. Но, скорее всего, доверился безотказной технологии. Вдруг после драки я на них заявлю, или сдуру разбираться начну. Приду на площадь, где они кассеты продают, и буду своим нытьём торговлю портить.

А здесь всё шито-крыто. Напился пьяный, ушёл на вокзал и потерялся по дороге.

И ведь я почти поверил в мажорку Ирину на вишнёвой "Ладе". Но она переиграла.