Расколотые небеса (СИ) - Пир Томас

— С-сир… пощадите… прошу, сир… не губите… молю!..

Это был удар ниже пояса. Тот голос выбил почву у меня из-под ног. Клинок повис у груди, воздух потяжелел, стал душным и спёртым, голова закружилась.

«Я не смогу» — думал я, опуская клинок, — «это выше моих сил».

Дальше я застыл в ужасе, увидев нечто зловещее… такое, что взбудоражило меня не хуже старых кошмаров. Толпа прожигала помост бешенными взглядами. Люди меня ненавидели, ещё мгновенье назад восхищались, а теперь мечтали разорвать, напоить жадные сердца чужой болью. Толпа — страшная сила. Там больше не было людей, не было разумных существ — только скопище монстров. Неразумная биомасса, что поглотила интеллект всех своих звеньев, прожевала их разум. Необратимая стихия, что снесёт на пути все бастионы, разрушит преграды. Нет ничего страшнее толпы, что учуяла запах крови и не смогла насладиться её вкусом.

Взгляд Берниса говорил вместо слов. Выбора не было. Руки графа судорожно скользили по рукояти меча. Он был готов за меня умереть, сражаться сразу со всеми, защищая глупого пришельца от всех стражников разом. Я был очень благодарен графу за верность и не смел его подвести.

Клинок снова поднялся, снова блеснул и упал на верёвку, разрушая помост. Лошадей под приговорёнными тут же пришпорили. Скакуны рванули вперёд, оставляя седоков висеть на удавках.

Тела смертников били судороги. Протяжный хрип летел над двором. Глаза лезли наружу, лица припухли, краснели, синели… Несколько минут тянулся тот ужас, долгих несколько минут я стоял и смотрел за неспешной поступью смерти, пока последний каторжник не затих, подкатив глаза к небу.

Толпа взревела. Все были счастливы и только я не мог найти себе места. Глаза потяжелели, скупая слеза смочила красную щёку. Ещё неостывшие тела покачивались на верёвках, удавки поскрипывали, перетираясь о балки. В небе над крепостью собрались свинцовые тучи, готовые излиться штормом слёз и отчаяния. Я едва успел убраться со двора до наступления бури. Глаза в тот миг пылали силой и мощью, но душа была ранена, она кровоточила под гнётом вины и досады.

Глава 6

Борис лежал в кровати и пялился на каменный потолок. Было ещё темно. Утро не задалось, впрочем, как и вчерашнее. Всё чаще наёмника терзали тревожные мысли. Ещё недавно он был уверен, что ситуация под контролем, что торрек и юная свита в кармане, что ребятки сделают всё, как им скажут, но выходило иначе.

Иллюзии развеяла казнь. Борис думал, что парнишка не справится, напортачит. Шутка ли, убить столько людей… даже Борис — бездушный наёмник, закалённый в горниле войны, провернувший сотни кровавых операций, повидавший горы трупов и море грязи — всегда морщился, вспоминая свой первый раз. Что же говорить об Андрее — домашнем мальчике из благополучной семьи. Он удивил. Снова. Показал себя во всей красе.

После казни Андрей две седмицы ходил по крепости темнее тучи. Избегал всех, кроме Тири. В душевных делах девчонка оказалась настоящей находкой: не отходила от возлюбленного ни на шаг, сумела смягчить удар по его совести и помогла справиться с депрессией. Борис даже подумывал отправить молодых на недельку в посёлок, пока всё утрясётся, но не пришлось. Испытание воли торрека обошлось без новых приступов колдовского гнева.

Дистанция между наёмником и курсантами оставалась прежней. Борис из шкуры лез, чтобы сблизиться с парнями, но успехи выдались скромными. Ребятки всегда выслушивали мнение наёмника, иногда просили совета… но и только. Говорить о контроле тут не приходится. Сказочная карета, на которой Борис однажды въехал в новый, полный возможностей, мир постепенно превращалась в гнилую телегу. Того и глядишь — развалится прямо в дороге. А вместе с ней сгинут все надежды и планы.

За окном рассвело. Борис устал валяться без дела, поднялся и вышел на крыльцо. Серый двор понемногу оживал. Впереди стояли конюшни. Маленькие окошки мерцали, выбрасывая на площадь отблески факелов. Шустрый ветерок застрял в волосах, распушил короткие усы и бородку. Вместе с ветром подоспели запахи сухой травы и навоза. По телу пробежал холодок. По утрам уже было довольно прохладно — осень, считай, пришла на порог.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

В следующий миг тренированный глаз уловил нечто странное. У входа в конюшню что-то промелькнуло, смутило тусклые предрассветные краски и тут же скрылось за дверью. С той стороны долетел встревоженный шорох — будто силком затащили кого. Дожидаться развязки наёмник не стал. Он должен был знать всё, что творится в крепости — от этого зависела безопасность пришельцев. Спустя три секунды Борис уже был на месте: огляделся, прислушался, шмыгнул внутрь и притаился в ближнем стойле. Его не заметили.

В проходе стояли трое стражников. Борис их не знал. Воины были так увлечены своим делом, что вряд ли заметили бы даже краала. Двое из них прижимали к балке юную девицу из общинников, а третий резво шарил у красотки под юбкой.

— Нет… нет… прошу вас!.. — умывалась слезами девчонка. — Не нужно, пожалуйста, отпустите…

— Ну что же ты, милая, — хмыкнул здоровяк в грязном платье. — Мы тебя не обидим, не бойся, ха-ха! — показывая чёрные зубы, промурлыкал он и облизал щёку девицы.

Другие ликующе захохотали и начали развязывать шнурки на груди у девчонки.

— Нет!.. нет!.. отпустите!.. отпустите меня, — забилась она, но сил вырваться девушке не хватало.

Борис уже собирался показаться и проучить жалких насильников. Такое непотребство могло вылиться большими проблемами. Общинники и стражи и так на ножах, доводить дело до серьёзного конфликта было нельзя, но вмешаться наёмник не успел. В конюшне показались новые гости.

— Отпусти её, Дурти, — строго проговорил Старг.

Паренёк стоял у двери, правая рука его лежала на рукояти кинжала, а в левой мерцал угасающий факел.

— Торрек не велит делать то, что вы удумали.

— Вот как? — хмыкнул здоровяк, поворачиваясь к мальцу. Другие тоже сделали шаг Старгу навстречу, а девчонка упала на корточки и суматошно зашнуровывала верёвки на платье.

— А мне плевать чего там велит твой торрек, — рыкнул здоровяк Дурти и сплюнул Старгу под ноги. — Что, повелителя себе подыскал? Думаешь, поможет тебе тот проклятый колдун?

— Чтобы справиться с такой падалью, мне не нужна помощь торрека, — пафосно ответил Старг и выхватил кинжал. Да только распорядиться им не успел. Трое бандитов схватили мальца, скрутили его возле стойла и начали избивать.

— Ну что, мало тебе? — приговаривал Дурти, снова занося руку, снова приколачивая кулаком Старгу в живот, потом в грудь, потом по лицу… по конюшне разлетелись глухие стоны.

— Тебе конец, жалкий служка, — рычали разбойники. — Ты нам ответишь… это ты привёл его в крепость… ты, мелочь поганая, виновен в наших бедах…

В следующий миг от двери послышались дикие вопли. В конюшню влетел Грони и набросился на обидчиков Старга. С того дня как мальцы точили Андреев клинок, Борис их видел всегда только вместе. У Грони отстоять друга тоже не вышло. Сил на троих не хватило и спустя несколько ударов сердца разбойники скрутили и второго защитника юных девиц.

— Ха, парни, вы только взгляните на этот улов, — хмыкнул Дурти и заехал Грони под глаз. Малец застонал, опрокинулся на пол. Око тут же припухло, быстро наливалось свинцовыми красками.

— Вам это даром не пройдёт, — застонал Грони.

— Пройдёт, храсов выкидыш, — растянулся в усмешке Дурти. — Ещё как пройдёт.

Словом, Борис увидел достаточно. Наёмник не собирался ждать, пока ублюдки прирежут мальцов и попортят девчонку. Борис больше не таился, раскрыл стойло и уверенно двинул к троице смутьянов. Те были так увлечены избиением Старга и Грони, что пропустили появление господина:

— Кхм… — Кашлянул наёмник за спиной Дурти. — Помочь?

Обернувшись на голос, разбойники так и застыли с открытыми ртами. Дурти побелел, тяжело задышал. Репутация у Бориса была достаточно зловещей, наёмник не даром слыл самым опасным колдуном в свите торрека.