Мой лучший друг - скелет (СИ) - Гринкевич Олеся

Выйдя из телебашни, мы сели в пустой автобус, который отвёз нас прямиком к "выходу" из купола.

— Удобно, — не без зависти сказал я, вспоминая, как долго приходилось добираться до каждого пролома в других куполах.

— А то.

Как только мы вышли в Лир, нас встретил Энгус. Быстро виляя хвостом, он переводил взгляд с Гира на меня и обратно.

— И как это понимать? Вы теперь лучшие друзья? — спросил он, сощурив глаза.

— Не хочу иметь ничего общего с этой катастрофой, — Гир поправил рюкзак на плече, — Просто отведите меня к девочке, чтобы я смог посмотреть на неё и подобрать лекарства. После этого я сразу же уйду.

— Отличный план, — кивнул Энгус и повёл нас в сторону бара.

Пока мы шли, Гир не переставал оглядываться по сторонам. Он с интересом разглядывал другие купола, иногда подбирал и вертел в руках камни.

— Если хочешь, могу рассказать тебе о том, как здесь всё устроено, — вежливо предложил я, заметив его любопытство.

— Сам разберусь.

На том диалог и закончился. Мы вошли в купол бара, где нас уже заждался Бел и его пёс. Они почти подбежали к нам.

— Это врач? — сражу же уточнил Бел.

— Нет, но никого получше я не нашёл. Кажется, он немного разбирается в лекарствах.

— Уже неплохо, — Бел кивнул Гиру и отвёл его к девочке.

Каэр, взмокшая от пота, лежала на том же диване. Бел поменял повязку на её лбу, и на мгновение мне показалось, что от мокрой ткани шёл пар. Гир тут же принялся доставать лекарства и раскладывать их возле дивана.

— Какая у неё температура? — быстро спросил он, доставая градусник.

— Мы не знаем, — тихо ответил Бел. Застонав, Гир схватился за голову, но не стал ничего комментировать. Вместо этого он аккуратно замерил температуру Каэр. Она бредила, губы её шевелились, не произнося ни звука. Её глаза рассматривали окружение, но не думаю, что она что-либо видела в этот момент. Бел менял ткань на лбу девочки едва ли не каждую минуту.

Увидев температуру на градуснике, Бел и Гир одновременно вздрогнули и обернулись ко мне. Бармен встал, взял меня за локоть и вывел из бара на серый берег.

— Останься тут, — процедил он, — Для твоего же блага.

И ушёл, оставив меня с нарастающим в груди чувством вины. Мне вдруг ужасно захотелось оказаться в той яме с костями, в куполе Каэр. Лечь и сгнить заживо.

Но это было бы слишком просто. Я размахнулся и со всей силы пнул камни, но не почувствовал никакой боли. Только собственную глупость и бесполезность. "Хоть бы Энгус вышел и поговорил со мной. Пусть бы издевался, пусть бы кричал. Я просто хочу, чтобы он сказал, что ей скоро станет лучше".

Как назло, я вспомнил, как предлагал Белу позволить ей умереть в куполе, чтобы "облегчить" процесс. "Что же я за монстр то такой".

Я обернулся на купол и заметил возле него детский ксилофон. И сразу понял, кто его оставил и что мне предлагали сделать. "Где только Энгус его раздобыл?" — отстранённо подумал я, направившись к месту, где скалы встречаются с морем.

Ветер был той же силы, что и всегда. Временами он доносил солёные всплески воды, что окрашивали камни в тёмные цвета. Я присел на краю обрыва, в глубине души надеясь, что кто-то столкнёт меня вниз. Мне дали ксилофон, но не дали молоточка, чтобы по нему стучать. Однако, как оказалось, костяшки пальцев идеально его заменяли. Рассеянно стуча по пластинкам, я тупо рассматривал воду, пока чувства не начали отступать, образуя во мне странное чувство пустоты. Я почувствовал, как тело чуть-чуть накренилось вперёд. Посыпались камни.

"Кажется, с таким же чувством я и очутился в этом мире. Просто уснуть и забыть обо всём. Если бы я тогда поддался ему, то ничего этого бы не случилось".

Тело наклонялось всё сильнее. Невыносимо хотелось спать. Волны разбивались о скалы, с каждым ударом поглощая крохотные частицы камня. "Через несколько веков от них останется только песок". Хохотнув, я с усилием выпрямился. Приступ жалости к себе наконец-то прошёл.

"Когда она поправится, я сыграю ей самую красивую мелодию, какую только смогу придумать".

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Я внимательнее присмотрелся к ксилофону и наугад отстучал несколько нот. Ветер тут же подхватил их и унёс прочь, за горизонт, к огромной чёрной птице, спящей где-то вдали.

"Так что, поправляйся скорее, Каэр. Ведь без тебя не будет ни этой мелодии, ни меня, ни нас".

Тихие ноты раздавались в такт мыслям. Оставалось надеяться, что она их услышит.

В ожидании тебя

Бродить по берегу оказалось не так весело, как могло бы показаться. Все ребята были заняты лечением Каэр, меня же от процесса отстранили. Разве что Энгус, в свойственной ему манере, временами приносил новости.

— Ей уже лучше. Наверное. Не особо разбираюсь в устройстве детей, — говорил он вскользь, прыгая мимо меня. Его шерсть слегка потускнела, но с чем это было связано, понять я не мог. "Да и прыгает он гораздо ниже. Неужели устал?"

— Понятно. Спасибо, что рассказываешь мне хоть что-то. Гир и Бел всё ещё злятся?

— Они не подпустят тебя и на пушечный выстрел, насколько я могу судить.

— Может, я могу хоть чем-то помочь? Надоело ходить без дела, честно говоря.

Энгус задумался. Его хвост завилял то влево, то вправо. Я безучастно наблюдал за этим движением, дожидаясь ответа.

— Вообще-то, ты способен помочь. Пока я занят в баре, может, погуляешь по куполам и проведаешь моих подопечных? А то они уже могли заскучать без компании. Ну или хотя бы сходи просто так, осмотрись.

— Хозяева куполов… обычно не особо рады меня видеть, как ты заметил. Особенно, когда я говорю, что пришёл по твоей просьбе.

— Так ты и не говори.

Небо пролило на нас несколько дождевых капель. До того момента я и не знал, что здесь бывают дожди. Серые пятнышки окрашивали камни, где-то вдалеке раздался крик птицы.

— И достань, если сможешь, тёплую одежду, к слову. Скоро зима. Как только птица уснёт — все впадут в спячку.

— Даже ты?

— Ты и я — существа иного сорта, нас это не касается, — Энгус помолчал, собираясь с мыслями, — Однако, если ты хочешь, чтобы девочка выбралась, то лучшего времени, чем начало зимы, не придумаешь. Засыпая, человек впадает в то самое промежуточное состояние, когда легче всего пережить переход. Самые реалистичные сны о других мирах, других временных линиях чаще всего являются обрывками нашей памяти о случившихся переходах. А такое явление, как спячка, требует очень глубокого сна. И, соответственно, перед ней вполне можно убедить человека в чём-либо, что явится ему затем в его дрёме.

— Другими словами, мне нужно убедить Каэр в том, что…

— Это уже додумывай сам, — Энгус развернулся в другую сторону, — Я позову тебя, когда всё придёт в норму. А пока — гуляй.

Он ушёл незадолго до того, как начался ливень. Тёмные капли с силой разбивались о берег, их шум заглушал шорох моих шагов, шелест моря — все привычные звуки скрылись за стеной воды. Я постоял на месте некоторое время, пытаясь прочувствовать новые ощущения. А затем вошёл в ближайший купол.

Мои похождения отличались от тех, когда мне приходилось нарочно искать людей и пытаться с ними заговорить. Теперь я просто ходил по чужим мирам, не особо желая встречи, но и не уклоняясь от неё.

Подводное царство с городами-шарами из воздуха. Космическая станция на далёкой планете. Мир из одеял и подушек. Огромное болото. Песчаная пустыня, растянувшаяся до горизонта. Прекрасный парк с ярчайшими оттенками цветов. Я бродил по ним немного, после чего возвращался под ливень и шёл к другому куполу. Такие гуляния были по своему полезны — мне удавалось составить представление о том, какие люди здесь обитают, и чего можно ждать, входя в их миры.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Посетив ещё несколько куполов, я наткнулся на, как мне показалось, едва ли не самый уютный из них. Простой двухэтажный деревяный домик на границе леса и поля, окружённый маленьким забором. "Он явно не от людей", — подумал я, открывая калитку. Навстречу мне, раскрыв в приветствии руки, вышел старик.