Двоица - Максим Константинович Сонин

пытаясь забраться обратно на кровать, и думала о том, что так она, наверное, и умрет.

Пол был прохладный и скользкий. Мишка почувствовала, как ее тело срывается куда-то вниз. В ушах засвистел ветер, в висках застучала кровь. Мишка дернулась, задела ногой угол кровати и заплакала то ли от страха, то ли от боли.

«Господи, почему мне так плохо? – подумала она. – Я не хочу болеть, я не хочу лежать на полу, который противный и холодный. Я хочу, чтобы бабушка проснулась, и пришла ко мне, и сидела со мной, и держала меня за руку. Я хочу, чтобы мне было хорошо и тепло и чтобы простынки больше ко мне не липли».

Мишка попыталась позвать бабушку, но у нее ничего не вышло. Для этого пришлось бы поднять голову, а сил совсем не осталось. Перед Мишкиным носом на паркете лежала пылинка, и несколько минут Мишка пыталась на ней сфокусироваться, то открывая, то закрывая глаза. Голова болела нестерпимо, словно кто-то плескался в глаза раскаленным свечным воском, и в конце концов Мишка заснула.

«Господи, дай мне сил или дай мне смерть, – снилась Мишке странная молитва. – Господи, дай мне смерть или дай мне Себя».

Во сне Мишка шла по дороге, держа за руку маленького мальчика. Далеко у них за спиной остался пыльный город, а впереди, в диких болотах, прятались вооруженные до зубов мавры.

«Господи, дай мне страдание или дай мне смерть», – повторил голос, и Мишка сильнее сжала руку мальчика. Он, кажется, только перестал плакать и теперь смотрел по сторонам удивленно и испуганно.

«Не плачь, – сказала Мишка. – Мы все правильно делаем».

«Я не хочу, – сказал мальчик. Мишка крепче сжала его руку и потянула мальчика за собой. – Я не хочу», – мальчик заплакал. Мишка остановилась, обняла его, погладила по голове.

«Я не хочу», – сказал мальчик.

«Мы не умрем, – сказала Мишка. – Мы не умрем, потому что скоро нас встретит дядя, дядя Сережа, наверное. Он отведет нас домой».

Мальчик хотел сказать что-то еще, но тут Мишка проснулась. Она лежала в кровати, завернутая в свежие простынки. Голова почти не болела. Лоб из раскаленного стал теплым.

– Иди, – сказала бабушка, прерывая Мишкино воспоминание.

– Пока, – сказала Мишка, поднимаясь и моргая.

– До пятницы, – сказала бабушка.

– До завтра, – сказала Мишка. – Я обязательно зайду.

Бабушка не ответила, но это было совершенно не важно. Мишка поцеловала ее в лоб и вышла из палаты.

– Что ты ей написал? – спросила Соня.

Ваня пожал плечами:

– Правду.

Соня выдохнула с облегчением. Ваня был хороший парень, несмотря на его расхождения с Верой. Она знала, что его удастся вернуть на правильный путь. Знала, потому что каждый день обещала это в молитвах.

В больничном коридоре Мишка снова столкнулась с Борисом Александровичем. Он стоял у стены и вздыхал, близоруко вглядываясь в экран телефона. Мишка постаралась закрыть дверь очень осторожно, но отец все равно ее заметил.

– Привет, Мишка, – сказал Борис Александрович. Он спрятал телефон в карман пиджака и протянул к Мишке руки.

Мишка качнула головой и направилась к выходу.

– Мишка! – позвал Борис Александрович. Она не стала оборачиваться и пошла быстрее.

Думать про отца не хотелось по двум причинам. Во-первых, Мишке не нравилось, что он так часто навещает бабушку. Во-вторых, мысли об отце навевали мысли о матери. Мишка не опасалась, что Борис Александрович может заинтересоваться ее воспитанием, но его появление могло спровоцировать Марию Георгиевну. Когда Мишке было десять лет, мама попыталась забрать ее у бабушки и увезти в кругосветное путешествие, в которое как раз собиралась отправиться ее арт-группа. В тот раз Екатерина Наумовна сумела отстоять Мишкино право на нормальную жизнь.

Теперь бабушка была тяжело больна, и Мишка опасалась, что мама может внезапно решить заняться своей «Мишенькой». Не то чтобы мама как-то ей интересовалась – они виделись очень редко, потому что нынешняя Мария Георгиевна почти никогда не выезжала с можайской дачи. Но даже маленький шанс возвращения блудной матери приводил Мишку в ужас.

«МИ-0, пустая коробка < ЧК-1+++^^», – написала Мишка в канал, чтобы отвлечься от грустных мыслей. Это сообщение означало, что Мишка хочет сдать комнату человеку, за которого может поручиться кто-то из ее подписчиков.

Адриан уже подъезжал к Питеру, когда до него дозвонился Вершик, чтобы рассказать про происходящее в Москве.

Первым чувством, которое возникло у Адриана, была ярость, однако он быстро его подавил. Мальчику достались трудное испытание и глупая сестра, но он должен был справиться сам.

Адриан сидел один в двухместном купе и слушал Вершика, закинув ноги на пустую полку. Дверь он запер, потому что хотел поскорее сбросить мирское. В багаже у него был белый обительский халат, но в нем было бы слишком жарко, поэтому пока что он сидел в купе голый, подложив под себя поездное полотенце. Ему бы хотелось всю жизнь находиться в этом состоянии, и, возможно, поэтому-то он и решил вернуться в Обитель. Там можно было, при благословении отца, ходить нагим всегда. При благословении вообще можно было что угодно. А Адриан знал, что заслуживает благословения, потому что в Москве он трудился не покладая рук. Исполнять положения было трудно, иногда невыносимо трудно, но он справился, он прошел все испытания и теперь заслуживал отдыха.

– Сын. – Адриан позволял себе это обращение, только когда хотел поддержать Вершика. – Господь твой Бог испытывает тебя. Посылает к тебе нехороших людей. А ты возьми в руки меч и срази их. Бог с тобой.

Уже когда Мишка выходила из метро на «Китай-городе», ей написала ТИ-1: «Я только что познакомилась с девушкой из Питера, она сейчас ищет квартиру в Москве».

«У меня только одна комната», – сказала Мишка. Это была не совсем правда. Квартира на «Китай-городе» была четырехкомнатная, и после бабушкиного отъезда она смогла бы вместить и трех, и четырех человек, но Мишке не нравилась идея равномерного разделения жилого пространства. Ей сразу представлялась коммунальная квартира из фильма «Стиляги».

«Ей нужна одна комната, – написала ТИ-1. – И она хорошая».

«Я ее совсем не знаю», – ответила Мишка.

«Она хорошая, – снова написала ТИ-1. – Я думаю, ты не пожалеешь».

«Давай я с ней встречусь и посмотрим, хорошо?» – спросила Мишка.

«В субботу подойдет?» – спросила ТИ-1.

«Подойдет. Пусть приезжает на „Китай-город“, около двух, например. Встретимся на улице, возле Дамбо», – написала Мишка.

«Хорошо, спасибо», – написала ТИ-1.

Глава пятая

Вершик смотрел на спящую Соню и думал о том, что больше он не будет звонить Адриану. Сестра хотела уйти в мир. Она сама сказала об этом в исповеди. В мир ее отпускать было нельзя, потому что в