Канонерка 658. Боевые операции малых кораблей Британии на Средиземноморье и Адриатике - Леонард Рейнолдс

Мы быстро разобрались, что атака направлена именно на нас. Так что предстоящее сражение должно было развернуться между нами и противником. Какой великолепный шанс! Артиллеристы уже деловито проверяли орудия. За последние два дня они многому научились.

Пик поднял громкоговоритель и отдал приказ:

– Все орудия выбирают цель независимо. Открыть огонь!

Открыв огонь раньше, чем первый «фокке-вульф» устремился вниз для атаки, Пик затруднил для противника прямой подход. Летчик слегка накренил самолет влево, вместо того чтобы пролететь прямо над нашими головами. Заговорили пулеметы, но благодаря наклону пули летели в воду – в нескольких ярдах от левого борта. В какой-то момент вражеский самолет оказался в прицеле эрликона и старший матрос Дей выпустил длинную очередь, разнесшую в щепки фюзеляж. Осколки дождем полетели в воду, хвост самолета как-то странно обвис, после чего «фокке-вульф» с ревом рухнул в море, вызвав бурю восторга на 658-й. Другие самолеты, очевидно не вдохновленные судьбой ведущего и напуганные плотностью зенитного огня, открытого пятью канонерками, не стали развивать атаку и отвернули к берегу. Третий по счету в строю на несколько мгновений замешкался – задержка оказалась для него роковой. Одна из дог-ботов открыла по нему огонь из эрликона. С дымящим двигателем он потянул к берегу, но врезался в ближайший холм и взорвался. Атака завершилась. 658-я записала на свой счет первую победу. Юный Дей стал героем дня. Его окружили товарищи, наперебой обещая ему отдать на следующий день свою порцию вина.

В этом патруле мы впервые проникли несколько дальше в Мессинский пролив. Ожидалось, что вот-вот начнут прибывать торпедные катера противника. Они пойдут или из Неаполя через пролив, или из Бари, Бриндизи и Таранто вокруг каблука «итальянского сапога». Кроме того, через пролив могли пойти суда с подкреплением из Италии. Поэтому весь пролив разделили на ряд патрульных зон, чтобы несколько флотилий могли действовать одновременно, не опасаясь атаковать друг друга в темноте.

Обычно небольшие зоны в середине пролива становились вотчиной малых торпедных катеров – «восперов» или «элко»,[7] – которые были меньше и быстрее, а значит, являлись более трудной мишенью для береговых батарей. Район С, куда мы в ту ночь были назначены, был как раз центральным, контролирующим выход из пролива и также направление вероятного подхода флота с востока. Радарное наблюдение велось по очереди каждой лодкой, что намного увеличивало район поиска и вероятность перехвата противника. Но мы снова, как и раньше, не обнаружили никаких признаков судоходства. Ночь прошла спокойно.

Вернувшись к Асид-Норт, мы сразу же направились к «Эмпайр Ласс» и были атакованы раньше, чем начали присоединять шланги. Получить топливо всегда следовало пораньше, потому что так можно было спокойно приготовить обед, и распорядок дня не нарушался. Нам повезло заполнить цистерны пресной воды с одного из судов типа «либерти», потом получили хлеб и другие продукты со штабного судна «Булоло». За три дня у нас кончились свежие продукты, и меню стало очень уж невкусным и однообразным. Люди устали – в команде начало ощущаться напряжение. Однако успешные действия против авиации противника и сопутствовавшая нам до сей поры удача – все же нам пока удавалось избегать повреждений – еще удерживали моральный дух на должной высоте.

Видимо, власти предержащие тоже заметили, что флотилия постоянно находится в деле. Поэтому с «Булоло» поступил приказ бросить якорь у берега и отдыхать до 20.00. Это означало более или менее твердую гарантию, что нас никто не побеспокоит. И действительно, если не считать двух или трех ложных тревог, мы провели мирный, спокойный день, и все почувствовали себя лучше.

В 20.00 (это было 12 июля, то есть после дня Д прошло двое суток) мы услышали новости, которых ждали уже давно и с нетерпением. Разведка сообщила об обнаружении двадцати или тридцати торпедных катеров, направляющихся на юг через Мессинский пролив. Похоже, вскоре нас ожидало развлечение!

Взбудораженные этой новостью, мы испытали нечто среднее между разочарованием и облегчением, так и не встретив наступившей ночью противника. Но события следующего утра явились некоторой компенсацией. На пути в район патрулирования 659-я и 662-я отделились от флотилии для выполнения специального задания. Они должны были идти в Аугусту с десантным кораблем «Алстер Монарх», чтобы прикрывать высадку войск внутри обширной гавани. Об их приключениях мы почти ничего не знали, но позже стало известно, что противник оказал упорное сопротивление высадке, 659-я (лейтенант Боб Дэвидсон) была отправлена за боеприпасами, а 662-я (лейтенант Том Блай) – в Сиракузы. По пути она подверглась десяти (!) атакам пикирующих бомбардировщиков. Гордон очень красочно и подробно живописал происшедшие с ними события. Не приходилось сомневаться, что опыт он получил нешуточный, хотя и неприятный. А тем временем 659-я прочно и надежно села на грунт в одном из уголков гавани Аугусты, и все усилия ее командира снять лодку с мели оказались тщетными. Трудно себе представить более неприятное положение для командира лодки, чем оказаться неподвижной мишенью всего лишь в нескольких сотнях ярдов от вражеской береговой батареи. К счастью, была темная ночь, а гарнизон Аугусты был слишком занят отражением атаки на суше, чтобы беспокоиться по поводу маленькой лодки, по недоразумению застрявшей в гавани.

Поэтому на следующее утро по пути мимо гавани Аугусты мы были остановлены сигналом с крейсера «Ньюфаундленд». Нам сообщили, что большая часть Аугусты все еще остается в руках противника, однако нам следовало войти в гавань и оказать все возможное содействие 659-й. До нас из города доносились звуки артиллерийской канонады и периодические выстрелы из легкого оружия. В остальном картина казалась вполне мирной.

Аугуста имела обширную бухту с современными причалами и ремонтными мастерскими. Поэтому для союзников было очень важно захватить именно ее.

Мы подошли на малом ходу к проходу в волноломе и обнаружили, что боновое заграждение открыто – людей нигде не было видно. К 8.00 мы прошли через вход, после чего командир флотилии (теперь он находился на 660-й) приказал нам ждать, а сам направился к 659-й, которая виднелась справа по борту недалеко от блокгауза.

Ожидая, мы подошли к большому лихтеру (в гавани их было несколько) с зенитными орудиями на борту. Таких на акватории было несколько. Очевидно, его ночью в спешке бросили, не позаботившись об уничтожении ценного и секретного оборудования, которое могло попасть в руки противника. Орудия (в основном это были «бреды») были укомплектованы ремонтными инструментами, запчастями и боеприпасами. В каюте под палубой остались секретные документы, содержащие набор сигналов. Мы сняли три «бреды», за что на следующий день получили искреннюю благодарность офицеров базы. А в 11.00 мы увидели входящее в гавань торговое судно под английским военно-морским флагом. Это был «Антверпен», имевший на борту отряд «Глаттон» – людей, специально подготовленных для приема управления гаванью после ее взятия.

На судне находился персонал базы во главе с ответственным офицером. Наша флотилия сразу же поступила в его распоряжение и приступила к буксировке лихтеров с оборудованием и перевозке людей с «Антверпена» на берег.

Несколько кораблей безуспешно пытались стянуть 659-ю с грунта – но она села основательно. В конце концов удача улыбнулась мощному эсминцу, и лодка после небольшого ремонта вернулась в строй. Впоследствии эта мель была названа тропою Боба по имени командира 659-й Боба Дэвидсона.

Весь день сопровождался атаками «FW-190», однако они не были слишком уж настойчивыми. К вечеру они стали проявлять больше назойливости, а два из них выбрали именно нас объектом своего пристального внимания. Мы как раз пришвартовались к бую в «спокойном» уголке гавани и пригласили в кают-компанию гостей с базы на чашку чаю. Когда раздался зловещий свист бомб, я вскочил на ноги, а Пик сразу устремился к люку, чтобы управлять огнем. Должен признаться, меня потрясла выдержка одного из наших гостей – летчика. Он продолжал как ни в чем не бывало отхлебывать чай и даже не прервал своего пространного монолога.

Пик и я выскочили на мостик. Рев авиационных моторов становился с каждой секундой все громче – мы увидели два «фокке-вульфа», делающие круг для второго захода. Они шли низко, наверняка намереваясь на этот раз пустить в ход пулеметы. Стрелок эрликона – «везунчик» Дей – уже был на месте и спокойно ждал, когда самолеты окажутся на нужном расстоянии. Вот наконец он открыл огонь и начал посылать трассирующие очереди в сторону ревущих монстров.

Первый черный короткокрылый истребитель сделал резкий вираж и ушел вправо, но второй двигался прямо на нас, быстро приближаясь со стороны кормы. Но раньше, чем летчик успел открыть огонь, на носу и крыле самолета появились черные пятна, вниз полетели осколки, и через мгновение весь фюзеляж, словно по волшебству, оказался охваченным языками пламени. Вражеский самолет прогрохотал над нашими головами и, объятый пламенем, пронесся дальше, напоминая обезумевшую муху, случайно попавшую в огонек свечи. Пролетев еще с полмили, он рухнул в воду. И снова Дей оказался героем дня.