Водопад одержимости (ЛП) - Кингсли Клэр

— Нет, это не игрушка. Гадость, фу!

Он кружил вокруг мертвого существа, но я угадала направление его движения и оттолкнула его. Я схватила Макса за ошейник и потащила прочь, обратно к входной двери.

Когда он оказался внутри, я закрыла дверь и прислонилась к ней, тяжело дыша. В последний раз, когда он наткнулся на мертвое животное, он пытался его съесть. Я содрогнулась от этого воспоминания.

— Что бы это ни было, это не еда.

Это был хороший вопрос. Что это было и почему оно находилось прямо за моей дверью?

У Макса крепкий мочевой пузырь, но я не хотела его испытывать и получить кроме мертвого животного, собачью мочу, которую придется убирать. Я взяла поводок и вывела его на улицу. Он отказывался писать целую вечность, как будто осознание того, что по другую сторону дома находится мертвое животное, было слишком всепоглощающим, чтобы беспокоиться о чем-то еще — даже об опорожнении мочевого пузыря. Наконец он выбрал место, помочился, и я вернулась с ним в дом.

Он сразу же подошел к входной двери и завилял хвостом.

— Ни за что. Что бы там ни было, ты либо собираешься в этом поваляться, либо съесть, либо и то и другое.

Он посмотрел на меня, как бы говоря: «Да, ты права.»

— Не-а. Этого не случится.

Я подошла к окну и выглянула наружу. Животное все еще было там — потому что, конечно, куда оно могло деться, если было мертвым. Когда Макс побежал туда, я была слишком озабочена тем, чтобы отогнать его, и не разглядела, что именно это было. Животное было маленьким и серым, с пушистым хвостом — скорее всего, белка.

С какой стати белка умерла прямо перед моей дверью?

Белки здесь были повсюду. В Пайнкресте они тоже водились, хотя белки Тиликума имели репутацию особенно хитрых маленьких бандюг. Время от времени их сбивали машины, но эта явно была не на дороге. Что же случилось с беднягой?

И как мне от нее избавиться?

Я почувствовала, как рвотный рефлекс угрожает мне при одной мысли о том, чтобы дотронуться до трупа животного. Я не думала, что смогу это сделать. Но и оставить его там я тоже не могла.

Мое внимание привлек шум грузовика на улице. Джосайя Хейвен въехал на соседнюю подъездную дорожку.

Отлично. Этот большой ворчун во фланелевой рубашке может мне помочь.

Я побежала на кухню за лакомством, чтобы отвлечь Макса. Я бросила его в коридоре, он бросился за ним, а я выскочила через переднюю дверь.

Осторожно обходя белку, я пересекла лужайку и направилась к соседнему дому.

Джосайя как раз закрывал дверь своего грузовика. Я не пропустила вспышку удивления, которая промелькнула на его лице, когда он увидел меня: глаза расширились, рот приоткрылся.

Потом я поняла, что на мне нет лифчика и утром все еще прохладно.

Отлично.

Ну что ж, теперь уже слишком поздно. К тому же после инцидента в ванной я вряд ли могла его чем-то удивить. И мне действительно нужна была его помощь.

Тем не менее я постаралась непринужденно скрестить руки, чтобы не сверкать грудью на всю округу.

— Прости, что беспокою тебя, но я так рада, что ты здесь.

Он нахмурил брови.

— Перед моей входной дверью лежит мертвая белка.

— Что значит «мертвая белка перед дверью»?

— Я имею в виду, что она там, буквально мертвая, и я не знаю, что с ней делать. Макс попытается ее съесть или поваляться в ней, так что мне нужно от нее избавиться. И мне совсем не стыдно сказать, что, если я попробую сделать это сама, меня, наверное, стошнит.

— Но почему у тебя под дверью лежит мертвая белка?

Это был явно риторический вопрос, потому что, не дожидаясь ответа, он пронесся мимо меня по траве. Он остановился перед белкой и посмотрел на нее сверху вниз, положив руки на бедра. Я последовала за ним.

— Что за хрень?

— Да, это отвратительно. Бедняжка. Каковы шансы, что она просто упала и умерла на месте?

— Почти нулевые. — Он огляделся по сторонам, потом взял палку и ткнул в нее.

Я слегка поперхнулась. — Что ты делаешь?

Он присел и перевернул ее палкой. — У тебя ведь нет кошки?

— Нет, только Макс. А что?

— Кошки иногда оставляют такие подарки для своих хозяев. Ты не видела поблизости кошку?

— Нет.

Он продолжал тыкать в нее, а я отвела глаза. Я был такой слабачкой.

Что-то в его словах меня обеспокоило. — Что ты имел в виду?

— О чем?

— Вероятность того, что белка умерла прямо здесь, практически равна нулю.

Он встал. — Она не просто умерла. Что-то или кто-то убил ее.

Я вздрогнула. — Кто мог убить белку и оставить ее лежать перед моей дверью?

— Я не знаю. С тобой когда-нибудь раньше такое случалось?

— Мертвое животное у меня на пороге? Нет, определенно нет.

Он зарычал.

Я с трудом сглотнула, чтобы подавить прилив жара, вспыхнувший у меня между ног, когда он издал этот звук. Чего это он?

— Парень в баре прошлой ночью, — сказал он. — Как давно вы расстались?

— Колин? Много лет назад.

— Это нормально, что он тебя домогается?

— Нет. Он не домогается меня, правда, он просто…

— Он домогался тебя.

— Ладно, домогался. И нет, это ненормально. Хотя после моего отъезда я не видела его долгое время, так что, думаю, если он и хотел чего-то от меня, то у него не было такой возможности. Он вел себя немного странно на похоронах моего отца, но это было два года назад, и, наверное, это похороны так на него повлияли.

— Ты всегда находишь оправдания для людей?

Я снова скрестила руки, заняв оборонительную позицию. — Я не оправдываю людей.

— Ты делаешь это прямо сейчас.

Я не оправдывала Колина. — Ты спрашиваешь о нем, потому что думаешь, что он мог убить белку и оставить ее у меня на пороге?

— Такая мысль приходила мне в голову.

— Это кажется… ну, не знаю, безумием.

— Да, а ты что думаешь?

Я заставила себя посмотреть на белку. — Я не могу представить, чтобы Колин сделал что-то подобное.

— Насколько хорошо ты его знаешь?

— Ты прав, сейчас я знаю его не очень хорошо. Не уверена, насколько хорошо я знала его тогда. Но, опять же, насколько хорошо можно знать парня в возрасте младше двадцати лет? Мозг развивается до какого возраста, двадцати пяти лет?

— Одри.

— Да?

— Ты несешь чушь.

— Прости. — Я сделала глубокий вдох. — Просто мне очень неприятно из-за трупа белки, и я начинаю немного волноваться, что кто-то мог оставить ее тут специально.

— Кто-то, кто был Колином.

— Возможно. Но это все равно кажется странным. Чего он хотел этим добиться?

Этот вопрос, казалось, пробил брешь в уверенности Джосайи.

— Не знаю. Если он хочет вернуть тебя или хотя бы залезть к тебе под юбку, оставлять мертвое животное у твоей двери — не слишком умный ход.

— Он женат, он не хочет меня возвращать. Или залезть под юбку.

Его глаза поднялись и встретились с моими. — Он определенно хочет это сделать.

— Нет, не хочет. Я же говорила тебе, он женат. Он женился сразу после того, как мы расстались.

— Звучит здорово.

— Половину времени я не могу понять, язвишь ты или говоришь серьезно. У тебя способность все переводить в шутку.

— Это был сарказм.

— Хорошо. Тогда ты прав, это не выглядит нормальным, но это было не мое дело. И до сих пор не мое.

— Независимо от того, сделал он это или нет, — сказал он, кивнув в сторону белки, — не удивляйся, если он попытается залезть к тебе под юбку.

Мне была неприятна мысль о том, что Колин может так поступить со своей женой, но я не могла отделаться от ощущения, что Джосайя, скорее всего, прав. — Ну, тут ему не повезло. Я бы не стала, даже если бы он не был женат, но я никогда, ни при каких обстоятельствах не пересплю с женатым мужчиной.

Уголок его рта приподнялся, и по моему позвоночнику пробежала дрожь.

— Кто жил здесь до меня? — спросила я, пытаясь сменить тему. — Может, у них был преследователь, который терроризировал их мертвыми животными. Или у них была кошка, и она вернулась, решив, что это ее дом.