Водопад одержимости (ЛП) - Кингсли Клэр

Или если это был Джосайя Хейвен.

Бармен посмотрел на меня с неопределенным раздраженным выражением лица. — Что вам принести?

— Две водки с содовой. Одну с лимоном, если он у вас есть.

Он ничего не сказал. Просто кивнул.

Ладно, не самый разговорчивый парень.

Я подождала, пока он приготовит нам напитки. Когда он закончил, он протянул их через барную стойку вместе со счетом.

— Хотите открыть счет? — спросил он.

— Конечно, это было бы здорово. Спасибо.

Он кивнул, все еще выглядя слегка раздраженным. Возможно, ему не нравилась его работа. Я взяла напитки и отнесла их за наш столик.

— Ну, как дела? — спросила Сандра. — Ты уже освоилась?

— Да, думаю, да. Мой дом замечательный. Очень уютный. На работе я все еще чувствую себя как слепой котенок, но Лу, похоже, не испытывает по этому поводу особого раздражения, так что это мне на руку.

— Ты ему нравишься.

— Надеюсь. Последнее, что мне нужно, — это снова попасть под сокращение.

— Лу довольно лоялен. Он не избавится от тебя, если не будет веской причины. Только если газета совсем закроется.

— Боюсь спросить, но как ты думаешь, это возможно?

Она пожала плечами. — Я думаю, Лу будет держать ее наплаву столько, сколько сможет. Эта газета — все, что у него есть. Его жена уже много лет уговаривает его уйти на пенсию, но, скорее всего, он скончается в своем кабинете, когда ему стукнет девяносто. Но газеты в маленьких городках — это динозавры. Метеорит упал, солнечный свет померк, и это лишь вопрос времени, когда вымрут последние из них.

— Это печально.

— Да, но прогресс движется вперед.

Я задумалась, могу ли я чем-то помочь. Не то чтобы я могла возродить умирающую газету, но должны же быть способы улучшить ее, сделать более интересной для читателей.

Дверь открылась, и появившийся мужчина мгновенно отвлек мои мысли от всего, что связано с журналистикой.

Джосайя Хейвен.

Его угрюмое выражение лица, казалось, высосало весь воздух из комнаты. Словно барные стулья разозлили его, и он пришел отомстить. Это должно было меня напугать. Обычно я сторонилась людей, которые постоянно выглядели сердитыми. Но было что-то такое в нахмуренных бровях Джосайи, что приковывало мои глаза к нему.

И дело было не только в его лице, которое, скорее всего, было бы очень красивым, если бы он улыбался. Его плечи были такими мощными, грудь такой широкой, руки такими мускулистыми. В этих джинсах его бедра были похожи на стволы деревьев. Его внешний вид было настолько впечатляющим, что я не могла перестать пялиться.

Его взгляд быстро окинул бар. В тусклом свете я не могла быть уверена, но мне показалось, что его глаза прищурились, когда он увидел меня.

Возможно, мне показалось. Но в животе у меня все равно затрепетало.

Вообще-то Джосайя Хейвен меня немного пугал. Но мне это даже нравилось.

Сандра издала драматический вздох. — Если бы только я была моложе.

— Тебе нравятся здоровенные сердитые типы?

— А кому не нравятся? — Она рассмеялась. — Все парни Хейвенов слишком молоды для меня, но мне нравится смотреть на них.

Я наблюдала, крутясь на стуле, как Джосайя прошел к бару и занял место. Рокко подошел, чтобы принять его заказ. Возможно, мне показалось, но было похоже, что Рокко наблюдает за тем, как Сандра смотрит на Джосайю, и, похоже, ему это не слишком нравится.

— Я только что поняла, что не знаю, замужем ли ты. — Я снова повернулась к Сандре, надеясь, что она не сочтет меня грубой за то, что я смотрела на Джосайю. — Ты упомянула, что у тебя есть дети, но, по-моему, ничего не говорила о муже.

— Развелась. Он решил, что с другой ему будет лучше. Теперь он один, после того как дважды развелся, и да, я испытываю злорадство по этому поводу.

— Очень жаль.

— Да. Мне не следовало выходить за него замуж, но я была молода и глупа. Ты умница, что не торопишься.

— Скажи это моей матери.

— Мамы могут быть навязчивыми, не так ли? Я стараюсь, чтобы мои дети жили своей собственной жизнью, но это не всегда легко.

— Сколько лет твоим детям?

— Моей дочери тридцать два, а сыну почти двадцать девять. Они оба в браке, но, к сожалению, ни один из них пока не сделал меня бабушкой. Трудно держать рот на замке по этому поводу, но я стараюсь.

— Они живут рядом?

— Нет, они оба сбежали из Тиликума, как только смогли. Некоторым людям нравится это место, в том числе и мне, но для них оно оказалось слишком маленьким. Они оба живут около Сиэтла. И я не возражаю, хотя было бы неплохо, если бы они были достаточно близко, чтобы я могла их навестить и немного поднадоедать.

Меня охватила ревность. Дети Сандры уехали из родного города и не вернулись.

— Держу пари, твоя мама счастлива, что ты живешь так близко, — сказала она.

— Да. — Я сделала паузу. — Так и есть.

Она наклонила голову. — Дай угадаю. Это сложно.

— Немного. Но могло бы быть гораздо хуже. Я знаю людей, рассказывающих настоящие ужастики про своих матерей. Большую часть времени мы ладим. Я просто не могу отделаться от мысли, что она хотела бы, чтобы у меня все сложилось иначе.

— Как это?

— Мой отец был политиком, поэтому мои родители очень следили за своим имиджем. Самым важным всегда было то, как мы выглядим на фоне остальных жителей города. И когда я училась в школе, я тоже играла в эти игры. Я была отличницей. Знаешь, девочка, которая всегда получала хорошие оценки и вступала во все клубы. Я была в команде чирлидинга и членом студенческого совета. Я работала на их репутацию.

— Но? — спросила она.

— У них были очень высокие и очень конкретные ожидания. Они убеждали меня поступить в колледж, но потом я должна была вернуться в Пайнкрест, чтобы работать в мэрии и выйти замуж за Колина Гривза, моего школьного парня, чтобы мы могли стать идеальной парой маленького городка или что-то в этом роде.

— Очевидно, ты этого не сделала.

— Нет. Я порвала с Колином и заявила, что я сама буду управлять своей жизнью, и она не будет связана с Пайнкрестом. — Я вздохнула. — И все же я здесь.

— Возвращение назад ударило по твоей гордости.

— Это мягко сказано. Но меня сократили, и я не могла найти работу. Лу был первым человеком, ответившим на мое резюме за несколько месяцев. Я стараюсь не обращать на это внимания, но мне все равно больно.

— Там тяжело устроиться. Мой сын тоже какое-то время был без работы.

— Очень тяжело. Моя бывшая начальница очень извинялась, когда ей пришлось меня уволить. Она говорила, что знает, что я встану на ноги, поэтому не беспокоится обо мне. Но что она могла знать.

— Но ты действительно встала на ноги. Только не там, где ожидала.

— Наверное, так и есть. И, наверное, это хорошо для меня — побыть какое-то время рядом с мамой. Мой отец умер пару лет назад, так что я знаю, что ей было нелегко.

— Мне жаль это слышать.

— Спасибо. Это было тяжело, но не неожиданно. Его здоровье уже давно ухудшалось.

— Как твоя мама справляется с такими большими переменами?

— Кажется, она в порядке. Честно говоря, это может показаться ужасным, но в каком-то смысле я думаю, что она чувствует облегчение. Мой отец не был плохим парнем, но жить с ним было нелегко.

— Подожди, Янг. Твоим отцом был Дэррил Янг?

— Да. Ты была с ним знакома?

— Не лично. Разве он не был мэром Пайнкреста в течение многих лет?

— Да. Двенадцать лет, кажется.

— Я помню, что его имя было в газете. И о твоей маме, кажется, тоже. Патрис?

— Это она. Мой отец очень любил статьи о себе в прессе.

Дверь снова открылась, и мне пришлось взглянуть еще раз. Колин? Что он здесь делает?

— Помяни дьявола.

— Кто это? — спросила Сандра, оглядываясь через плечо.

— Колин.

— Твой бывший школьный парень Колин? Ты шутишь.

— Нет, это он.

— У него, наверное, уши горят.

Наши глаза встретились, и он широко улыбнулся, проходя к нашему столику. Он был одет так же, как и в прошлый раз, когда я его видела, — рубашка на пуговицах и брюки. Мне стало интересно, всегда ли он так одевается или только что пришел из офиса.