Запретная. Не остановить - Инна Стужева

платье-комбинацию на тонких бретельках, длиной до колена.

К сожалению, с приездом Гордея, я снова кажусь себе недостаточно привлекательной, а потому не слишком разделяю ее мнение о моей красоте.

— Правда, без дураков. Несмотря на все твои волнения и вчерашний загул, реально очень и очень хорошо. Вот вроде и одета так скромно, но что-то в тебе есть… По крайней мере точно симпатичнее Радки и многих наших девчонок.

Жаль только, что на Гордея моя якобы усилившаяся красота не производит совершенно никакого впечатления.

Едва он видит меня, стоящей среди других девчонок у шезлонгов со стаканом сока в руках, окидывает быстрым взглядом, отворачивается и больше за весь вечер не обращает на меня совершенно никакого внимания.

Не смотрит и ни разу не дает понять, что хоть сколько-нибудь во мне заинтересован.

И хотя я сама понимаю, что вчерашнее мое поведение было огромной, если не сказать фатальной ошибкой, такой игнор с его стороны все равно больно ранит меня.

Намного больнее, чем я могла бы ожидать.

И почему-то так получается, что чем активнее он меня игнорит, тем чаще и на более долгий срок мои собственные взгляды неотрывно задерживается на нем.

Против воли то и дело вспоминается вчерашний вечер и то, как стоя на стоянке он целовал меня, так мучительно сладко целовал.

Действительно, на самом деле целовал. Целовал так, что казалось, ничего более важного для него не было в тот момент и просто не могло быть. Так, словно точно как и я, он сильно, невыносимо просто, до одурения и выжигающей внутренности боли скучал. Целовал, словно не было этих длинных, изматывающих душу и проведенных в одиночестве долгих зимних месяцев.

Но нет, не стоит, как бы не хотелось, выдавать желаемое за действительное.

После того, как он отвез меня, он пошел к Раде, а сейчас… сейчас около него вьются другие девчонки из нашей же модельной тусовки. И он не имеет ничего против этого.

***

Рада приходит с опозданием, а когда появляется, такая красивая и благоухающая, то сразу же подсаживается максимально близко к Гордею.

Недовольна, что все места рядом с ним уже практически заняты другими. Улыбается ему так, будто предлагает все удовольствия мира.

Гордей сдержанно кивает и очень быстро переключается на текущий разговор с парнями.

Я вижу, как улыбка на губах Рады несколько меркнет, но пока что она держит себя в руках и старается не показать, как ее задел настолько прохладный прием.

— Ну, что я говорила, — шепчет мне на ухо Оксана, также, как и я, активно наблюдающая в этот момент за происходящим. — Поимел ее и сразу потерял к ней интерес. Я ей сразу говорила, не знаю, на что она рассчитывала.

И тут же тушуется, видимо вспомнив, что говорит сейчас с такой же влюбленной в Гордея, наивной и надеющейся непонятно на что дурочкой.

— Ой, извини, Арин, я как-то не подумав, — восклицает она и хватает меня за запястье. — Прости, прости, прости. Но я говорю просто, как оно есть.

— Ничего страшного, — отвечаю я, еще не понимая, радоваться мне, что Гордей не так уж сильно запал на Раду, как я думала изначально, или расстраиваться, воочию убеждаясь, насколько он непостоянный.

***

А ночью мы вместе с Оксаной слушаем рыдания Рады в подушку, потому что вечер и, по всей видимости, ночь, Гордей решил провести не с ней, а с Леной Сергеевой, одной из новых моделей нашего модельного агентства.

— Ну почему, почему мне так не везет, — восклицает между всхлипами растерявшая на время весь свой лоск Рада, а Оксана успокаивает ее точно так, как несколько часов назад обнадеживала и подбадривала меня.

***

Следующие несколько дней, как и обещала Марта Сергеевна, мы настолько загружены работой, что в этой суете некогда ни остановиться, ни поговорить, ни продохнуть.

Работа визажистов над нашими лицами и прическами, бесконечные примерки, бесцеремонные окрики фотографов, долгое, очень долгое стояние на каблуках, яркий свет в лицо и вспышки фотокамер. Все сливается в один сплошной шумный, отвлекающий буквально от любых мыслей балаган.

С Гордеем мы то и дело пересекаемся, перемещаясь между локациями, между вешалками с одеждой, просто возле кофейного автомата. И в эти моменты я как могу стараюсь сохранять невозмутимость и доброжелательность. А в общем, так или иначе стараюсь держаться от него подальше.

Свои чувства к нему я запрятываю глубоко, насколько только у меня получается.

Ему не нужно это, ты не нужна, напоминаю я себе всякий раз, когда взгляд зацепляется за его высокую, широкоплечую, с идеальными пропорциями, фигуру.

Он перешагнул, излечился, забыл.

Лишь в конце четвертого дня работы, когда основная коллекция уже отснята, и один из фотографов просит нас всех собраться на большой циклораме для завершающего общего фото, происходит то, что будоражит и выбивает меня из колеи вплоть до самого вечера.

Я встаю, вместе со всеми, вымотанная почти до предела и уже не переживающая из-за того, что Гордей каким-то образом может побеспокоить меня. Уверенная в том, что он, как обычно выберет локацию подальше, чтобы максимально не пересекаться.

Но он вдруг неожиданно, буквально в последний момент и не прекращая перебрасываться шутками с парнями, шагает прямо ко мне и быстро встает за мою спину.

Я замираю струной, в этот же момент лишаясь всего своего самообладания, и вдруг я чувствую, как его сильная, теплая рука скользит на мою талию и так и замирает на ней.

О боже, это… я не знаю… у меня не находится слов…

Я стою, буквально ни жива, ни мертва, и не понимаю, что мне делать, как реагировать на такое. Как мне поступить…

— Внимание, замерли все, — громко командует фотограф, и мне не остается ничего другого, как терпеливо ждать, стоя и обмирая, почти не дыша. Ждать, когда фотографии будут сделаны с самых разных ракурсов.

— Все, снято, — провозглашает, наконец, фотограф и в этот момент я чувствую, как Гордей прижимается ко мне теснее, а его губы щекочут шоколадно-мятным дыханием мою ушную раковину.

— Дыши, Бельчонок, — с хрипотцой в голосе произносит Гордей, а затем отстраняется от меня также резко, как и подходил.

И снова полностью игнорирует меня. Словно не он только что стоял и обнимал, и шептал, и прижимался… Переворачивая во мне все, и вновь лишая хоть какого-то подобия на собранность, целомудрие и спокойствие.

***

— Красиво здесь, супер! — восхищаются девчонки, когда мы на следующий день приезжаем в небольшой, но очень уютный отель, расположенный у подножия величественного горного массива.

Фотосессия предполагает выезд на местность и займет у нас