Комбат в западне - Андрей Воронин

И в конце концов Нине Ивановой пришлось признать, что ничего страшного она не совершит. Внеся какие-нибудь изменения на жесткий диск ее компьютера, Болеслав ничего не сумеет выиграть, вся информация дублируется в памяти центрального компьютера и регулярно производится сверка. Единственное, что он сможет сделать, так это снять уже записанную информацию, а значит, ни один рубль, ни один доллар не перекочует со счета на счет.

— Только пожалуйста, ничего в нем не испорть, — прошептала она, — потому что иначе мне влетит.

— Конечно! Я бы не хотел подставлять тебя. Мне бы только узнать о движении денег. Мы уже договорились?

— Договорились, — шептала женщина, и ее мягкие, немного шершавые от волнения губы были готовы к поцелую.

Лишь только договоренность была достигнута, Новицкий принялся раздевать Нину. Теперь он спешил. Ему как можно скорее хотелось совершить акт, чтобы показать Нине каким образом следует отсоединить хард диск.

Женщина же так увлеклась, что почти забыла о предмете их разговора. Они даже не выбирались из кресла, хотя обычно занимались сексом в кровати. Болеславу лишь пришлось немного приподняться, чтобы Нина сумела стянуть с него джинсы, а затем женщина устроилась сверху. Они спешили оба, уж слишком были разгорячены, чтобы останавливаться для такой мелочи, как снять с себя всю одежду. Но в этом был и свой шарм.

Нина хотела было подойти к окну, задернуть шторы, но Новицкий не дал ей этого сделать.

— Скорее, скорее! — говорил он, помогая Ивановой двигаться.

Он сжимал ее сильными руками на уровне груди и каждый раз, когда женщина приподнималась, задерживал ее совсем ненамного с тем, чтобы следующее движение оказывалось более резким и глубоким. Он не давал ей растягивать удовольствие, да женщина и сама была возбуждена до крайней степени.

Не прошло и нескольких минут, как она прогнулась, запрокинула голову и глядя в потолок тихо застонала.

— Почему ты сдерживаешься со стоном? — спросил Болеслав, осторожно помогая Нине ступить на пол.

— Не знаю. Странная привычка. Может, от того, чтобы соседи не услышали.

— А разве в этом есть что-то зазорное?

Он чувствовал себя великолепно, близость совсем не измотала его. Пока женщина ходила в ванную, одевалась, Болеслав уже подошел к компьютеру и выдвинул системный блок на середину стола.

Нина, вернувшись в комнату, сразу же вспомнила О своем обещании. Она понимала, произойди разговор сейчас, она ни за что бы не согласилась. Но слово уже было дано и отступать поздно. Новицкий принес из прихожей портфель, вынул из него коробочку хард диска, отвертки и стал объяснять женщине как следует развинчивать кожух компьютера. На удивление эту науку Нина освоила быстро, хотя до этого ей никогда в жизни не приходилось держать в руках отвертку. Всего четыре винта и доступ ко внутренностям был открыт.

Когда кожух был поставлен на место и винты завинчены, Новицкий снова сел в кресло.

— А теперь делай сама.

— Зачем повторять? Я и так все умею.

— Я засеку время, это тебе пригодится.

На замену жесткого диска ушло ровно пять минут.

— Тебе этого времени хватит?

— Конечно.

И только когда Болеслав распрощался, ушел из квартиры, Нина сообразила, если в его портфеле была отвертка, запасной хард диск, значит, он заранее знал, что она согласится.

«А как же иначе, — подумала Нина, вспомнив переживания Болеслава перед их разговором, — я же все-таки ему не чужой человек!»

* * *

И вот, когда Андрей Рублев покинул здание банка, в котором оставалось человек пять, исключая охрану, приехавшую за полчаса до закрытия, Нина Иванова занялась тем самым делом, которому обучил ее Болеслав Новицкий. Центральный компьютер уже полчаса как стоял выключенным, но на всякий случай женщина отключила свой компьютер от локальной сети. Дверь в приемную она закрыла на защелку — мало ли кто может сунуться! Руки ее дрожали, отвертка никак не хотела попадать в паз. Четыре маленькие, похожие на фишки для игры в кубики винтики покатились по столу. Кожух стал в стороне. Еще два винтика, крепившие хард диск к панели, оказались на столе. Тонкие пальцы с ярко накрашенными ногтями обхватили твердую коробочку хард диска, и разъем шлейфа отсоединился с легким щелчком.

Тут же диск исчез в бумажном пакетике. Кожух стал на место, винты завернулись еще быстрее.

Через несколько минут Нина Иванова шла по коридору банка с маленькой сумочкой на плече. Она раскланялась с охранниками, улыбнулась им. Никому и в голову не могло прийти, что секретарша уносит с собой информацию, которая стоит, если попадет в руки человека, который знает как ею распорядиться, огромных денег.

Новицкий встретил ее возле газетного киоска и слегка кивнув, пошел по тротуару метрах в десяти впереди нее. Они свернули за угол, где на платной стоянке пристроилась машина Болеслава. В салоне Нина почувствовала себя уютно. Тихо играла музыка, из-под пластмассовых решеточек струился теплый воздух, который напомнил ей о жарком лете, о сухом песке пляжа, об отпуске, который ей довелось провести в одиночестве. Никого из стоящих мужчин ей тогда так и не попалось не только в руки, но и на глаза.

Она поцеловала Болеслава в щеку, раскрыла сумочку и извлекла из нее бумажный шелестящий пакетик.

Чуть дрогнувшей рукой передала ему хард диск.

— Молодец, — усмехнулся Новицкий, разглядывая блестящую коробочку с заводской маркировкой. — Мне так неудобно, что пришлось напрягать тебя…

— Не стоит, мелочи, — несколько неуверенно проговорила женщина. — Только смотри, мне нужно вернуть ее на место довольно рано, так как центральный компьютер включается у нас ровно в девять.

— Я смогу вернуть тебе его прямо сейчас.

Болеслав перебрался между спинками на заднее сиденье и раскрыв кейс, извлек из него ноутбук. Быстро извлек из него боковину, вытащил разъем и подсоединил к нему хард диск. Нина, положив руки на верх спинки, следила за своим любовником. Компьютер молниеносно совершал операции, копируя с хард диска на хард диск один файл за другим.

— Все, он мне больше не нужен, — усмехнулся Болеслав, отсоединив коробочку, и возвращая ее женщине.

Той не верилось, что все прошло так быстро и легко, если не считать, конечно, завтрашнего возвращения хард диска. Но она не волновалась. Если удалось незаметно его снять, так же незаметно удастся поставить на место. Она бы никогда не согласилась что-нибудь украсть, но странным образом устроен человеческий разум. Информация стоит огромных денег, иногда куда больших, чем вещи вполне материальные, а женщина утешала себя тем, что она вроде бы ничего не крала, поставит завтра на место то, что взяла сегодня. И там не убудет ни грамма.

— Поедем ко мне? — спросила Нина, пряча бумажный пакетик размером с пудреницу в дамскую сумочку.

— Извини, я сегодня должен поработать, — стараясь говорить как можно теплее, отвечал Болеслав.

— Но послезавтра я уже не смогу, — краснея, сказала Нина.

Она врала, но ей хотелось близости именно сейчас.

Ведь она выполнила просьбу и вполне могла рассчитывать на вознаграждение.

— Давай здесь, — предложил Новицкий, — потому что у меня совсем мало времени.

— Здесь? — изумилась женщина, глядя на пешеходов, идущих по улице.

— А что такого? — усмехнулся Болеслав. — Машина стоит чуть в стороне, стекла затемненные. И если мы не станем включать свет, нас никто не заметит.

Тротуар от стоянки был отгорожен небольшим недавно вскопанным газоном и двумя рядами молодых лип.

— Ну что же ты? Иди!

Нина Иванова колебалась. С одной стороны, ей хотелось заняться любовью немедленно, с другой — стыд сковывал желание. Кровь прилила к ее лицу и она, сбивчиво объясняя, что ей неудобно, что она еще никогда прежде так не поступала, перебралась на заднее сиденье. И снова повторилось почти так же, как было накануне в ее квартире. Мужчина сидел, она же устроилась сверху, но на этот раз спиной к Болеславу.

— Не бойся, не бойся, — шептал Новицкий, — никто не видит что происходит внизу. Нас прикрывают спинки сидений, дверцы.

Нина ощущала, что недозволенность происходящего лишь возбуждает ее. Ей даже хотелось, чтобы кто-нибудь из пешеходов обратил на них внимание, пусть задержался бы, подошел поближе к машине.

Руки Болеслава скользнули ей под свитер и сжали небольшую грудь. Машина чуть заметно раскачивалась на рессорах, но прохожие шли по своим делам, не обращая на любовников внимания. Шел дождь, люди закрывались зонтами, втягивали головы в плечи, отгораживались от мира поднятыми воротниками плащей.

Рука женщины потянулась к ручке стеклоподъемника. Стекло медленно опустилось до половины и в салон ворвался холодный ветер, смешанный с дождем и с выхлопными газами магистрали. Теперь они уже слышали звуки большого города, шум проносящихся машин, обрывки разговоров людей, спешивших по улице.