Человек на поводке - Чарльз Вильямс

Ты понимаешь, мне совсем не хотелось идти на кухню со всеми этими продуктами, потому что тогда бы он оказался между мной и дверью, но ничего другого не оставалось. Иначе этот парень заподозрил бы меня — ведь ясно же, что я не просто так пришла сюда. Но он вел себя настолько спокойно и профессионально, что я чуть было не решила, что он и в самом деле ремонтник, а не какой-нибудь потрошитель, поэтому сообщила, что я всего лишь твоя знакомая и заскочила на минутку оставить продукты. Я прошла на кухню и побросала все без разбору в холодильник, так что не удивляйся, если вдруг обнаружишь в нем пачку бумажных носовых платков и два куска туалетного мыла. Потом вернулась в комнату. Он что-то напевал, ковыряясь в потрохах кондиционера. Я сказала что-то насчет того, чтобы он не забыл запереть дверь, когда уйдет, и поскорее убралась оттуда. Потом на ватных ногах еле дошла до лифта.

Когда я добралась до консьержа, то мне , сначала пришлось объяснить, какого черта я делала в твоей квартире. С этим мы быстренько разобрались, и он вызвал полицию. Патрульная машина появилась через две-три минуты, а консьерж с двумя офицерами поднялся в твою квартиру. К тому времени взломщик, естественно, уже ушел, однако они обнаружили следы его пребывания, и поэтому не сочли меня за ненормальную. Твоего гостя, похоже, интересовал письменный стол, или он успел добраться только до него, потому что в нем все было перерыто. Не знаю, пропало что-нибудь или нет, но полицейские сказали, что, пока меня не было, он мог взять из него все что угодно.

Несмотря на захлестнувшее его чувство тревоги, Ромстед невольно почувствовал облегчение, смешанное с восхищением.

— Ты у меня молодец! Здорово соображаешь! В столе не было ничего ценного, кроме кое-каких писем, старых налоговых извещений, банковских подтверждений и тому подобного. А ты могла бы описать этого парня?

— Невысокий — чуть ниже шести футов; весит где-то около ста шестидесяти фунтов. Лет под тридцать. Очень стройный и смуглый; похожий на индейца, черноволосый, с карими глазами. И такой спокойный, совершенно невозмутимый.

— Ну ты и сама не из породы истеричек, отчаянная ты моя, — с нежностью произнес Ромстед. И хотя эта история ему совсем не нравилась, он все же не хотел пугать Майо по пустякам. — Не забивай себе этим голову. Если по квартирам шарят домушники, то закрывай дверь на цепочку, как я тебе объяснял, и не впускай никого, пока не будешь знать оба тома его биографии. Завтра я тебе позвоню. Постараюсь поскорее покончить с делами и вернуться.

Они поговорили еще несколько минут, и, после того как Майо повесила трубку, Ромстед сразу же позвонил Мердоку. Его секретарша сообщила, что мистера Мердока нет ни дома, ни, в агентстве, но он, вскоре должен сам позвонить. Ромстед оставил свой телефон в мотеле.

— Попросите его позвонить мне сразу же, как он появится.

Теперь Ромстеду оставалось только ждать. И размышлять. Слишком многое в этой истории не вписывалось в целостную картину. Естественно, любой вор мог прочитать имя на почтовом ящике, однако этот парень, копавшийся в его кондиционере, — не какая-нибудь шпана, забредшая с улицы с полоской пластика или кредитной карточкой. Он не смог бы так просто проникнуть в квартиру. На дверях стоят замки с мощными запорами, а уходя, Ромстед запер их на ключ. Были и другие зацепки: спецовка, сумка с набором инструментов, и то и другое, скорее всего, можно обнаружить в ближайшем мусорном контейнере, — спокойная уверенность, правдоподобный предлог. Все выдавало в нем профессионала, если не считать того, что профессионал не стал бы тратить время на квартиру холостяка, даже если бы ему оставили ключ под ковриком. Ведь там нет ни мехов, ни драгоценностей, ни денег… Ему пришлось бы довольствоваться двумя-тремя костюмами, за которые какой-нибудь старьевщик заплатил бы ему по два доллара за штуку, тогда как приемщица в химчистке затребовала бы за услуги все восемь.

Ромстед мог позвонить Полетт Кармоди, но ему не хотелось занимать телефон на тот случай, если вдруг позвонит Мердок. Приходилось ждать. А пока он распаковывал сумку и снова принялся изучать карты. Прошло около двадцати минут, прежде чем позвонил Мердок.

— Я только что получил ваше сообщение, — сказал он. — Что-нибудь новенькое?

— Да. Какой-то тип сегодня днем пошуровал в моей квартире, — ответил Ромстед. — Не могу себе представить, что он искал. А у вас что-нибудь прояснилось? Разузнали о девушке?

— Да. До сих пор нам здорово везло. Я только что разговаривал со Шнайдером — это тот человек, которого я привлек к вашему делу. Он сразу же наткнулся на след Джери Боннер в «Пэккер электронике». Это крупная фирма, у них офис на Мишен-стрит. Занимаются всем, что имеет отношение к электронике: хай-фай комплектующие, радио, запчасти и кинескопы к телевизорам, транзисторы, оборудование для радиолюбителей и тому подобное. Джери Боннер проработала у них почти полтора года, до прошлого марта. Они уволили ее за мелкие кражи из кассы, видимо, увлечение героином уже тогда обходилось ей недешево. Шнайдеру удалось узнать последний из ее известных адресов и проверить его. Она снимала квартиру неподалеку от Мэрин-стрит вместе с другой девушкой, Сильвией Уолден. Эта девчонка, Сильвия, и не знала, что Джери сидела на наркотиках, однако по тем вещам, которые она приносила домой, подозревала, что она приворовывала в магазинах.

Джери не оставила нового адреса, но Сильвия вспомнила имя ее бывшего дружка. Лео Каллен, он держит бар на Ван-Несс. Каллен сообщил Шнайдеру, что порвал с Джери еще до Рождества, когда узнал, что та увлекается наркотиками, и с тех пор ее не видел, однако слышал, что она путается с парнем по имени Маршалл Таллант, владельцем телеателье на Норт-Бич, в котором он единственный работник. Шнайдер отыскал это заведение и побывал там, но оно оказалось закрытым, а соседи сказали, что не видели Талланта уже больше месяца. Однако девушка жила с ним и, по их словам, они исчезли вместе.

— У вас есть какие-нибудь предположения, на какие деньги она покупала наркотики? — спросил Ромстед. — Таллант вряд ли мог много выжать из своей лавочки.

— Никаких, — ответил Мердок. — На этот счет у нас пока нет никаких идей. Если она и приторговывала собой, то делала это очень осторожно, А насчет лавочки вы правы — Таллант не мог каждый раз платить по сорок — пятьдесят долларов за ее увлечение, если только у него не было другого источника доходов. Как я выяснил, он считался хорошим мастером и мог исправить любую неполадку, однако был слишком привередливым и раздражительным. Отказывался от заказов, если они не интересовали его, а порой и вовсе не открывал свою мастерскую.

Есть еще одна версия, которая кое-что объясняет. У Джери могло быть что-то вроде любовной связи с вашим отцом. Ничего конкретного сказать не могу, но она частенько посещала его квартиру. Трое человек, с которыми я говорил, на протяжении последних четырех месяцев видели, как она входила или выходила из дома, но каждый раз одна. Возможно, она работала девушкой по вызову, а ваш отец был одним из ее клиентов, но это лишь догадка. Однако, по-видимому, у нее был свой ключ. Один из жильцов, с которым я беседовал, видел ее в коридоре этого же этажа в День независимости, а как нам известно, в это время ваш отец находился в Колвиле. И я считаю, что его не было в квартире между шестым и четырнадцатым июля. Никто ни разу не видел его, даже управляющий домом, а они с вашим отцом были добрыми приятелями. Он сам отставной моряк торгового флота, служил помощникам капитана на танкере, принадлежащем «Стандарт ойл», и, когда ваш отец наезжал в город, они всегда вместе выпивали.

Но есть тут кое-что непонятное. Не вы один интересуетесь этой девушкой. Есть еще один малый, Шнайдер дважды столкнулся с ним, и я сам его видел, когда он входил в дом, где находится квартира вашего отца. Но и это еще не все. Если только мы со Шнайдером не насмотрелись по телевизору детективов, то за этим парнем тоже ходит хвост. Черт побери, мы составили целую процессию, болтающуюся по всему городу.

— А вы в этом уверены?

— Насчет малого, разнюхивающего про Джери, сомнений нет, хвост — всего лишь догадка. Он опередил Шнайдера в «Пэккер электронике», потом, пока Шнайдер занимался расспросами в фирме, он направился прямиком в бар на Ван-Несс, где работает Каплей. Настоящий костолом, с вас ростом, но только очень агрессивный на вид, и, по всему видно, недавно попал в передрягу. Над одним глазом у него ссадина, а правая рука забинтована…

— Постойте-ка, — оборвал Мердока Ромстед. — Он водит зеленый «порше» с номерами Невады?

— Точно. Значит, вы его знаете?

— Встречал. Это ее брат. Лью Боннер. Однако ума не приложу, чего он лезет в это дело. Он ведь все решил по-своему, в том, что случилось с Джери, он обвиняет моего старика. Но что там насчет хвоста?

— Как я уже сказал, полной уверенности нет. Возможно, простое совпадение, но настораживает то, что его видели в тех же местах, где побывал Боннер, а это в разных концах города. Его зовут Делеван, он когда-то тоже был частным детективом, но у него отобрали лицензию, и он отбыл срок в Сан-Квентине11 за вымогательство.