Практика в преисподней - Ольга Райская

в Фонтея взгляд, демонстративно сложила на груди руки.

— Дед!

— Что? — он невинно похлопал глазами. Ну, Иннокентий Смоктуновский, не меньше! — Идти в Храм надо, а вот одному туда соваться не стоит.

Ясненько-понятненько все с ним! Вот же сваха доисторическая! Ни одна война не исправит поганого чародейского характера! Сводня в фиолетовом — вот он кто! Заметив мое негодование, дед все же снизошел до некоторых объяснений, хотя, полагаю, что многие свои мысли все же утаил.

— То есть, предлагаешь собрать экспедицию? — спросила я, продолжая буровить деда взглядом. Кремер скривился, и я была с ним, в общем-то, солидарна.

— Такие места не терпят толчеи, а вот напарник, способный во время протянуть руку помощи, очень бы пригодился, — Фонтей задумчиво крутил в руке фигурку туррона. — Нам бы зрячего найти, только где? Выродились нынче маги.

— С этим проблема. Последний истинный зрячий умер еще до рождения моего деда, — просветил бывший куратор.

— Дар редкий даже для чародеев. Н думал, что получится воплотить его на Земле, но, видимо, чего только в генах не намешали. Можно попробовать создать экземплярчик, — глаза Фонтея загорелись предвкушением.

Ну, уж нет! Хватит нам создавалок! С этими бы разобраться.

— Вы мне ничего рассказать не хотите? — вот в этот раз я не шутила и уже ничего не домысливала. Я хотела получить всю информацию, которой располагали мои мужчины. Да, черт побери! Мои мужчины! И дед мой, и Кремер, как бы он не гнал от себя эту мысль.

— Ксения, — осторожно окликнул меня бывший лорд куратор, но смотрела я на деда.

— Хорошо, — вздохнул Фонтей. — Что ты хочешь знать?

— Все, что знаешь ты. Все, что знает об том Сильвестр! Я хочу знать о гефах, наследстве Кремера, войне и древнем храме все! Для чего? А я скажу! Скажу! Чтобы сделать свои собственные выводы из полученной информации, потому что ваши очень часто оказывают ошибочными.

Кремер вздрогнул, когда я впервые назвала его по имени. Привыкай! Потому что отказываться я от тебя не намерена! И прятать голову в песок, как это делаешь ты, я тоже не буду!

Элазар ухмыльнулся, вопросительно взглянул на Веста и, видимо, получив молчаливое согласие, протянул мне письмо. Читала я долго, вникая в каждую строчку, несколько раз пробегая глазами каждое предложение, смахивая злые слезы. Что за человек такой этот Марсий? Жена к нему, видите ли, пришла! Да хоть три жены! Но как можно предать родного сына? Хотя, ведь мы говорим о Марсии. Он смог оставить, фактически бросить старшего, который родился от нелюбимой женщины, но ведь был его плотью и кровью! Практически не общался с внуком, позволив тому вырасти напыщенным снобом, а в довершении всего подставил ребенка от любимой женщины. Бог ему судья. О мертвых не говорят плохо, а вот Сильвестру я ужасно сочувствовала. Более того, ясно поняла, что не отдам его никакой Кавецкой, огражу от всего плохого, если надо — закрою собой и никогда-никогда не предам!

— Ты… плачешь? — его тихий голос вывел из транса, в который ввели меня мысли. Я даже не заметила, как он подошел ко мне, встав почти вплотную.

— Нет, просто что-то в глаз попало, — соврала я, передавая ему письмо.

Да, что же он стоит так близко? И дышит… И смотрит… И я не могу оторвать от него глаз. Как в замедленной съемке, его рука поднялась и дотронулась до моей щеки. Слезы он мне вытирает, что ли? Еще чего не хватало!

— Назови меня по имени, — вдруг попросил он.

— Сильвестр… Вест… — прошептала я.

— Еще! — потребовал лорд бывший куратор.

— Вест. Вест! Вест!!! — и с каждым словом словно рушился барьер, который мы сами воздвигли между нами.

— Ох, ладно. Война и какие-то гефы подождут, раз такое дело, — ядовито хмыкнули на заднем плане. Но кто слушал Элазара? В конце концов, именно этого момента добивался старый пройдоха. Получите и распишитесь! — Я чуть позже зайду. У вас пять минут! Слышали?

Слышали, конечно. В прошлый раз у меня была минута личного счастья, а сейчас целых пять. Прогресс, однако.

— Ксения… — почти простонал Кремер, а я не в силах сдерживаться сама потянулась к нему.

Не могу без него, без его тепла, без колючего взгляда. Он нужен мне весь, со всеми магическими тараканами. Дайте, а с остальным разберусь! И я отчаянно приникла к его губам, а Вест ответил и подхватил, прижимая к себе. Обхватила его ногами и целовала, целовала…

Не было такой силы, чтобы разъединить нас. Всего пять минут. Это так много и так мало, но как же бьется сердце, как тянется и плачет душа. Нет, совсем не от горя. Она плачет от счастья, потому что я чувствую отклик. Да, я потеряла частичку себя. Давно потеряла, безвозвратно. Но место не осталось пустым, его заполнила частичка души Веста. И пусть Кавецкие катятся к своим турронам! Кремер мой! А мы, Фонтеи, своего не отдаем… Или отдаем? Нет, не отдаем! Лично я не отдам никому!

И снова губы, прикосновение, одно дыхание на двоих и отчаянная надежда на лучшее, что теплой волной разливается внутри, рождая уверенность, решимость.

— Я никому тебя не отдам, — шепчу ему.

— Я никогда не откажусь от тебя, — слышу в ответ, и мне этого достаточно, потому что я стану бороться за этого мужчину, кто бы не стоял на моем пути. Даже… Даже если это окажется он сам.

— Ксения… — хрипло выдохнул Вест, еще теснее прижимая мою щеку к гладкой коже его куртки. А под ней так отчаянно бьется сердце. Его сердце, и бьется оно для меня.

— Что происходит, когда нарушается магическая клятва? — все же озвучила мучавший меня вопрос.

— Маг просто перестает существовать. Совсем. Не только тело, но и душа. Он словно растворяется в пространстве, распадается на атомы, чтобы никогда уже не собраться воедино. Мне жаль, что…

— Не смей! Элазар считает, что любую клятву можно обойти. Значит, мы станем искать пути отхода, а пока… Пока нужно попасть в храм.

— Ты туда не пойдешь! — серьезно так сказал, а я… я улыбалась.

— Пойду, — просто ответила бывшему лорду куратору. — Потому что теперь куда ты, туда и я. Хоть гони!

— Ты! Туда! Не пойдешь! — ишь ты, прямо