Прииск «Безымянный» - Виталий Гадиятов

Он быстро пробежал глазами по строчкам какой-то таблицы и снова вложил её в папку скоросшивателя.

– Значит, три года полевых и камеральных работ и, по-видимому, немалые деньги за аналитику пошли коту под хвост, – сказал Фёдор. – А ещё то, чего нельзя оценить никакими деньгами – конец надежде на успех. Но это же откровенное головотяпство!

От услышанного и увиденного у любого могли опуститься руки. Возможно, показывая материалы новому сотруднику геологической партии, Фишкин преследовал именно такую цель, а может, просто хотел дать понять, что в этом деле не всё так просто, как он думает, поэтому надо отдавать себе отчёт, куда пришёл.

– К сожалению, да, – убирая скоросшиватель с анализами, – произнёс Вадим Викторович. – Иначе не назовёшь и ничего не поделаешь – это уже свершившийся факт. Но, самое неприятное, как ты правильно подметил, – это конец надеждам на успех.

После того случая ответственный исполнитель кое-как дописал отчёт и вскорости убрался восвояси, то есть уехал, – поправился он. – А Рудольф казался таким толковым мужиком! С такими планами на будущее! Просто диву даёшься фантазии полёта его мысли, и вот так всё бездарно рухнуло. Мы думали – вот-вот откроем второй Витватерсранд, но, как видишь, всё оказалось впустую.

Неожиданно Фишкин покраснел, на лбу выступили капельки пота. Такие воспоминания могли вывести из равновесия любого, а когда речь идёт о проблеме, которой ты живёшь, иногда отказывают тормоза. К решению о закрытии работы на древнее золото Фишкин с самого начала отнёсся весьма болезненно. Всё время он мечтал довести её до логического завершения, но из-за занятости ничего не получилось. С приходом нового ответственного исполнителя его надежды рухнули окончательно. Сообщение главного геолога он встретил в штыки, высказав всё, что думает по этому поводу, однако немного поостыв и хорошо поразмыслив, решил, что так будет даже лучше: постороннему решить такую глобальную проблему, на которую подписался Закатов, практически невозможно, значит, он тоже будет задействован и от этого общее дело только выиграет. Вначале он не верил в Закатова, но, пообщавшись, увидел, что тот неплохо подготовлен.

«Этот парень довольно настырный, у него есть характер и интерес к работе, – отметил он про себя. – Значит, может что-то получиться: именно такие, как он, добиваются успехов».

– Кстати, Илья Моисеевич об этих работах мне ничего не сказал, – с обидой в голосе произнёс Закатов. – Я думал, что поисками этого типа золота ещё не занимались, а оказывается, уже успели даже шишек набить. Теперь придётся начинать всё сначала.

«Я хочу тебе предложить одну очень интересную тему. Для её решения нужен толковый исполнитель», – мысленно передразнил его Фёдор. – А я, лопух, уши развесил: «Всё сделаю, найду вам второй Витватерсранд». Уже нашёл! Столько голов над этим билось и ничего не нашли, а я пришёл – и сразу всё сделал. Тоже мне герой! Захотел принести на блюдечке новое месторождение. Смотрите на меня, какой я умный и удачливый!

От досады Фёдор чуть не стукнул кулаком по столу Фишкина. Ему захотелось громко хлопнуть дверью и уйти. Уйти и навсегда забыть, как его провёл Федотов, убедив заняться нерешаемой проблемой. Забыть о том, что он увидел и услышал в новой партии. Однако в последний момент здравый смысл переборол сиюминутные амбиции, и он внутренне успокоился.

– Ну не совсем начинать сначала, – вытащив носовой платок, продолжал Фишкин. – Отрицательный результат – тоже результат. Сегодня, к всеобщему сожалению, он отрицательный, а завтра, будем надеяться, получим положительный. В своё время я тоже хотел заняться поисками этого золота, да вот, видишь, никак не могу расхлебать свои дела, и ещё текучка замучила. – Пересилив себя, Фишкин улыбнулся и, встав из-за стола, включил электрический чайник. – Не расстраивайся, Фёдор, зато теперь мы накопили кое-какой опыт, и, главное, знаем, что для этих работ ни один из применявшихся предшественниками методов определения золота не годится. – Отхлебнув глоток горячего чая, он поставил кружку на блюдце. – Я думаю, пробы следует анализировать в других лабораториях. Возможно, как раз в этом собака зарыта: по каким-то причинам в нашей лаборатории эти методы не работают.

Фёдор кивнул.

– Конечно, нужно что-то делать, это факт. А вот что?

«Что толку бросаться из стороны в сторону, не разобравшись до конца? Уйти я успею всегда, нечего паниковать раньше времени. Сегодня всем нелегко, у каждого свои проблемы, но жизнь продолжается. Надо радоваться, что именно мне предложили эту работу, с которой не справились другие. Вот возьму и докажу этому Илье Моисеевичу, Фишкину и всем другим, чего я стою, – твёрдо решил Фёдор. – Они ничего не нашли, а я найду. Найду, чего бы мне это ни стоило!»

* * *

Утешение он нашёл у Лены, обрадовавшейся его приходу.

– Не переживай, Федя, терпи. Раз сам вляпался, ничего другого тебе теперь не остаётся. Главное, не лезь на рожон и больше слушай других, а Бородина старайся обходить седьмой дорогой. Контакта у тебя с ним не получится – вы абсолютно разные люди. К тому же он увидел в тебе серьёзного конкурента, поэтому будь готов к разным неожиданностям.

Вначале Фёдор часто думал о Бородине, с которым теперь встречался каждый день, но потом к нему привык и успокоился.

– Да, конечно, Лена, я готов к этим неожиданностям, – обнимая девушку, сказал Фёдор, – но лучше бы их не появлялось. Я хочу честно работать, а не заниматься интригами. – Он открыл шампанское и налил в бокалы. Отпив, Фёдор посмотрел на свет. – Искрится не хуже французского. «Брют Премьер» да и только!

– Ой, как здорово! – воскликнула Лена. – Ты пил французское шампанское?!

– Было дело.

– А когда?

Уточнять он не стал и неожиданно рассмеялся.

– А ты поверила?

– Ну да. Ты же говоришь на полном серьёзе.

– Вот и хорошо, что поверила. Когда разбогатею, поеду в Париж и обязательно попробую не только «Брют Премьер». Доберусь и до «Луи Редерера» с десятилетней выдержкой и очень дорогих «Дом Периньон» и «Флоран Луис».

Губы Лены дрогнули, брови взметнулись вверх. Она всегда мечтала о красивой жизни, дорогих нарядах, своей машине, богатом муже, но в отместку родителям, которые толкали её на экономический, выбрала геологию. И теперь временами девушку одолевала тоска по столице, в которой жила с детства, и по загубленной молодости. Она хотела услышать слова Фёдора о его любви к себе или об их совместных планах на будущее, только эти слова так и не прозвучали. Фёдор молчал.

– Тебе это не грозит, потому что ты никогда не разбогатеешь, – произнесла она со вздохом. – Ты очень правильный, а у нас таких быстро останавливают и дальше не пускают. Хотя по гороскопу у тебя должно всё получиться. Но только при одном условии, – добавила она, лукаво улыбаясь.

– И каково же это условие, если не секрет?

В глазах Лены сверкнули горящие огоньки.

– Если ты будешь со мной.

* * *

Первые сведения о золотоносности всего региона относились к началу ХХ столетия, когда геолог Ивановский провёл поисковые работы в районе озер Орочон и Ничатка, а Иван Бочков – в бассейне реки Кодар. Основной упор в работах тех лет геологи делали на поиски россыпного золота. Однако, кроме знаковой золотоносности нескольких водотоков, они ничего не установили. Эти реки находились на другой территории и к предполагаемой площади Закатова также не имели отношения.

В другом отчёте, написанном на несколько лет позднее, говорилось: «Золото на площади работ, проведенных Тулурской партией, обнаружено в четырех шлиховых пробах и только в единичных знаках. Пробы отобраны из русла рек Хоту, Мокит, Муллур, Атастах, Нутчак. Золотины имеют форму тонких угловатых пластинок размером от одного до полутора миллиметров. Не окатаны, золотисто-жёлтого цвета. Коренные источники не установлены».

На последней фразе Фёдор каждый раз останавливался. Невольно он отрывался от записей и про себя отмечал – золотины не окатаны. А это значило, что где-то недалеко должен находиться коренной источник.

«В чём причина? Плохо искали, или, может, золото какое-то необычное, – думал он, листая тетрадь. – А может и правда ничего там нет? Рудные тела полностью разрушены, а золото вынесло в реку. Но в этом случае в русловых отложениях окатанного золота должно быть больше, а его практически нет. Условия для накопления вполне благоприятные: долины рек немолодые, есть впадины, и, по всей вероятности, мощность отложений приличная. Вообще там не помешало бы пройти шурфы. Тогда можно было бы изучить весь разрез речных отложений – и, кто знает, может, нашли бы промышленную россыпь».

К сожалению, о методах поисков, проведённых той экспедицией, в отчёте не сообщалось ни слова, поэтому приходилось только догадываться, как искали золото его предшественники.