Прииск «Безымянный» - Виталий Гадиятов

– Жека, – быстро освоившись, представился тот. – Раньше звали Евгением, а ещё называют Помором. Но ты можешь звать как хочешь, я не обижусь, ко всему привыкший.

Усилием воли Иван запихнул в рот кусок мяса и протянул руку.

– Что празднуем? – подвинулся поближе Жека. Ивана он заметил, как только вошёл, и подумал, что ему слишком много еды.

– Да так ничего, просто ужинаю, – туманно ответил парень.

Помор ухмыльнулся. Во рту блеснула золотая фикса. Люди, повидавшие жизнь, по такой золотой коронке могли предположить о принадлежности её владельца к криминальному миру, однако Иван об этом даже не подумал.

– За таким красивым столом – и один! – воскликнул Жека. – И я бы не прочь так поужинать, да грехи не пускают. Живут же люди, и откуда только деньги берут?

Поймав на себе его холодный взгляд, Иван поспешил проглотить застрявший в горле кусок мяса. Как назло, он не проходил, от напряжения лицо покраснело, на глазах выступили слёзы.

– Ну да, за красивым столом, а что тут такого? – запив морсом, выдавил он из себя. Мясо прокатилось по горлу, сразу полегчало.

– Да нет, ничего. Красиво жить не запретишь. Если можешь, живи. А почему один? Что, друзей нет?

Иван ответил что-то невразумительное, но Жека всё понял. В одиночку в ресторан ходили только командированные или отшельники, которым хотелось острых ощущений. Но в том и другом случае этим людям деньги оттягивали карман.

– Жируешь ты, я вижу, – сказал Жека, показывая на стол.

Вместе с облегчением к Ивану откуда-то из глубины пришло раздражение.

– Я же говорю, пришёл поужинать. Дали аванс на дорогу, вот решил попробовать экзотическую северную кухню.

– Понятно. Я хотел бы жить и умереть в Париже, да бодливой корове Бог рогов не дал, – с тоской в голосе сказал Жека. – Я только что из командировки, поэтому не при параде. Поиздержался там малость, – добавил он скромно. – А у тебя, значит, деньги завелись, и ты аванс проедаешь?

Иван вырос в семье со средним достатком, в которой все честно трудились и умели считать заработанные деньги. Он даже не мог припомнить, когда последний раз посещал ресторан, поэтому слова Жеки задели за живое, но пришлось сдержаться.

– Завтра самолётом я лечу в Якутск, а оттуда на Яну.

Глаза у Жеки полезли на лоб, лицо вытянулось.

– Самолётом? – с удивлением произнёс он. – Да ты, парень, видать, большой начальник. Отсюда на запад все едут на перекладных, а он, видите ли, полетит на самолёте. Я самолёт видел только в небе.

– Да вот начальник посодействовал. Оказывается, земляк. Я, вообще-то, хотел тут остаться, но, к сожалению, не получилось.

Сосед как-то весь скривился и скатерть вместе с посудой поползла вниз.

– Да ты что, рехнулся? Отсюда бежать надо, – резко откинувшись назад, с раздражением в голосе сказал он. – Колыма – не самое лучшее место для нормальной жизни на земле. Запомни: добровольцев здесь почти нет. Это край зэков и их охранников.

От его слов на душе у Ивана стало тоскливо. Это же ему говорили дома, да что толку: на роль добровольца судьба выбрала его.

– Правда, и на Яне не лучше, – добавил Помор. – Там ещё холодней и вдобавок ко всему это тюрьма без замков – оттуда никуда не сбежишь. Тут хоть есть море и дорог навалом, а там и этого нет. Да, далеко тебя, парень, заслали!

– Почему заслали? Меня направили на работу как молодого специалиста. Никто меня не засылал. – Неожиданно Иван поймал себя на мысли, что Жека стал его раздражать, а тот как ни в чем не бывало продолжал:

– Ну, нет, ты не прав, Ваня. Такое направление нужно расценивать как ссылку. По моим понятиям, молодых специалистов должны посылать куда-нибудь южнее, где немного теплее, чем на Колыме. Что же ты так дешёво продался, поторговаться, что ли, не мог? Ты же вольный, как я понимаю.

– Вольный, конечно. А что?

– А то, что не похож ты на вольного. Несёшь тут мне ахинею. Ты, наверно, едешь конвоиром в зону или «мусором» в райотдел милиции. Тоже мне, нашёлся молодой специалист! Бог весть откуда он тут взялся – и сразу готовый инженер.

От негодования у Ивана зачесались кулаки. Он подумал, что с величайшим удовольствием влепил бы этому хаму по морде. Врезал бы так, чтобы тот больше никогда не приставал со своими дурацкими обвинениями. Но он снова сдержал себя и сказал как можно спокойней:

– Да ты что, смеёшься? Я ещё зэков в глаза не видел. А вообще, мне без разницы, где работать. Хоть на Северном полюсе, лишь бы попалась интересная работа.

Жека хмыкнул. Теперь он всё понял: так мог говорить только человек, ещё не испытавший трудностей и смотревший на мир через розовые очки.

– Да, парень, я вижу, ты, действительно, не хлебал ещё казённых щей, а то бы пел другие песни. Ладно, чёрт с тобой, поделись жратвой. Тебе, я вижу, слишком много одному. Я больше не могу смотреть, как ты добро переводишь.

Иван заказал закуску и графин водки. Сосед от нетерпения или от того, что чем-то был озабочен, играл своими длинными пальцами. Он то соединял обе ладони вместе, то пальцами стучал по столу, выбивая барабанную дробь. Но как только официантка поставила закуску перед ним, сразу набросился на еду, не забывая при этом наполнять свою рюмку. Пока он ел, слышалось только чавканье, а как наелся, потянуло на разговоры. Неожиданно он вскочил и побежал к выходу.

* * *

Через пару минут Жека подошёл с человеком невысокого роста и неопределённого возраста. Скорее всего, ему исполнилось не больше пятидесяти. Хотя, как подумал Иван, могло уже стукнуть и шестьдесят, и даже больше. Седая борода, могучая плешь и глубоко вдающиеся залысины сделали своё дело. На нём были потёртый коричневый костюм и серая рубашка с расстёгнутым воротничком. Из-под массивных роговых очков, туго сидевших на орлином носу, на Ивана смотрели живые чёрные глаза.

– Кригер Владимир Иванович, – протянув руку, представился он.

Фёдор быстро ответил на крепкое пожатие, а про себя успел удивиться, что у этого болезненного с виду человека такая сильная рука.

– Евгений говорит, что вы молодой специалист, – едва устроившись за столом, завёл он разговор. – Приехали, как я понимаю, покорять Север. Ну что ж, это похвально.

Иван подтвердил, добавив, что попал сюда по распределению.

– Владимир Иванович, его послали в Верхоянье, – вставил Помор. – Это же самый полюс холода! Завтра он летит на самолёте в Якутию.

– Ну что ж, молодой человек, значит, на вас возлагают большие надежды. Я бы тоже не прочь отсюда улететь на самолёте, да никто не предлагает. Говорят, нужен здесь. А если честно, то лететь мне даже страшновато: я боюсь высоты. Самолёт – это же летательный аппарат, созданный руками человека. Следовательно, как любой механизм, имеет свойство ломаться. Вдруг что-то откажет, тогда костей не соберёшь.

Мысленно Иван над ним посмеялся, посчитав ретроградом, цеплявшимся за старое. До сих пор он верил в надежность авиационной техники. Тем не менее после слов Кригера какие-то сомнения закрались в душу, и невольно пришлось задуматься о предстоящем полёте: «А вдруг и правда что-нибудь сломается, это же, действительно, техника! Говорят, пассажирам не дают парашютов…»

– Верхоянье для геолога – не самое худшее место, – продолжал Кригер. – Я бы даже сказал – очень хорошее. Вы, наверное, знаете про месторождения олова и золота, открытые на Яне? Вам что-нибудь говорят такие названия, как Эге-Хая, Полярное, Адыча, Ченкеленья, Илинтас?

Эти названия Иван слышал впервые.

– К тому же, Иван, там сейчас идёт геологическая съёмка, – подвинулся ближе к столу Кригер. – Словом, есть куда приложить свои силы.

– Так там же лагерей немеряно, – сказал Помор. – А он совсем нестреляный, попадёт к зэкам – мало не покажется.

– Ну что поделаешь, заключённые в «Дальстрое» – главная рабочая сила. Без них пока мы никто. Так что придётся приспосабливаться. Я думаю, Женя, он справится. Главное, Иван, не идите ни у кого на поводу и не попадайте под чужое влияние. На всё надо иметь своё собственное мнение и твёрдый характер. У вас должна быть своя цель, к которой надо стремиться, и тогда при настрое на победу должно всё получиться.

Подошёл официант, и Иван быстро перехватил инициативу.

– Владимир Иванович, я угощаю. Сегодня, можно сказать, у меня праздник: приняли на работу в «Дальстрой». Правда, я пока не добрался до экспедиции, куда приписан, но надеюсь, скоро там окажусь.

– Ну, что же, это, конечно, надо отметить. Тогда закажите мне, пожалуйста, строганину из нельмы, салат из креветок, жареную оленину и графинчик водки.

Они выпили, и разговор пошёл сам собой. Больше говорил Кригер. Он знал много смешных историй и анекдотов, которые сыпались из него как из рога изобилия. В какой-то момент Иван почувствовал, что он больше не может смеяться, и тот, будто угадав его состояние, переключился на Жеку.