Плесень - Ольга Туманова

- А город, как спутниками, окружен птицефабриками, - продолжила трубка, и как тут Галине Сергеевне было не согласиться с оппонентом, таким... унисонным. Да и действительно, шесть птицефабрик только в дачной зоне города, а сколько их всего по краю, Галина Сергеевна так сразу даже и не вспомнит.

- И это в краевом центре яиц нет. А что делается в поселках, в леспромхозах, рыболовных колхозах? Сбыт работает отвратительно. Фридман, наш начальник сбыта, половину рабочего времени занят устройством личных дел. Тары нет, яйца укладывать некуда. Яйцесклад простаивает. Яйцо гниет. Холодильников нет. Сегодня пятый раз в этом году будут закапывать в землю пропавшее яйцо. И никому до этого нет дела: ни советам, ни прокуратуре, ни торговле. И при этом, - трубка хмыкнула, - фабрика опять перевыполнила план, и вся контора получила премию.

Светлана Королева резко распахнула дверь, быстро вошла в управление. Машинально кивнула Леонидовой, та стояла в вестибюле у окна с Яшонкиным, водителем яйцевозки, широкоплечим чернявым парнем. Водители выполняли разные нехитрые просьбы Валентины Эмильевны - то бутылочку коньяку достанут, то колбаску копченую в "Интуристе", куда они яйцо отвозят. Все их наряды шли в бухгалтерию, и в просьбе они не отказывали, да и попробуй откажи, сразу высчитают километраж и такой выдадут лимит бензина, что не то что жену по магазинам не провезешь, а и на обед приехать будет не на чем.

Леонидова вздрогнула, засуетилась, но Королева прошла вестибюлем, не обращая на нее внимания.

В другом конце вестибюля стояли три кряжистых цыганки. В управлении посторонние толпились нередко, ожидая, пока им выпишут помет, отличное удобрение на дачу, или суточных цыплят. Последнее время с огромными мешками кустарного тряпья шастали по кабинетам смуглые мужчины, в придачу к деньгам требуя за вещи талоны на водку. Но цыганок на фабрике Королева еще не видала ни разу.

Одна из троицы глянула на Светлану, быстро шагнула навстречу:

- Дай погадаю, красавица. Позолоти ручку, всю правду скажу, - и схватила Светлану за руку, цепко глянула в лицо, повертела руку, словно бы рассматривая:

- Счастливая ты.

- Да уж, - усмехнулась Светлана.

- А горя пережила столько, что другому и за всю жизнь не привидится, моментально откорректировала себя цыганка. Светлана коротко рассмеялась. - Не пожалей пятерку, все расскажу.

- Не надо. Боюсь. - Слушать шаралатанку было неинтересно, а встретить истинную гадалку Светлане и, правда, было страшновато. Что-то скажет. Да и где ее найдешь, истинную. Но цыганка руку не отпускала. Не давая Светлане уйти, не дожидаясь денег, сказала быстро:

- Мужа своего ты любишь, - снова глянула в лицо Светланы. Добавила но за характер не уважаешь.

Светлана вырвала руку, ласково провела ею по плечу цыганки и шепнула той в ухо:

- Нет у меня мужа.

- Не надо, - отходя, сказала цыганка, с недоверием глядя на красивую и спокойную Светлану. - Ну, любовник у тебя есть.

Светлана засмеялась и пошла в приемную. На миг задержалась у обитых дерматином дверей:

- Как у него настроение?

- Да вроде ничего, - пожала плечами Людмила Степановна, закладывая копирку между листами бумаги.

- А что случилось? Зачем он меня вызывает? Только что Юдина на планерке была.

- Да ничего не случилось, - усмехнулась Людмила Степановна. - Просто посмотреть на тебя хочет.

Светлана вошла в кабинет встревоженная, мерещились всякие страсти с дочкой, и что-то невероятное, раз не позвонили ей или Юдиной, а зачем-то сообщают через директора.

Иванюта от стола крутанул рукой. Светлана поняла жест, тщательно закрыла обе двери, но еще шла к столу, а Людмила Степановна одну дверь уже открыла.

- Что случилось? - спросила Светлана, и Иванюта деланно удивился:

- А что может случиться? Поговорить хотел. Просто так. Как дела? Как работа? Кстати, - оживился, но тоже как-то деланно, - ты какой косметикой пользуешься?

Иванюта привез из Китая большие наборы косметики, она там стоила гроши, копейки, здесь же ее продавали на барахолке по сумасшедшим ценам, и немногие женщины могли себе позволить подобную покупку.

- Французской, - неохотно ответила Светлана. За этот набор она отдала едва ли не всю свою тринадцатую зарплату, до сих пор в себя прийти не может. И как ей только пришло такое в голову? Дыр - везде и всюду, деньги нужны все время и на все, а она... Что за порыв был? Спасибо, мама с Настей радовались за нее, Настя им играет, как игрой, а мама только и сказала:

- Ну, слава Богу. Давно пора.

Иванюта замялся. Подобного ответа он никак не ожидал. Тайваньский набор поблек. Иванюта решил идти дальше на ощупь. Встал, достал из сейфа фотографию, протянул Светлане:

- Посмотри, какие у нас, оказывается, снимки делают.

На фотографии обнаженная по пояс блондинка. Лицо блондинки показалось Светлане знакомым, но разглядывать она не стала - и неудобно, и неинтересно, и неприятно. Светлану и в фильмах, что стали появляться на экране, всевозможные сцены, то ли эротические то ли порнографические, раздражали, и она отводила глаза от экрана. Ну, есть же вещи, что люди, если они здоровы физически и психически, делают в укромном месте, наедине. Почему она должна подсматривать за ними в замочную скважину? Нет у нее такой привычки.

Иванюта ждал, она скажет: "Красива", - а он бы ответил: "Ты, я думаю, лучше", или она ответит: "Подумаешь, я лучше", - и он бы сказал: "А это надо проверить", но Светлана едва взглянула и плечом повела, недовольная, и Иванюта, словно моментально забыл о блондинке на фото, заговорил по-простецки и ласково:

- Трудно тянуть всех на такую зарплату? - и вздохнул тяжело. - Я слышал, мать - инвалид. А дочь как, не хворает? Видел на днях во дворе Взял лист бумаги, ручку, подвинул по столу к Светлане:

- Напиши заявление на материальную помощь. Пиши, пиши. Я уже сегодня десяток таких заявлений подмахнул. Я тебе сейчас покажу, кто их пишет. Начальники цехов, главные специалисты. Машины покупают, и пишут, что на лекарства не хватает. Кстати, какие тебе нужны лекарства, я любые достану. Как нравится ручка? Американцы сейчас подарили. Я могу тебе путевку достать в военный санаторий. Туда и с ребенком можно.

Аптекарша на фото. Голая. Любовница Иванюты. Что же он... Вот сволочь. Санаторий? Какой санаторий, с кем она маму оставит?

- Девочке нужно особое питание. Мясо свежее, телятину, с базара. И фрукты, обязательно фрукты. Если деньги нужны, я могу одолжить. Отдашь... когда-нибудь. Когда будут.

Светлана глянула на директора изумленно: с чего вдруг такая благотворительность?

Тут дверь распахнулась и в проеме застыло язвительное лицо прораба:

- Можно?

- Заходи, заходи, Макарыч, - радушно пригласил Иванюта и Светлане, как бы между делом:

- Значит, так и решим. Будут трудности - заходи.

Проходя через приемную Светлана мельком заметила ухмылку секретарши. Останавливаться не стала, пошла, сердитая, к себе, на яйцесклад.

Разговоры директора с прорабом были всегда многословны и обстоятельны, оба любили показать, что знают толк в деле. Они раскладывали и работников стройгруппы и заявки участков, как сложный пасьянс, подолгу решая, кого когда куда отправить, что делать в первую очередь, что затем, но как карты не тасуй, а результат известен, коли на тридцать шесть карт шестьсот шесть желаний. Но на этот раз Иван Макарович пришел к директору не с мелочевкой и заранее предвкушал удовольствие от разговора. Его, как и Иванюту, мелочевка, с которой, в основном, и приходилось возиться целыми днями, занимала мало, все эти рассохшиеся полы да щели в крыши. С благословения директора Буренков вел переговоры в одном из строительных кооперативов о ремонте асфальтовой площадки у въезда на фабрику да о ремонте парадного крыльца. Площадка была лицом фабрики, сюда приезжали все "Волги", автобусы с гостями, правительственные кортежи, и денег на "лицо" не жалели, и здесь можно было развернуться.

- Значит так, - сказал Иван Макарович, плотно усаживаясь и опираясь руками в колени и наклоняясь при этом вперед так, что руки его выгибались дугами. Смету они составили. Получилось около трех тысяч. Конечно, если все пересчитать и перемерить, там будет рублей на восемьсот. Но он (Буренков говорил о председателе кооператива, и Иванюта его понимал) получает на руки три, две делит на своих, как уж они там решат, а одну кладет нам.

- Ну, ты это уж там сам, - поморщился Иванюта. - Обмозгуй все с Сачковой и решайте с Фридманом, как и что. Ты обедал? А я вот все никак. Давай, действуй. - Иванюта выскочил из кресла, заторопился к двери.

Фридман уже ждал внизу. Фридман машину водил лихо. С покупкой собственной не торопился, пока всегда в его распоряжении фабричный "Москвич", своя только ржаветь будет. Потом, к пенсии, начнет думать. Вон Шмольц повозился со своими "Жигулями", хоть на него и работает весь гараж и мастерские и запчасти все в его распоряжении, а так и не смог наладить, продал. Новую тоже покупать теперь не торопится. К чему деньги гробить? Гараж у Шмольца есть, а "Нива" фабричная всегда на ходу. Ее не жалко и в лес, и на рыбалку. Сломается, подыщут другую.