Северное сияние ее глаз - Александр Матюхин

В тот день, несколько недель назад, я остался сидеть в кафе. Передо мной стоял кофе и пепельница. Я попросил сигарету и закурил первый раз в жизни. Я не закашлял — дым наполнил мои легкие и вскружил голову. Я размышлял о том, что как, оказывается, легко поднять голову и посмотреть на небо. В этом же нет ничего сложного — просто посмотреть на облака, окинуть взглядом людей вокруг, место, где находишься, и задать себе один-единственный простой вопрос — а почему я не летал раньше?..

Что останавливало? Что мешало? Разве держал кто-то? Отговаривал? Кидался под ноги? Ломал крылья? Издавал указ, запрещающий расправлять крылья и парить в небе, наслаждаясь полетом?

Нет. Сам виноват. Дурья башка. Боялся жизни. Боялся поднять глаза. Боялся…

И вот минутная встреча, секундное помешательство, чудесный запах духов полностью меняет всю мою жизнь…

Нужна всего секунда в жизни, что бы полностью измениться. Главное, наверное, не упустить эту секунду. Этот единственный шанс.

Сигарета погасла. И когда серый пепел упал на дно пепельницы, я понял, что никогда больше не увижу девушку, которую звали М…".

2.

Кто-то вырвал кусок листа снизу, как раз на последнем слове. А, может, там было написано что-то еще.

Катя в задумчивости перевернула последнюю страницу, обнаружила на зеленом обороте небольшое жирное пятно, и в задумчивости перевела взгляд на часы.

Ей показалось, что уже вечер, что день пронесся, словно электропоезд, а на самом деле прошло не больше двадцати минут.

Она посмотрела на пол, почему-то ожидая увидеть под ногами серый асфальт и мелкие камешки, за которые можно было бы ухватиться взглядом и пересчитать. И подумала — а сколько раз она ходила по городу, опустив голову, огораживая себя от жизни и от людей, стараясь забиться в маленькую черную норку, где было бы очень уютно, и где никто не мог бы достать… она и сейчас так поступает. Пытается убежать от проблем. Пытается заглушить голос, что бубнит внутри головы, стоит посмотреть в зеркало.

Да уж признайся, наконец, что у тебя депрессия! Жесткая, нечеловеческая депрессия!

И как хочется стать такой же тихой и невидимой. Тут никакая Муза не поможет.

В двери показалась уставшая и не выспавшаяся физиономия Вити.

— Есть обнаженные и в непристойных позах? — мрачно поинтересовался он.

— Как видишь, нет.

— Жаль.

Витя зашел, прикрыл за собой дверь, и некоторое время внимательно разглядывал Катю. Затем спросил:

— Ты зачем буянишь? — и добавил, — Карпачевы написали жалобу. Только что злобная матушка принесла бланк с заявлением. Дескать, ты расставляешь неправильные приоритеты, и здоровье людей для тебя совершенно не важно.

Катя фыркнула.

— И ты ей веришь?

— А ты реветь надумала?

— Нет. Почему?

— Как будто я не вижу, — отозвался Витя, — опять разговаривала со своим Андреем?

— Нет.

— Тогда понятно. Карпачева заявила, что ты была у того бездомного психа, которого нам доставили вчера. А на ее сына не обратила внимания.

— Анализы ее сына все равно не готовы…

Витя мягко улыбнулся, прижав к губам указательный палец.

— Это мы с тобой знаем, что анализы не готовы, — сказал он, — а мать Карпачева в бешенстве. Она с меня с живого не слезет, если я не докажу ей, что мы занимаемся ее сыном. Ты же знаешь. Она нашего бомжа придушит, лишь бы мы обратили внимание на чадо.

— Он не бомж.

— Ну, да. Путешественник.

— Не вижу ничего смешного.

— А я и не смеюсь, — Витя указал на тетрадь, которую Катя все еще держала в руках, — просто, пожалуйста, займись людьми, которые действительно стоят внимания, а не читай на работе бредовые приключенческие романы залетного пациента. Идет?

— Это не романы. Он не придумывал…

— Согласен. И не фантазии привели его в наш город. Трудолюбивый путешественник-писатель! — Витя хмыкнул и шуточно пригрозил пальцем. — Смотри мне! Придет еще одна жалоба от Карпачевых, и получишь штраф за халатное отношение к работе. Карпачевы у тебя должны быть на первом месте хотя бы потому, что мне надоело видеть эту огромную мамулю в коридорах больницы. Она мне весь персонал распугает… И прекращай депрессовать по поводу Андрея. Ушел и ушел.

— Он не отвечает на звонки и сообщения…

— Это логично. У него девушка.

— Но мы… мы договорились, что останемся друзьями… хотя бы друзьями.

Катя почувствовала, что на глазах наворачиваются слезы, и быстро смахнула их рукой.

— Ты же взрослый человек, — ответил Витя, — а взрослые люди не верят в сказки. У него появилась девушка. А ты его бывшая девушка. Теперь вы не будете друзьями. Никогда. И не думай мне тут реветь!

Витя еще немного потоптался на месте, оценивая обстановку, и видя, что Катя, вроде, не собирается лить слезы, вышел.

И тогда Катя действительно расплакалась. Слезы текли по щекам и губам, капали с подбородка на колени. Тетрадка с "Тихим-невидимым" легла поверх остальных тетрадей странного пациента. Катя плакала, и боль выходила вместе со слезами, обжигала кожу. Кулаки сжимались и разжимались. И наваливалась тоска и ощущение нестерпимого, вселенского одиночества.

И ведь понимала, что не одна такая на свете. И совсем не одинока. И есть люди, которые ее крепко, по-настоящему любят. Ведь понимала, что сейчас миллионы девушек сидят и рыдают в подушку, потому что расстались с парнями — и у каждой из них депрессия, и боль, и тоска, и что-то тяжелое в груди. Ведь понимала, что это пройдет и забудется, что исчезнут негативные эмоции, и мир снова станет таким, как и прежде…

Понимала все, но не могла остановить слез, потому что они все текли, не останавливаясь, оставляя на щеках обжигающие дорожки печали.

Потому что это была ее боль. И ничья другая. И у каждой покинутой девушки на планете была только ее собственная, ни с кем не разделенная боль…

— Черт возьми, — прошептала она, глотая соленые слезы, размазывая тушь, — черт возьми, что же это вы все со мной делаете.

И она не знала точно, что послужило толчком к ее слезам — рассказ Кирилла, разговор с Витей или так некстати нахлынувшие воспоминания об Андрее. Не знала, но чувствовала боль.

И плакала еще довольно долго.

Она вспоминала, как впервые увидела Андрея. В боулинге (единственном хорошем боулинге в городе, там куча народу всегда собиралась). Андрей пил пиво с друзьями за соседним столиком, а Катя пришла со своими подругами по больнице. Это было ее первое посещение боулинга, и с первого же броска она осознала, что совершенно не умеет "метать шары". А Андрей умел. И он помог — со смехом, стаканом пива и колкими шутками. Андрей был чертовски красив. При виде таких парней у девушек мгновенно зарождался комплекс неполноценности и чувство зависти к той избранной, которая уже успела покорить сердце красавца. И какого же было ее удивление, когда оказалось, что у Андрея избранной нет (и, как выяснилось позже, никогда не было — а Катя потом шутила, что первый раз в жизни лишила девственности парня). В общем, посещение боулинга закончилось как в сказке — все оказались счастливы. Конечно же, Андрей и Катя обменялись телефонами. А еще через неделю он первый раз подарил ей букет цветов. И в тот момент Катя поняла, что влюбилась окончательно и бесповоротно. Такая любовь бывает нечасто. Это вовсе не мелкая кривоногая влюбленность, что поджидает за углом каждого, бьет по голове и убегает, оставив с сотрясением на пару недель; подобные влюбленности не грозят ничем, кроме быстрого секса, недолгих отношений и совершенно безболезненных расставаний. Нет, Катя влюбилась по-крупному. Как сказали бы в игровом клубе — сорвала куш. Все ее мысли и чувства занял Андрей. Да что там говорить — ей казалось, что она знает его с рождения, а жизни до него попросту не существовало. О такой любви многим приходится только мечтать. Настоящая любовь — удел счастливчиков. Обычно им завидуют. Но те, кто прошел через настоящую любовь, споткнулся и разбил себе нос о реальность — не спешат поздравлять остальных. Потому что знают — любовь и разочарования ходят вместе…

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});