В интересах личного дела - Галина Владимировна Романова

Она его берегла, но называла «мой наряд из прошлой жизни». Никогда его не надевала больше.

– А больше никого не узнаете на этой фотографии?

Инга снова ответила отрицательно.

Они выпили кофе, и, когда уже расплачивались, Варя, как бы между прочим, спросила:

– Вы знали о глазных каплях, которые Одинцовой выписали после операции?

– Конечно. Она всегда заказывала их в нашей аптеке. Готовили по специальному рецепту.

– Кто? – насторожилась Варя.

– Я и готовила. Больше Ляля никому не доверяла…

– А что, если Инга и поменяла капли на воду, Климов? – суетливо носилась по кабинету Варя, вернувшись на работу. – У нее все для этого было: мотив, возможность.

Он смотрел на нее как-то странно, словно не узнавая. Все дело было в ее стрижке, поняла Варя. И ему не понравилось – он слова не сказал. Она расстраивалась всего десять секунд, а потом забыла. Варя привыкла ему не нравиться.

– Климов, ты чего молчишь? – встала она столбом посреди кабинета.

– Согласись, глупо, – произнес он с запинкой. – Все стрелки сразу переведут на нее. Она же произвела на тебя впечатление умной женщины. Не стала бы она так подставляться. Нет, Варька, думаю, это кто-то еще.

– Кто? – Она надула губы.

– Либо сам Буторин, которому надоели ее похождения. Либо тот, кто приехал на место аварии первым, вызвал врачей и полицию.

– А кто вызвал?

– Неустановленное лицо, которое позвонило с таксофона в ближайшем населенном пункте и исчезло.

– Упс-с-с… – прошипела Варя спущенным шариком. – То есть ты хочешь сказать, что это лицо следовало за Одинцовой, дождалось, когда она расшибется, забрало капли, оставило воду и… Бред!

– Ничего не бред. – Климов встал, как в замедленной сьемке: грациозно и неторопливо, подошел к ней почти вплотную и снова странно взглянул. – Ничего не бред, Воронова.

– Бред! – настырно повторила Варя и отступила на шаг: ей было неловко от того, как он на нее смотрел. – Зачем ему менять настоящие капли на воду?

– Затем, что не было в том флаконе настоящих капель. Там было то, что повредило ей роговицу глаз. Останься Одинцова живой, она бы стала слепой.

– Да ладно! – ахнула Варя, закусив губу.

Вечно он ее обходит! Всегда оказывается умнее и прозорливее.

– Ты говорил с…

– Да, я был в морге больницы номер семнадцать. Там подтвердили, что умерла Одинцова от травм, полученных в момент столкновения ее машины с деревом. А вот глаза… Ее просто ослепили.

Климов улыбнулся, когда Варя попыталась опротестовать, и легонько щелкнул ее по носу.

– Знаю, что она не сразу поехала к их общей третьей подруге. Знаю и про супермаркет, и про бутик. Но! – Он обошел вокруг нее три раза, будто в хороводе у новогодней елки.

Варе было страшно неловко. Она чувствовала себя полураздетой. Климов вел себя до безобразия странно.

– Существует масса лекарств с отложенным действием. Разве ты не знала?

– Знала, но…

Она прикусила губу с досады – начальник снова ее обошел.

– Знала, но не подумала, – призналась она, развела руками, с силой шлепнула себя по бокам и спросила: – Может, кофе, майор?

– Легко! Сбегаешь, ладно?

С той же ленивой грацией Климов вернулся на свое место. Сел, привалившись к спинке рабочего кресла и выбросив ноги далеко вперед. Дождался, когда Варя дойдет до двери, и проговорил ей в спину:

– Тебе идет…

Глава 10

Света вернулась из больницы три дня назад. В тот же день на все окна их дома установили кованые решетки. Оказывается, их изготавливали, еще когда она была в стационаре, по ее заказу, а Вадиму никто ничего не сказал. Более того, вернувшись, Светлана выселила его из их общей спальни на первый этаж.

– Так надо, милый, – только и сказала она, посматривая на него странными глазами, лихорадочно поблескивающими от лекарств, которых ей навыписывали целую гору.

Она даже не попросила его не обижаться. Хотя прежде и извинялась, и старалась не обижать.

– Света, милая. – Вадик удивленно таращил глаза, стоя на пороге спальни, которую еще не так давно занимал. – Что происходит? Ты… Ты решила со мной расстаться?! Свадьбы не будет?!

Мысли, как блохи на бродячей собаке, запрыгали, заметались.

Если она его выставит, он пропал! Куда его определит Света после отставки? В охрану на фирме? Или вообще за ворота выставит? Сейчас Вадик – ее правая рука. Главное доверенное лицо с неограниченными полномочиями. А что будет потом? Куда ему податься с репутацией брошенного жениха?

А жить, самое главное, где он станет? В Челябинск возвращаться не вариант. Там Вадик продал квартиры родителей и бабки, даже сарая нет. А комнату в коммуналке в Москве, которую он купил на деньги, вырученные от продажи квартир на родине, он сдал на год за хорошие деньги. В договоре четко прописано: никаких форс-мажоров не будет, люди живут год. Они оплатили заранее. И если Света, решив с ним расстаться, его выгонит, он пропал.

– Детка, прости, – забыв о своем обещании, она снова назвала его так. – Сейчас не могу об этом не только говорить, но даже и думать. Не каждый день просыпаешься в морге на каталке. Прости…

Вадик стоял и не уходил, глядя на нее глазами побитой бездомной собаки.

– Я ни в чем не виноват, милая, – сказал он твердо. – Поверь мне! Это не моя вина! Я не виноват!

– Разберемся… – прозвучал за его спиной отвратительный голос вездесущего Хлопова.

– Влад, не надо. Не стоит с ним так.

Света поморщилась, быстро подошла к нему, положила ладони Вадику на грудь.

– Ничего не изменилось, милый. Я по-прежнему люблю тебя. Просто мне надо побыть немного одной. Успокоиться. И…

– Мне собирать чемоданы?

Вадик не сделал попытки ее обнять. Он чувствовал себя униженным.

– Ни в коем случае, малыш! – воскликнула она и шутливо мазнула его ладонью по щеке. – Ишь чего удумал! Бросить меня! Просто дай мне время успокоиться и прийти в себя. Ты же не хочешь просыпаться от моих ночных кошмаров?

– Я готов. – Он притянул ее голову к себе, прижался губами к волосам. – Я готов, милая. И в радости и в горе!

– Спасибо. – Она забыто улыбнулась, подняв к нему лицо. – Спасибо, мой мальчик. Мы вместе, даже не думай. Просто… Просто дай мне немного времени.

Ему выделили комнату на первом этаже с окнами на глухой забор. Вадик промолчал, но подумал, что это наверняка распоряжение Хлопова. Тот после истории с нападением вел себя по отношению к нему почти агрессивно. Все что-то вынюхивал, где-то пропадал часами: пытался связать нападение с темными делами Вадика.

У него ничего не выйдет! Он сам не знал, что произошло.