В интересах личного дела - Галина Владимировна Романова

едет себе и посмеивается. Ее убили!

Он умолк и неожиданно прижал пальцы к глазам. Плечи его задергались.

– А потом надругались! Над ее телом надругались! Переодели, бросили на дороге, как… Как какой-то мусор! – Он поднял на Климова мокрые глаза. – Не прощу никогда!

– Вскрытие уже провели или нет? Я же в курсе, что и как произошло.

– Провели. Ничего такого не нашли, кроме травм, несовместимых с жизнью. Внутреннее кровотечение из-за разрыва печени от удара машины о дерево. Она была не пристегнута.

– Наш эксперт при первичном осмотре заметил, что ее уже мертвую переехали.

– Может быть… Когда оставляли ее тело валяться на обочине, суетились с машинами, могли и переехать по неосторожности. Какая еще причина?

– Ты тоже понимаешь, что злоумышленник был не один?

– Не дурак! – возмущенно фыркнул Буторин. – Такое сотворить минимум двое нужны.

– Да… Да… Понимаешь, если у нее в крови что-то было, этого могли не обнаружить при вскрытии.

– Прошло слишком много времени. Да, понимаю. Поэтому уверен, что ее убили. Помоги, майор, найти их! Просто найти. Казнить я их сам буду.

Климов промолчал, словно не услышал. В голове роились мысли.

– Скажи, Илья, как думаешь: все это было устроено, чтобы надругаться над твоей женщиной или наказать Светлану Рогову? Кто, по твоим понятиям, истинная мишень?

Буторин снова полез в машину и вернулся с крохотным пакетиком, в котором болтался пластиковый пузырек.

– Вот… Это Ляля всегда покупала в аптеке. – Он поднес пакетик Паше под нос, но в руки не отдал. – Это глазные капли.

– У нее были проблемы со зрением?

– И да и нет. Полгода назад меняли хрусталик. Почти разрушился вследствие травмы. – Он поймал ухмылку Климова и погрозил ему пальцем. – Даже не думай! Я ее ни разу пальцем не тронул. Она на ветку напоролась. Так бывает…

– А после операции? – прервал его Климов.

Меньше всего он хотел сейчас слушать истории об их отношениях – уже понял, что все там было безоблачно и по любви.

– А после операции ей назначили эти вот капли. – Илья снова помотал в воздухе пакетиком с пластиковым пузырьком. – Она закапывала их перед тем, как сесть за руль. Они лежали у нее в бардачке. Села за руль, полезла в бардачок, закапала, поехала.

– Так что у нее было со зрением после операции, Илья?

Климов уже почти понял, что произошло тем роковым днем, когда машина Ляли Одинцовой врезалась на крутом повороте в дерево.

– У нее в какой-то момент начинало двоиться в глазах. От усталости или еще по какой причине, но изображение вдруг размывалось. Мы к докторам, которые оперировали. Они, типа, все в норме. Выписали эти вот капли. Ляля капала один раз в день перед тем, как выехать с парковки. И все, как будто ничего и не было.

Илья снова дернул вниз несуразно короткую курточку, натянувшуюся на его объемном животе, как на барабане, и поежился. Было прохладно. Климов похвалил себя, когда пренебрег прогнозами, сулившими солнечный день, и надел утепленную парку.

– В тот день что-то пошло не так, – снова заговорил Илья, сунув крупные кулаки в маленькие кармашки. – Я проводил ее до машины. Поцеловал… Она при мне закапала в глаза. И поехала.

– Что на ней было надето? Ее нашли в одном лишь платье.

– То самое платье, в котором потом очнулась Рогова. Тренч лежал в машине, там и остался. Ляля не хотела его надевать. Она ехала к подруге за город и боялась, что платье помнется.

Илья снова сползал с интересующей его темы.

– Так что с глазными каплями?

Илья непонимающе глянул на пузырек в пакетике. Мыслями он был в том дне, в том утре, когда Ляля целовала его на прощание.

– Там не лекарство. Там вода. Просто вода! Я забрал пузырек из бардачка в день аварии, как чувствовал! – Его лицо потемнело. – После того, что произошло потом, вряд ли я бы его там обнаружил. Все было подстроено! Все! Сначала они ее убили. Потом надругались.

Климов водил подошвой ботинка по крупному щебню, анализируя слова Ильи.

– Но ты сказал, что она могла по той дороге проехать с завязанными глазами, – припомнил он. – И если вместо лекарства была вода, то она…

– Она могла запаниковать, броситься тереть глаза – так бывало. Попытаться достать лекарство из бардачка, – раздраженно отозвался Буторин. – Могло быть все, что угодно. А она на скорости, мокрая дорога, поворот.

– То есть мы плавно подходим к экспертному заключению, которое оказалось верным?

– Возможно… Возможно, они и не ошиблись, она погибла именно так. Но причина ее действий заключается в том, что ей подменили лекарство на воду! Тебе не понятно, что ли, майор?!

– Понятно, почему нет. Но согласись, что так действовать глупо. Она могла затормозить, просто выйти из машины. Оказаться на заправке, когда ее накрыло. Да мало ли…

– Ты к чему ведешь, не пойму?

Буторин хищно прищурился, и Павел прочел в его глазах недовольство выбранной кандидатурой. Не того человека прислал полковник Иващук.

– Я к тому, что убийца выбрал сомнительный способ избавиться от твоей женщины, Илья. – Климов качнул головой и ткнул пальцем в сторону пакетика с пузырьком. – На мелкую месть похоже. Кому-то хотелось напакостить. Но убить… Вряд ли. Сколько времени прошло с того момента, как она отъехала от дома до аварии?

Буторин задрал голову к хмурому небу и принялся подсчитывать.

– Почти четыре часа, – проговорил он удивленно. – А ведь верно, майор! Она и в торговый центр заезжала. Звонила мне оттуда. Покупала какие-то вкусности для подруги. В бутик завернула по дороге. И ничего, все нормально.

– Во‐от! – поднял палец Климов. – Я к тому и веду: сомнительный способ убийства. У нее могло помутнеть в глазах, а могло и нет, тогда она благополучно добралась бы до места. Отпечатки с пузырька снимались?

– Нет. Тебе принес. Отливал в мензурку сам, лаборанту не давал дотрагиваться. А зачем теперь, раз вода не имела значения? Смысл?

Он попытался забросить пакетик с пузырьком к бетонной облупившейся стене заброшенного склада, но Климов его остановил.

– Тю-тю-тю… Не стоит торопиться, Илья. Я все же его заберу.

– Зачем?

Павлу неожиданно пришла в голову совершенно сумасшедшая идея, и он не мог никак от нее отделаться. Это как подошвой наступить на жвачку или рукой залезть в замазку – липнет, оставляет след. Отделывайся не отделывайся, вспоминать потом будешь долго.

– А что, если вода появилась в пузырьке уже после того, как машина врезалась в дерево? – проговорил он вслух. – Было лекарство, а потом оказалась вода.

– Поменяли пузырьки, хочешь сказать? – с сомнением покачал головой Буторин. – Но когда?

– Сразу