Последняя республика - Виктор Суворов

Авторы провели огромную исследовательскую работу, докопались до самых корней, они рассказывают о дальних предках Гитлера, мы узнаем, кто из них состоял в незаконном браке, у кого были побочные незаконнорожденные дети. Мы узнаем много интересного о детстве и юности Гитлера. Перед нами картина возникновения и развития германского национал-социализма, главой которого был Адольф Гитлер. Мы видим возвышение национал-социализма, а потом кризис 1932 года: все пропало, все рушится. Авторы цитируют выступления германских политиков конца 1932 года: Гитлер обречен, Гитлер списан, Гитлер уже не существует как политик, на Гитлере поставлен крест. Авторы высказывают свое мнение: еще немного, и от партии Гитлера шарахнулись бы все ее приверженцы, а сам Адольф Гитлер, если бы не сбежал или не покончил с собой, то оказался бы в долговой яме.

За этим сразу следует описание прихода Гитлера к власти.

Скачок в повествовании непонятен. Это как в фильме, когда вырезано несколько метров пленки: рывок — и вдруг на экране без всякого перерыва падение превращается во взлет.

Книга о Гитлере, потому ключевым в ней вопросом должен быть: как он дорвался до власти? Все остальные вопросы — второстепенны. Без государственной власти Гитлер не стоил ничего. Все преступления стали возможны только потому, что Гитлер получил власть — в частном порядке концлагерь не построишь. Как же этот подлец, этот мерзавец, этот выродок оказался у власти?

Вот что авторы нам предлагают в ответ: «В этой книге нет возможности, да и необходимости перечислять все перипетии борьбы верхов за канцлерское кресло в 1932 — 1933 годах…» (С. 135).

Вот и все: нет возможности и необходимости. Дорвался Гитлер до власти, и кому какое дело, как дорвался. Авторы докопались до гитлеровских бабушек и прабабушек, перерыли горы грязного белья, сообщили нам все деревенские сплетни вековой давности, а когда дошли до главного, то тут произошел необъяснимый скачок в повествовании.

Гитлер, когда ему не захотелось рассказывать о событиях ноября 1923 года, применил прием: «я не буду распространяться…». Официальная коммунистическая пропаганда использует тот же гитлеровский прием: «нет возможности и необходимости» рассказывать о главном и самом интересном.

А мы ответим: товарищи коммунисты, есть возможность обсуждать приход Гитлера к власти. И есть такая необходимость.

Просто для того, чтобы это никогда больше не повторилось.

8

Вопрос: что должен был делать товарищ Сталин в драматической ситуации начала 1933 года?

Ответ: ровным счетом ничего.

И тогда Гитлер проиграл бы и никакой «великой отечественной войны» просто не было бы. Был бы мир. И мы бы не оплакивали миллионы погибших.

Но товарищу Сталину была нужна война. Потому товарищ Сталин приказал коммунистам в единый блок с социал-демократами не вступать. Мало того, забастовка в Восточной Пруссии, где надо было сбросить социал-демократов, проходила под общим красным флагом, на котором в свастику были вплетены серп и молот. Сейчас, понятно, коммунистам «нет возможности и необходимости» об этом рассказывать.

После выборов 49% голосов были разделены на социал-демократов и коммунистов. Вместе — сила, порознь — слабость. Ни коммунисты, ни социал-демократы в отдельности не имели 43%. Их имел Гитлер. И он победил. И все долги списали.

Вот тут и надо искать истоки Второй мировой войны.

Первые гитлеровские концлагеря — для педерастов и социал-демократов. Коммунистов Адольф Гитлер тоже не забыл. Нижние чины коммунистической партии Германии быстро перековались в национал-социалистов, не велика разница, а верхний эшелон, начиная с товарища Тельмана, — в кутузку.

Перед выборами товарищ Тельман имел две возможности: а) одним шагом, одним политическим ходом удавить гитлеризм в отрочестве и самому при этом стать министром в социал-демократическом правительстве; б) открыть дорогу Гитлеру к власти и самому попасть за колючую проволоку и там погибнуть.

Товарищ Тельман выбрал кутузку. И погиб в заключении. Так пусть же не обижаются на меня, когда я Тельмана, его сообщников и подельников называю дураками! Если есть другие мнения, готов их выслушать. Но начиная с 1932 года никаких других мнений об умственных способностях вождя германских коммунистов высказано не было.

Как понять самоубийственное поведение коммунистов в момент, когда решалась судьба мира?

Если мы оденем рабочую блузу товарища Тельмана, то в его действиях ровным счетом ничего не поймем. А вот если вместо блузы мы наденем красноармейскую шинель товарища Тельмана да суконный островерхий шлем с красной звездой, то тогда ситуация мигом прояснится.

Я ведь вовсе не зря тратил бумагу и время на рассказ про школы Коминтерна и сытую жизнь германских коммунистов в стране, где на Ярославском вокзале столицы мирового пролетариата иногда по недосмотру производителя потребитель мог в пирожке с мясом встретить нечто несъедобное. Человеческий ноготь, например. Или детский пальчик.

За все надо платить. За красивую жизнь в стране людоедов германские коммунисты платили покорностью. Товарищ Сталин использовал эту покорность в интересах Мировой революции.

Германских танкистов в красноармейской форме, которых Сталин готовил в секретной школе, надо было пустить против Европы. Но для этого надо было поставить во главе Германии бесноватого фюрера. А для этого надо было уничтожить социал-демократию и дорогу Гитлеру расчистить. Потому партией Тельмана пришлось пожертвовать, как пешкой в большой игре. Не велика потеря. Мы и сами имеем возможность убедиться — не великого ума был человек, если подставил свою шею под топор Гитлера в интересах Сталина. Жертвуя Тельманом, товарищ Сталин знал, что в школах Коминтерна подрастают новые вожди, что в случае чего достойный кандидат на пост Министра государственной безопасности Германской Советской Социалистической Республики всегда найдется.

Так пусть же нам больше не говорят про историю, которая коммунистам мало времени отпустила на подготовку. У Сталина были все возможности не пустить Гитлера к власти. Для удушения гитлеризма Сталину вообще ничего делать было не надо. Ровным счетом ничего. Без вмешательства Сталина германские коммунисты просто из чувства самосохранения должны были вступить в союз с социал-демократами. Но Сталин вмешался и этим открыл дорогу Гитлеру.

Мы читали в начале главы заявление официального органа Министерства обороны СССР: «Второй мировой войны могло бы и не быть, если бы…». Правильно. Добавим к недосказанному: …если бы Сталин не привел Гитлера к власти. В этом случае ко Второй мировой войне и вовсе готовиться было бы не надо. Мир вполне мог обойтись без Гитлера во главе Германии и без Второй мировой войны.

Но Сталин — не мог.

ГЛАВА 7

КТО БЫЛ АВТОРОМ ЛЕГЕНДЫ О НЕГОТОВНОСТИ СТАЛИНА К ВОЙНЕ?

Мы только сейчас осознали, как хорошо русские были подготовлены к войне.

Адольф Гитлер, 3 октября 1941 г.1

Принято считать, что легенду о неготовности Сталина к войне придумал Хрущев.

Против этого возражаю: легенда была придумана до Хрущева.

Но чтобы найти автора, надо сначала установить, кому эта выдумка выгодна, кто и с какой целью ее распространяет.

Многим авторам книг и статей о «неготовности» я писал и звонил. Вопрос один: а почему никто не представил доказательств? И знаменитые историки со смущением отвечали: доказательств пока придумать не удалось.

Вот так история! Коммунисты нам 50 лет рассказывали о неготовности к войне, самый мощный в мире идеологический аппарат СССР имел главной задачей кричать с каждого фонаря о неготовности, на сочинение доказательств были брошены академии и институты, тысячи кандидатов и докторов получили звания, степени и премии… но ни одного доказательства никто так и не удосужился придумать!

Тут самое время меня перебить возгласом: так ведь вроде же была одна книга, в которой одно доказательство было представлено…

Братья и сестры, проявим бдительность: нам подсунули не те доказательства. Доказательств неготовности Сталина к войне никто не представил. Никогда. Вместо этого нам подсунули тысячи, десятки и сотни тысяч доказательств неготовности Сталина к оборонительной войне.

Но неготовность к войне и неготовность к оборонительной войне — разные вещи. Объясняю. Глава сицилийской мафии двадцать лет ездил по улицам большого города без оружия и телохранителей. Его так боялись, что ни соперники, ни полиция, ни тем более честные граждане не могли нарушить его покой. На этом он и сгорел — его взяли без единого выстрела. У него не оказалось с собой даже пулемета. Если он вообще забыл о самозащите, разве из этого следует, что в области нападения он тоже ничего не делал? Как раз наоборот. Вся Италия дрожала, и коекто за пределами. Все его помыслы были направлены на захват и насилие, и эта направленность была ему лучшей защитой. Но она же сыграла с ним злую шутку: его агрессивности так боялись, он это так хорошо знал, что перестал заботиться о своей безопасности. Как Сталин.