Наследники предтеч. Основание - Софья Непейвода

Сказать, что стало тихо — соврать, джунгли замолкали только непосредственно перед грозой, но моллюск исчез как не бывало, и сейчас о нападении напоминал только покачивающийся плот. Ветер, к счастью, дул в нашу сторону, и уже через несколько минут плавсредство прибило к берегу. Мы подождали ещё немного, не спускаясь к воде и безуспешно пытаясь высмотреть в ней агрессора.

— Как думаете, он ушёл? — спросила Юля.

— Не видно, но кто его знает, — пожала плечами я.

— А вот сейчас проверим, — оптимистично предложил Илья, выбирая камень поудобнее. После этого подошёл к берегу и, остановившись примерно на расстоянии собственного роста от воды, бросил камень в реку чуть дальше плота. Вода как будто вскипела, из неё выскочило щупальце и, почти в точности повторив траекторию камня, только в противоположном направлении, обвилось вокруг руки не успевшего отскочить химика, резко дёрнуло и, быстро протащив не удержавшегося на ногах мужчину по камням, увлекло его на глубину. Вначале мы с Юлей бросились на помощь другу, но тут же затормозили, одновременно сообразив, что лезть в среду, естественную для дюжинонога — бесполезно и очень опасно.

— Илья-а! — полный боли вопль Юли заметался над водой, эхом отражаясь от соседних островов. — Илья-а!

Её голос сорвался и затих, женщина обхватила руками голову и завыла: её крик мало походил на человеческий, скорее напоминая звериный. В это время поверхность реки дрогнула, и из мутной глубины всплыло тело химика. Он не шевелился, покачиваясь на небольших волнах лицом вниз, и не подавал никаких признаков жизни.

— Илья, — я потрясла подругу за плечо и указала на её мужа, пытаясь мучительно сообразить, что же теперь делать. Юля вздрогнула, но, к моему удивлению, мгновенно взяла себя в руки.

— В воду лезть нельзя, — быстро сказала она. — Бросать что-то — тоже. Впрочем, щупальца у него хоть и длинные, но не бесконечные, — оценив на глаз расстояние от берега до химика, а потом переведя взгляд на крону нависающего над водой дерева добавила астроном. Прихватив весло, она осторожно подобралась к плоту, зацепила лопастью размотавшуюся намокшую верёвку, осторожно вытащила её на берег и отрезала большую часть, оставив только привязанный к плоту кусочек. Быстро связав между собой концы вёсел, прикрепила к ним с одной стороны попавшуюся под ноги корягу.

— Сможешь зацепить Илью с дерева? — прикинув получившуюся длину снасти, поинтересовалась она. Я кивнула и, чтобы не терять времени, не залезла, а взлетела на нужную ветку, после этого прошла так, чтобы оказаться почти над Ильёй.

— Если схватит — бросай! — нервно предупредила Юля. Не отвечая, я покрепче ухватилась за дерево и стала медленно подводить к химику снасть с висящей над самой водой корягой, а потом осторожно опустила её в воду. Тело удалось зацепить не сразу, но и дюжиноног то ли уплыл, то ли потерял интерес к нашей компании, по крайней мере, не пытался атаковать. Но вот очередная попытка увенчалась успехом, и, подогнав тело к берегу, мы грубо, как бревно, выволокли его на землю, только после этого осмелившись подойти и уже руками оттащить подальше от воды.

Юля перегнула мужа через колено и яростно сдавила ему грудь, выдавливая через рот и нос воду из лёгких. Несколько раз стукнула кулаком по спине, даже приподняла за ноги и потрясла вниз головой (благо Илья почти на голову ниже жены), снова перекинула через колено и, только убедившись, что вода больше не течёт, уложила на спину. Я тут же опустилась рядом, упёршись кулаками ему примерно в центр грудины, и приступила к непрямому массажу сердца. Юля выдыхала воздух в рот телу — я толкала грудину, стараясь придерживаться равномерного ритма. Илья не подавал признаков жизни. Иногда мы ненадолго прекращали реанимацию и со страхом искали признаки окончательной смерти, но не находили. Тело по прежнему оставалось гибким, зрачок реагировал на свет, и веки подёргивались, когда я прикасалась к глазному яблоку. Только через достаточно долгое время я с облегчением поняла, что сердце химика бьётся само, а вскоре обнаружилось и слабое, еле заметное дыхание. А ещё через несколько минут Илья расчихался и очнулся.

— Холодно. Очень холодно, — прошептал он и снова закрыл глаза.

— Костёр! — скомандовала мне Юля, укладывая мужа поудобнее и прижимаясь к нему всем телом. Я без возражений подчинилась. Хотя, на мой взгляд, температура воздуха, да и воды вполне комфортная, но не факт, что для полумёртвого человека.

Уже через полчаса мы вместе прижимались к химику рядом с костром, но так, чтобы жар попадал на меня или Юлю, а не на пациента, одновременно стараясь передать ему собственное тепло и отдыхая. А окончательно успокоил меня тот факт, что Илья задрожал от холода.

— Дрожит — значит, жить будет, — облегчённо вздохнула я и с сомнением посмотрела на покрытого гематомами, царапинами и ещё не зажившими болячками от укусов мух химика. Сейчас, в принципе, уже можно было бы растереть ему руки-ноги, чтобы ускорить согревание, но учитывая серьёзные повреждения кожи, не думаю, что это принесёт хоть какую-то пользу. Лучше не рисковать.

— Кстати, Юля, а откуда ты так хорошо умеешь реанимировать? — только сейчас поинтересовалась я. — Курсы первой помощи проходила?

— Да нет, — подруга ненадолго задумалась. — Честно говоря, даже и не знаю откуда. На Земле никогда этим заниматься не приходилось.

— На людях мне тоже, — честно призналась я и внезапно поняла, что что-то тут не так. Да, мы оказывали химику первую помощь, но не совсем так, как следовало (пусть в мелочах, но отличия есть). Точнее, не совсем так, как следовало бы это делать на Земле, но при этом я испытывала уверенность, что поступаю правильно. Может, это врождённая способность или ещё один дар керелей? Если подумать, то действительно, логично предположить, что каждому из нас дали навыки хоть какой-то элементарной первой помощи: ведь эти тела отличаются от человеческих.

— Пантера, а ты не могла бы объяснить, что это было? — спросила Юля, отвлекая меня от раздумий.

— Что именно?

— Этот твой гигантский прыжок.

Я смутилась.

— Вначале, ещё до рождения, я заказала четыре вещи: усовершенствованное кольцо-анализатор, нож, компьютер и флиграв — что-то вроде антиграва. Не знаю, на каком принципе он работает, но факт, что работает. Это был он, — всё равно тайна рано или поздно выплыла бы наружу, а доверие между нами уже достаточно сильное, чтобы не возникало необходимости что-то скрывать.

— Покажешь? — заинтересовалась астроном.

— Увы, — я с сожалением развела руками. — Он внутри меня. Чтобы не отобрали, — мы вместе посмеялись над моей паранойей.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});