Скелетжер Ловкач. Игра с огнем - Дерек Ленди

Неожиданно Сангвин сморщил нос и отступил на шаг.

— Боже праведный, да от тебя воняет!

Санненфельд попытался посмотреть на него с достоинством.

— На открытом воздухе и то было мерзостно, — продолжал Сангвин, — а здесь, в замкнутом помещении… От тебя несет!

Санненфельд насупился:

— Дурацкий нож, и очки твои тоже! Глупо прятать глаза от солнца в темной пещере.

— Вот как?

— Да уж!

Сангвин подался вперед. Санненфельд глухо заворчал и внезапно услышал приближающиеся шаги Хозяина. Сангвин неохотно спрятал нож. К ним подошел барон Мстигер.

— Хозяин, — заговорил Санненфельд голосом, полным бесконечной преданности, — мы расчистили восточную часть пещер. Доспехов там нет.

— В таком случае перенесите свои трудовые подвиги на новое место, — распорядился барон. — У меня нет времени выслушивать тривиальности о ходе поисков.

— Я… что, простите, выслушивать?

— Мелкие несущественные подробности, безмозглый мертвяк!

Санненфельд резко поклонился и услышал, как в нем что-то лопнуло.

— Прошу прощения, Хозяин! Я такой глупый. Тупой, тупой, тупой! — Он принялся бить себя по голове.

— Прекрати, — велел Хозяин.

— Да, сэр. Спасибо, сэр.

— Доспехи где-то здесь, я уверен. Вы пробились к северным пещерам?

— Почти. Был небольшой обвал. Ничего серьезного. Кромсалу и Зомби Номер Четыре засыпало, хотя настроение у них вроде бодрое. Я велел им откапываться.

— Значит, северные пещеры до сих пор не осмотрели?

— Н-нет…

— Меня поражает твоя некомпетентность.

Санненфельд повесил голову.

— Спасибо, Хозяин.

Мстигер повернулся к Сангвину.

— Докладывай!

— Я обыскал пещеры с западной стороны. Ничего не нашел. Прорыл тоннели через две обрушенные штольни, опять ничего. Если доспехи здесь, то в южной части.

— Они тут, — уверенно ответил Хозяин. — Лорд Гадд умер в этих пещерах. Я точно знаю.

Санненфельд безмолвно кивнул. На мгновение он ощутил особое единение с Хозяином, общую цель и глубокое внутреннее родство. Торжественную минуту испортил подбежавший Громила. Кишка свешивалась через край простыни, словно хвостик от связки сосисок из сумки с покупками. Громила что-то быстро зашептал на ухо Санненфельду.

Тот вытаращил глаза, потом толкнул зомби, опрокинув его на землю, и вытянулся, расправив плечи и высоко подняв голову.

— Хозяин, — гордо провозгласил он, — мы нашли доспехи!

Барон одним взмахом руки отшвырнул Санненфельда к стене, рывком вздернул Громилу на ноги.

— Веди меня сейчас же, не то я напомню тебе, что значит чувствовать боль!

Громила, поскуливая, затрусил вперед. Хозяин следовал за десятником, глаза его горели в полумраке, за ними двинулся и Сангвин Дрязг. Санненфельд кое-как поднялся на ноги и заторопился вдогонку.

Они углубились в лабиринт пещер. По каменным стенам стекала вода, идти было скользко. Громила три раза упал. Его вопли эхом отдавались под сводами. Санненфельд всей душой ненавидел его. Как он посмел захватить внимание барона? Это непростительный грех, и Санненфельд дал себе слово, что Громила непременно понесет наказание.

Они миновали орду зомби. Те расступились, пропуская барона Мстигера в только что открытую пещеру. Санненфельд выступил вперед, отпихнув с дороги Громилу.

Действительно, нашли.

Лампы отбрасывали длинные тени на неровные своды пещеры. Посреди нее стоял низкий круглый каменный стол, на котором лежали доспехи — тускло-черные, без узоров и резьбы. Для барона Мстигера это было, должно быть, самое красивое зрелище на свете.

Доспехи лорда Гадда.

— Мертвяк, — негромко приказал Хозяин, — отнеси доспехи в экипаж, который нас ждет.

— Слушаюсь, сэр!

Санненфельд махнул рукой Зомби Номер Девять. Тот подскочил помогать. Они подошли к каменному столу. Странное дело — Санненфельд почти почувствовал мощь, скрытую в доспехах.

Он приподнял нагрудную пластину. Она оказалась удивительно легкой, снизу доносилось странное шипение. Повалил дым, Санненфельд почуял знакомый запах собственного горящего мяса. Зомби Номер Девять изумленно охнул и уронил сапог, который взял было в руки. Барон выхватил из-за пояса саблю и одним взмахом отсек Девятому зомби обе руки. Снова сверкнул клинок, разрубая наискосок его грудь. Зомби заскулил, ноги у него подогнулись, и верхняя часть туловища упала на землю.

— Идиот, — прошептал Мстигер.

Санненфельд аккуратно положил нагрудную пластину на место. Руки почернели, обгорев до кости.

— Хозяин, — робко проговорил Санненфельд, — неужели вы будете это носить?

— Он наденет доспехи поверх защитного костюма, — раздался сзади голос Сангвина. — Ты же не думаешь, что господин барон такой же тупой, как вы, зомби?

Барон вложил кортик в ножны.

— Как только сюда доставят защитный костюм, я облекусь в доспехи. А пока смотри, чтобы никто их не повредил, мертвяк!

Мстигер, широко шагая, вышел из пещеры. Санненфельд низко поклонился, стараясь не встречаться взглядом с верхней половиной Зомби Номер Девять.

Глава 14

ЛОНДОНСКАЯ МОЗГОЕДКА

Моветон Хануриг сидел за столом напротив Скелетжера. За его спиной стояла Танита. Валькирия неподвижно застыла в углу у двери, скрестив руки на груди. Моветон злобно косился на нее, повторяя одними губами: «Ты труп».

— Прекрати, — сказал Скелетжер.

Моветон прекратил.

Скелетжер поднял глаза от папки с бумагами.

— Моветон, ты совсем не хочешь идти нам навстречу. Трое твоих сообщников убили сегодня утром человека по имени Трофим Подколодный. Они уже задержаны.

— Они мне не сообщники, — с напускным равнодушием ответил Моветон. — Я их вообще не знаю.

— А они говорят другое, — солгал Скелетжер. — Они откровенно рассказывают об убийствах.

— Молодцы.

— Ты ведь понимаешь, они назовут своим главарем тебя.

— Я невиновен, — гордо произнес Моветон.

— Вранье.

— По крайней мере, не во всех убийствах. — Моветон протянул руку и выхватил у Скелетжера папку. — Ученые, говоришь? Я о них никогда не слышал. — Он пробежал глазами список и кивнул. — Большую часть этих преступлений я не совершал.

— А остальные?

Моветон поперхнулся.

— Кхм, остальные тоже.

Скелетжер протянул руку. Моветон нехотя вернул ему папку.

— Ты вообще не хочешь давать показания, верно? Я читал все стенограммы, ты не сообщил о Гротеске ничего полезного.

— Я о нем не знаю, — пожал плечами Моветон.

— Во время войны ты сражался на стороне Меволента, правильно?

— Да.

Скелетжер заглянул в папку.

— О, прошу прощения. Ты плохо сражался на стороне Меволента.

Моветон побагровел.

— Там этого не сказано! Ты сам придумал.

— Ты был не очень-то хорошим солдатом.

— Если бы я прошел соответствующую подготовку…

— Когда ты в последний раз встречался с бароном Мстигером?

— Примерно девяносто лет назад.

— А с Сангвином Дрязгом?

Моветон замер.

— Не знаю такого.

— Не хочется тебя огорчать, Моветон, но это звучит на редкость неубедительно.

— Никогда в жизни о нем не слышал. Кто он? Как ты сказал, Сангвин, а дальше?

— Ты узнаёшь прекрасную даму, которая стоит у тебя за спиной?

Моветон хотел повернуться, но кандалы не пустили, он смог только вывернуть шею. Потом снова обратил взор на Скелетжера и пожал плечами.

— В первый раз ее вижу. Я должен ее знать?

— Это Танита Лоу. Возможно, ты слышал о ней. Танита прославилась на весь мир как мастер допроса. Нужную информацию добывает со стопроцентно успешным результатом.

Валькирия заметила, что Танита изогнула бровь, однако промолчала.

— Да ну? — Моветон слегка встревожился. — Как же ей это удается?

— Как бы это помягче выразиться… Она высасывает мозг подозреваемого.

Моветон выпучил глаза. Танита прикрыла рот ладонью, сдерживая смех. Валькирия согнала улыбку с лица, мечтая убраться куда-нибудь из поля зрения убийцы.

— Не может быть! — охнул тот. — Это же незаконно!

— Прямого запрета нет. В кодексе имеется лазейка, и Танита уже много лет этим пользуется. Она высасывает мозг и поедает его, усваивая всю информацию.

— Ужас какой, — прошептал Моветон. — А как же… люди?

— Прошу прощения?

— Люди, подозреваемые… которых она допрашивает?

— Что тебя интересует?

— После того как она высосет у них мозг… они потом как?

— Ты хочешь знать, могут ли они нормально функционировать?

— Ага.

— Нет, не могут.

— Ох…

— Моветон, ты ведь понимаешь, что мозг — очень важная часть организма, верно?

Тот быстро кивнул.

— Вот и хорошо. Нам и самим неприятно идти на такой шаг, но ты не оставляешь нам выбора.