Девять ворот - Филлип Бругелитт

Почему эти ужасные зверства обрушились на Гопала? Какие преступления могла совершить целая деревня, чтобы вызвать такую ярость ману? Вопросы Гопала были заглушены ужасной сценой.

Он увидел спины нападавших, которые, как грозовые облака, скакали в глубь Голоки, высоко держа головы своих жертв на наконечниках своих копий, трезубцев и мечей. Их бронзовые доспехи отражали оставляемый ими огонь. Пылая в призрачной дымке, пламя освещало плоды этого черного урожая. На лицах отрубленных голов лежала печать невинности жертв. Крики победы, больше похожие на вой зверя после убийства, жалили Гопала в самое сердце.

— Неужели это мой грех? — закричал он вслух.

Неужели это карма, которую он навлек на себя? Должен ли каждый житель Голоки платить страшную цену за его мысли?

Он никогда не был столь одинок, стоя посреди дороги в окружении невинных жертв.

Китти наклонилась над телом ребенка, лежащего у нее под ногами. Оно было растоптано лошадями, голова раздавлена, как глиняная кукла. Бесполезный трофей.

Она не отрываясь смотрела на искалеченное игрушечное тело, пока Гопал в страхе пятился назад к каменной стене, где уже стоял Нимаи, как будто твердый кирпич мог дать покой. Китти, с красными от слез глазами, поднимала крошечную безжизненную ручонку. Ее потемневшая на солнце кожа резко контрастировала с белой, обескровленной плотью мягких маленьких пальцев.

Невидимый девушке, в дверях позади нее появился солдат. Он вышел из здания, не зная о Гопале и Нимаи, которые были вне поля его зрения.

Солдат представлял собой огромного человека — если он был человеком. Его лицо было покрыто густой шерстью, так же как и голова. Те небольшие участки медной кожи, которые можно было увидеть, выглядели, как шкура животного. Золотые серьги звенели в заостренных ушах. Однако все остальные особенности говорили за то, что это был человек. Солдат нес бронзовый шлем в одной шерстяной руке и бутылку в другой, как будто только что кончил пить. Он провел красным языком по черной верхней губе, чтобы собрать последние капли вина. Черные заостренные ногти мерцали, когда он откидывал влажные волосы со рта.

Может быть, это одно из тех существ, которых Гопал изучал в ашраме? Один из племен Ракшаса? Он читал, как одно из этих племен могло превращаться в лошадей, буйволов или тигров по желанию. Было известно, что некоторые имеют сотню голов. Но племена Ракшаса заключены на Раху после войны с дэвами. Разве не так?

Помятые медные пластины доспехов, покрывающие его кожаное одеяние, висели на спине и груди воина. Гравюра, украшавшая переднюю пластину, заинтересовала Гопала, который, окоченев, стоял наполовину в страхе, наполовину в любопытстве, забыв, что сестра в опасности. Это был трезубец, выгравированный в доспехах и отражающий огонь. Три его черных, молниеподобных лезвия были окружены звездами со множеством лучей. Гопал никогда ранее не видел такого символа, ни в одном из караванов, проходящих через Голоку.

Видя только девушку, солдат приготовился овладеть еще одним трофеем. Он осклабился, растягивая рот от уха до уха и обнажая заостренные зубы. Два выдающихся вперед клыка вырастали, как ворота из слоновой кости, показывая корни сгнивших зубов. Тихо положив бутылку подле себя, великан-людоед вытер вино с черных, влажных губ. Его язык выполз наружу, чтобы подобрать то, что упустила его рука. Затем он молча вынул меч и шагнул на улицу. Пыль на дороге фонтанами поднималась у него из-под ног. Огромное лезвие мерцало в свете языков пламени, охвативших соседнее строение.

— Китти, осторожно!

Не думая о собственной безопасности, Гопал рванулся вперед, бросая себя на бронзовую чешуистую спину солдата, вцепившись как кошка в холодный металл. Человек-зверь обернулся в тревоге. Гопал плотно сжал его шею одной рукой. Он тщетно искал свой кинжал, который отдал Китти. Однако у него было преимущество внезапности и отчаянно лягаясь и колотя солдата, он лишил того равновесия. Они повалились наземь, как огромное дерево, сотрясая землю. Меч выпал из рук ошарашенного воина. Гопал, яростно колотя его кулаками по спине, пытался прижать существо к земле.

— Меч! — задыхаясь, выпалил Гопал.

— Возьми его меч! — призвал он Нимаи.

Нимаи стоял, вжавшись в стену. По его лицу было видно, что он не слышит отчаянного крика своего друга.

Ракшаса вытянул руку, но Гопал с силой ударил по ней. Выбросив шлем, солдат на этот раз обеими руками попытался сбросить Гопала со спины. Гопалу нужна была помощь.

Нимаи продолжал стоять, окаменевший и неспособный двинуться с места, глядя на переплетенные тела.

— Мы попали в ночной кошмар, — снова и снова стонал он.

Китти пришла в чувство и быстро подбиралась к мечу. Ее сари, волочась по земле, мешало ей. Она должна была добраться до меча! Тем временем, когда ее пальцы наконец коснулись рукоятки огромного оружия, солдату наконец удалось одной рукой сбросить Гопала со спины и с силой швырнуть его оземь. Стараясь устоять, Китти боролась с тяжелым оружием, пытаясь поднять его над головой — задача, казавшаяся невыполнимой. Солдат подошел к Гопалу, который лежал оглушенный и беспомощный. Китти обеими руками, собрав все свои силы, пыталась поднять огромный клинок.

Существо уселось на грудь Гопала и похлопало его по щекам. Его рассмешила глупая отвага мальчика.

— Ты храбр для блохи! — прорычал он. — Но твоя крошечная головка стоит того, чтобы ее отрезать.

Ракшаса, держа одной рукой Гопала за горло, потянулся за кинжалом.

Гопал смотрел в последнее лицо, которое, как он думал, он видит, — столь отвратительное лицо, шерсть на руке существа колола ему шею. Думая, что это конец. Гопал читал про себя «Йа Ом».

Позади них стояла его сестра с мечом на плече, которое уже онемело под весом тяжелого клинка. Острые края впивались в ее мягкую кожу, и шелк под тяжелым металлом становился красным. Человек-зверь поднял кинжал, готовясь совершить свое дьявольское деяние. Китти напрягла все свои силы, поднимая оружие там высоко, как только могла.

Кинжал ракшасы взметнулся вверх.

Меч в руках Китти сверкал.

Оба оружия пошли вниз.

Лезвие меча упало на шею солдата, останавливая движение его руки. Рука солдата оцепенела, ладонь раскрылась, и кинжал выпал. Ошеломленный солдат протянул другую руку назад, в поисках источника резкой боли в его шее и позвоночнике, пока тяжелый, острый как бритва меч, едва удерживаемый Китти, как масло входил в его шею.

Удивленный взгляд человека-зверя навсегда отпечатался в сознании Гопала. Черная кровь струйками текла из раны. Разрез расширился, и голова упала вперед. Вспышка голубого света, смешанного с кровью, ослепила Гопала, который в ужасе зажмурился. Когда зрение вернулось к нему, с ним пришло и выражение лица существа. Во рту у Гопала появился дурной привкус, но не мести, а слабости.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});