Ангел разрушения - Роберт Крейс

Старки это нравилось.

Как-то раз она сказала Дане, что любит просыпаться раньше других, мол, это обостряет и стимулирует ее ощущения. Она солгала. Старки наслаждалась одиночеством, потому что так ей было проще идти по жизни. Никто не пялился в спину, зная, что когда-то ее разнесло на кусочки, а врачи все собрали и сшили, как Франкенштейна. Что она потеряла напарника. Что она осталась в живых. Что она умерла. Дану заинтересовали слова пациентки, и она предложила ей посмотреть правде в глаза, а именно — разобраться, действительно ли Кэрол чувствует груз посторонних взглядов или же она просто нафантазировала, что слышит чужие мысли. Старки, разумеется, все отрицала, но позже задумалась над вопросами Даны и призналась себе, что Дана права. Одиночество — это заклятие, которое дарит ей свободу.

Старки открыла дверь офиса, прошла внутрь и включила кофеварку. Пока готовился кофе, она приблизилась к своему столу. Как и все детективы отдела, Старки держала под рукой справочные пособия с перечислением производителей взрывчатых веществ, но, в отличие от прочих сотрудников, предпочитала литературу, которую подобрала лично, а также издания Редстоунской школы ФБР, где готовили специалистов по разминированию.

«Модекс гибрид» было многокомпонентным взрывчатым веществом, использующимся в качестве заряда в ракетах класса «воздух — воздух». Энергетически емкое, быстрое и очень опасное. Наличие нескольких компонентов делало «Модекс гибрид» более мощным и надежным, чем его составляющие, взятые по отдельности. Старки достала блокнот, в котором вела записи по этому делу, и составила списочек компонентов: гексоген, тротил, пикрат аммония, порошок алюминия, воск, хлорид кальция. Гексоген, тротил и пикрат аммония — бризантные взрывчатые вещества. Порошок алюминия используется, чтобы увеличить силу взрыва. Воск и хлорид кальция — в качестве стабилизаторов.

Чен обнаружил в «Модексе» посторонние примеси и, проконсультировавшись с производителем, пришел к выводу, что «Модекс», который убил Риджио, не был сделан ни на одном из государственных предприятий. Он произведен дома, а значит, нет никакого выхода на человека, его создавшего.

Старки задумалась над таким заключением, затем принялась листать книги в поисках сведений о первичных компонентах.

Тротил и пикрат аммония вполне доступны любому заинтересованному лицу. Их можно купить практически где угодно. С гексогеном дело обстоит хуже. Как и «Модекс», он производится для нужд армии и только по государственному заказу, но, в отличие от «Модекса», процесс его производства сложен и требует специального оборудования. Получить порцию гексогена в микроволновке практически невозможно. Именно это и пыталась отыскать Старки в своих справочниках. Некто может изготовить «Модекс» лишь в случае, если у него будут под рукой все составляющие, но вот как раз с ними и возникает проблема. Необходимо отыскать способ, чтобы где-нибудь достать гексоген, а следовательно, возможен выход на поставщика или даже производителя.

Старки решила, что этим стоит заняться.

Она ввела свои записи в компьютер с выходом в единую базу, налила себе новую чашку кофе и запросила данные по всем веществам, сходным с гексогеном. К тому моменту, когда Старки закончила оформлять официальную форму и вводить запрос, начали подходить другие сотрудники, работавшие в первую смену. Тишина была нарушена, волшебство исчезло.

Старки собрала свои вещи и покинула офис.

Марзик складывала в багажник товары, которыми приторговывала, когда Старки остановилась позади нее у цветочного магазина. Марзик повсюду таскала с собой амвэевскую продукцию, пытаясь ее продать в самые неподходящие моменты — во время беседы со свидетелями, к примеру, и даже — два раза — при допросе потенциальных подозреваемых.

Старки снова почувствовала, как внутри у нее все сжалось. Она решила ничего не говорить Марзик по поводу того, что та настучала на нее Келсо, но ее вдруг охватило жуткое раздражение.

Они встретились на тротуаре, и Марзик спросила:

— АТО забирает у нас дело?

— Вроде бы нет, но кто его знает. Посмотрим. Бет, надеюсь, ты не предлагала им свой «Амвэй»?

Марзик с грохотом захлопнула багажник и с недовольным видом спросила:

— А почему нет? Они не возражали. И я неплохо заработала.

— Сделай мне одолжение, не вынимай больше из багажника эти игрушки, пока мы не закончим расследование.

— Боже праведный, мне же нужно как-то кормить двоих детей.

Старки собралась еще кое-что добавить, но в этот момент невысокий подросток-латиноамериканец вышел из цветочного магазина и посмотрел на Марзик.

— Детектив? Отец сказал, что мне скоро надо выезжать. Нам нужно развезти утренние заказы.

Марзик представила Старки Лестеру Ибарре и сказала, что она возглавляет расследование.

Старки протянула ему руку. Ладонь парня была влажной после атмосферы цветочного магазина, от него пахло детством и химикатами.

— Привет, Лестер. Я очень признательна тебе за то, что ты нам помогаешь.

Лестер посмотрел на Марзик и смущенно улыбнулся.

— Никаких проблем.

— Лестер заметил одного типа, звонившего по телефону на другой стороне улицы. Это было между часом и половиной второго в тот день, когда взорвалась бомба, так, Лестер? — сказала Марзик.

Лестер кивнул, и Марзик вместе с ним.

— Ты можешь описать этого человека детективу Старки?

Лестер посмотрел сначала на Старки, затем на Марзик. Он постоянно на нее поглядывал, и Старки решила, что парень в нее влюбился. А это значит, мог добавить кое-что от себя, чтобы произвести впечатление.

— Но сначала, Лестер, не мог бы ты помочь мне воспроизвести, как все было. Чтобы я представила эту сцену, — сказала Старки.

— Никаких проблем.

— Где стоял твой фургон? Примерно там, где моя машина?

— Угу.

Старки припарковалась прямо перед дверью магазина, в красной зоне, помеченной знаком «Не парковаться», примерно в пятнадцати футах от угла.

— Вы всегда загружаете фургон здесь, на улице, и выносите цветы через переднюю дверь?

— У нас три фургона. Два других стояли в переулке, и мне пришлось остановиться здесь. Я должен был отъехать в половине первого, но мы получили большой заказ, как раз когда я собирался уезжать. Для похорон. Двенадцать букетов. Мы неплохо зарабатываем на похоронах. Отец попросил меня подождать, и я подъехал прямо сюда.

— Ты сидел в фургоне и ждал или помогал загружать цветы?

— Когда я увидел того типа, я сидел за рулем. Понимаете, мне было нечего делать. Мои сестры составляли букеты. Так что я остался в фургоне на случай, если бы пришли копы и мне пришлось бы отъехать.

— Он стоял в красной зоне, — пояснила Марзик.

Старки кивнула. Слушая юношу, она обратила внимание на то, что на маленькую боковую улочку почти не выезжают машины с бульвара Сансет. Лестер прекрасно видел телефон-автомат, висящий на стене прачечной на противоположной стороне улицы. Она заметила, как немолодая пара вышла с розовой коробкой из прачечной, и решила позже сказать об этом Марзик.

— Хорошо, Лестер, а ты не мог бы описать этого человека? Я знаю, ты уже описывал его детективу Марзик, а теперь сделай это для меня.

Старки и Марзик посмотрели друг другу в глаза. Так, наконец-то выяснится, был ли звонивший латиноамериканцем или белым.

Лестер принялся описывать англо-американца среднего роста и нормального телосложения в выцветшей бейсболке, темных очках, темно-синих брюках и голубой рабочей рубашке. У Лестера сложилось впечатление, что это какая-то форма вроде тех, что носят водители автобусов или рабочие с заправок. Старки записывала его показания, при этом ни словом не отреагировала на его заявление о том, что звонивший был белым. Лестер не слышал голоса звонившего человека. Ему показалось, что мужчине за сорок, но он тут же признался в своем неумении определять возраст. Пока Лестер говорил, Старки почувствовала, как завибрировал пейджер у нее на поясе, и проверила номер. Хукер.

Лестер кончил рассказывать, и она закрыла блокнот.

— Если бы ты увидел этого мужчину снова, ты бы его узнал?

Лестер пожал плечами.

— Не думаю. Может быть. На самом деле я не особенно на него смотрел, понимаете? Всего пару секунд.

— Ты видел, с какой стороны он подошел к телефону?

— Я не заметил.

— А куда ушел? Ты видел, в какую сторону он ушел, когда позвонил?

— Понимаете, я не очень обращал на него внимание. Он был просто прохожим.

— Он вылез или сел в машину?

Лестер снова пожал плечами.

Старки убрала блокнот.

— Хорошо, Лестер, у меня вот какая проблема. У нас есть основания считать, что человек, сделавший звонок, был латиноамериканцем. Ты уверен, что он был белым?