Не бойся быть моей - Татьяна Тэя

заметил, как Вика заёрзала на стуле и оглянулась.

– Что такое?

– Ничего.

Антон, кажется, уже начал понимать, что происходит.

– Ты побледнела, Виктория.

– Я вернусь через минуту.

Она сорвалась с места, практически добежала до ванной, но споткнулась о палас и шлёпнулась на пол. Практически одновременно с тем её вырвало. Слава богу не на драгоценные ковры Ерохина, деревянный мозаичный пол легче отмыть, чем вывести запах из ворса. Слёзы брызнули из глаз Вики. Она чувствовала себя такой беспомощной. В любой момент может появиться Антон или кто-то из домочадцев и обнаружить её. Она доползла до туалета, взяла рулон бумаги и постаралась убрать недоразумение в коридоре.

– Больше никогда не буду есть мясо, – бормотала она. – Самое ужасное мясо в моей жизни. Я ненавижу говядину.

Когда Вика вернулась в столовую, Антон уже доел и наслаждался своей газировкой, несмотря на прочитанную ей лекцию.

– Прости, я просто… – она пыталась придумать какую-то причину, чтобы отвертеться от еды, но поняла, что её тарелки на столе нет.

– Я сказал Алисе, что ты неважно себя чувствуешь.

– Спасибо, да, думаю, я что-то съела утром, и меня стошнило.

– А что ты ела утром? То есть… ты вообще ела утром?

Вика поморгала в нерешительности, а потом решила применить привычную отмазку, что ей надо позвонить.

– Прости, мне надо идти, сделать пару звонков.

Она не смотрела ему в глаза, отвернулась и даже сделала несколько шагов, прежде чем голос Антона ударил ей в спину.

– Знаешь, когда я был ребёнком, мама говорила, что я умею быть настойчивым.

Следом за голосом её настиг сам Шереметев. Вика шумно задышала, всё ещё не оборачиваясь, но сдвинуться с места он ей не дал, обнял за талию без лишних предупреждений.

– Если мне что-то было интересно, я всегда докапывался до истины, понимаешь?

– Что я должна понять? Что ты «прикопался» ко мне? Или у меня нет шансов?

У неё перехватило дыхание, Шереметев был слишком близко, он наклонился, почти касаясь губами её уха, пока шептал ей свои двусмысленные предупреждения. Он держал её за талию и, боже, вот эта новость, Вике не хотелось, чтобы он её отпускал. Внезапно для самой себя она поплыла от его близости. И сквозь дымку в голове её ударило осознание, что ей бы хотелось, чтобы он поцеловал её. Антон как раз развернул её к себе и смотрел на её губы. Она невольно оценила его рот: чувственный с полной нижней губой. Этот рот говорил о том, что его хозяин умел целоваться и делал это, наверняка, хорошо и с удовольствием. Вика не могла думать о нём, как о крестнике Ерохина. Как о том, кто хранит её тайну. О том, кто в один миг мог разрушить её жизнь одним неосторожным словом.

Боже, ей надо держать себя в руках. А то того и гляди сама набросится на него.

Антон тоже первых шагов не делал, лишь продолжал смотреть на ней. Вика вздохнула, провела по рукам, обхватившим её за талию и с усилием разжала их, чтобы снова убежать.

На этот раз Антон не стал её останавливать, но это вовсе не означало, что в другой раз он не сделает этого.

* * *

У Романа Сергеевича Ерохина чуть ли не дым из ушей валил, пока он выхаживал взад-вперёд по залу для дефиле в агентстве. Телефон Виктории был выключен, она так и не вернулась после обеда. Ни Рита, ни Влад не могли с ней связаться. Дрянная сучка думала, что ей всё позволено? Что она может вот так запросто псу под хвост отправлять все его усилия? Он из-под земли её достанет и продемонстрирует, что будет с теми, кто ослушается его. А если урок не будет усвоен, поговорит с ней о вещах более ценных и важных. Она, видимо, успокоилась и забыла, чего стоило его покровительство и снисхождение. Так он ей напомнил бы.

– Сделай уже что-нибудь! Почему ты её не контролируешь? В конце концов, я плачу тебе зарплату и, заметь, довольно высокую!

Рита сняла очки и посмотрела на шефа спокойно, как удав. В отличие от других, она не падала перед Ерохиным ниц. Собственно, благодаря деньгам своей семьи, Рита не нуждалась и вообще могла бы у Романа не работать, но ей нравилось то, что она делала.

– Вы могли бы не нервничать понапрасну, а просто поинтересоваться у Вики, почему она не пришла на работу? Может, у неё что-то серьёзное? Может, ей помощь нужна?

Ерохин, прищурившись, зыркнул на Риту. Ох, сказал бы он этой блондинке, куда она может засунуть свои советы. Сказал… если бы не знал, чьей дочерью она является, и чем чреваты бездумные выпады в этом бизнесе.

– И потом в мои обязанности не входит контроль, – выдала финальный аккорд Рита и вышла из зала.

* * *

Вика проигнорировала шофёра, просто взяла машину Вити в гараже и помчалась по трассе в одиночку. Она почти доехала до работы, но потом крутанула руль и на импульсе повернула обратно. Водительское удостоверение она получила лет пять назад, решила освоить эту жизненную необходимость. Вика считала, что плавать и водить машину должен уметь каждый. Плавала она кое-как, машину тоже водила не очень, но не потому что была женщиной, скорее, сказывалось отсутствие практики. Привыкла же, чтобы её возили.

Только вот сейчас она немного жалела, что одна. На душе было так хреново, что хотелось врезаться в дерево. Только не насмерть. Несмотря ни на что, жить Вика хотела.

Остановившись возле автомойки, она почувствовала, как в животе что-то сжимается, стоило ей подумать о губах Шереметева. Почему она вообще думала о его губах? О его наглых горячих губах плотно прижимающихся с её уху. О губах, шепчущих предупреждения. О губах, обещающих разгадать все её тайны.

Нет, лучше ей не думать о нём. Это путь в никуда. Устало Вика опустила голову на руль. Отрезвил её лишь стук в стекло – сотрудник мойки пришёл помочь ей с машиной.

* * *

Антон стоял на открытой террасе и думал про Романа и свою мать. С момента появления Анны Сергеевны на пороге дома, Антона не оставляла мысль, что же такого между ней и дядей Ромой произошло? Она всегда принимала сторону брата, постоянно нахваливала его перед семьёй, с детства внушала самому Антону, что таких убедительных и гениальных в бизнесе людей, как её брат, днём с огнём не сыщешь. А теперь… это внезапное охлаждение? Теперь она, наверное, не стала бы с прежней охотой петь ему дифирамбы. И