Последняя женская глупость - Елена Арсеньева

Короче, объединенными усилиями они пришли к выводу: на свете нет ни единого человека, который мог бы настолько желать смерти Никиты, чтобы тратить время и силы на организацию покушения. Он и сам был уверен: ну нет у него врагов. С мужчинами делить ему было нечего, никому дорогу он не перешел. Женщины, девчонки, которых он отвергал? Он делал это с такой обворожительной улыбкой, так мягко и добродушно, что они продолжали оставаться Никите добрыми подружками. Ему никогда не было жаль поиграть для них глазами, и у многих, самых закоренелых дурочек всегда оставалась надежда, что, может быть, пройдет время… Нет, Никита терпеть не мог, когда его безоговорочно покидали, когда количество умильно взирающих «подружек» уменьшалось. Он умудрился даже с той нервной особой, любительницей трахен-бахен в автомобиле, как-то поладить: она при встречах продолжала лезть к нему в штаны, но только взглядами. Виртуально! Точно так же он научился мило отделываться от приставаний особей мужского пола.

Конечно, была еще Светоня… Смугленькая травести из драмтеатра, более-менее хорошенькая, но простоватая, несмотря на подобие внешнего лоска, так и оставшаяся девчонкой с Автозавода, какой она и была. Вдобавок Светоня чем-то походила на таракашку или другое противное насекомое – столь же неотвязное. Она Никите просто-таки прохода не давала, норовила навялиться в гости, а когда он отнекивался, приходила без приглашения, но у него, к счастью, был «глазок» в двери, и он взял привычку смотреть, кто там явился.

Светоне он не открывал, хоть она и имела обыкновение устраивать истерики под дверью и около подъезда. Плачет девочка в автомате, слезы льются на пальтецо… Являлась в театр, садилась в углу мастерской и смотрела круглыми, жадными, темными глазами, не то влюбленными, не то ненавидящими. Вот уж полное впечатление – пожирает взглядом! Звонила беспрестанно, Никита даже телефон с определителем номера поставил, но Светоня частенько звонила из автомата, а ведь в этом случае номер не определяется. И с места в карьер начинала убеждать Никиту, что он ее на самом-то деле любит и хочет так же, как она его, но просто робеет, стесняется, а какого черта робеть, когда она, Светоня, вся к его услугам?!

«Я уже вся теку…» – говорила она с придыханием. Это было ее любимое выражение, Светоня не сомневалась, что от него Никита немедленно должен страшно возбудиться, а на самом-то деле от этой пошлости у него начиналась зубная боль, тошнота и расстройство желудка. Светоня натурально не давала ему житья, то клялась в любви, то проклинала, то желала всяческих напастей. Стращала своей бабкой, какой-то деревенской ведьмой из Дрюкова, а ведь всем известно, что в Дрюкове испокон водятся ведьмы да колдуны. Никита порою всерьез опасался, что Светоня с ее бабкой напустят на него сухотку или, что еще хуже, какую-нибудь невстаниху.

Да, на это «таракашка» вполне была бы способна, но натравить наемных убийц… Ни Светоня, ни другие женщины. Совершенно точно! Он убежден.

– Нет, с этой стороны никто не может иметь ко мне претензий, – почему-то с особенной запальчивостью уверял Никита. Ему казалось, что эта тема его собеседницу враз и забавляет, и волнует. Ну и он волновался, конечно…

– Тогда с какой? – спросила она, поглядывая по своему обыкновению чуть исподлобья, с затаенной улыбкой.

Нет, не поймешь – то ли она насмехается, то ли всерьез заботится о нем!

– А что, если это у них такой странный бизнес? – вдруг пришло ему в голову. – Выслеживают человека, заманивают в уединенное место и там убивают, чтобы ограбить. Я читал в газете – была целая банда мошенников, промышляющая убийствами владельцев квартир.

– Конечно, – согласилась она. – А также владельцев автомобилей и дач, желающих их продать либо купить. Человек шел на сделку с деньгами или возвращался с ними домой – но по пути исчезал. Потом обнаруживали только его труп. Без денег, понятно. Да, сюжет достаточно распространенный… Однако вряд ли к вам применима эта ситуация.

– Почему вы так думаете?

– Так ведь вы не продавать и не покупать ехали. А только показать свою дачу. Ради какой корысти вас было тогда грабить? Или у вас карманы набиты наличкой и платиновыми кредитными карточками, и ваши попутчики об этом знали?

– Да у меня всего пятьсот рублей! – почему-то обиделся Никита. – Ради такой мелочевки гнать машину черт-те в какую даль – бензину проездить чуть не на все эти деньги… Глупо! Кстати, откуда им было знать, что у меня вообще есть какие-то деньги, пусть даже и незначительные? По виду определили? Встречают, так сказать, по одежке…

– Ну что ж, одежка у вас нормальная, приличная одежка. Шотландская куртка «бурбур» минимум две тысячи долларов стоит. Предположим, на вас напали, как пишут в милицейских протоколах, с целью грабежа, но зачем для этого голову пытаться проломить? Классная курточка мигом потеряла бы товарный вид, когда на нее брызнули бы ваши кровь и мозги, – сказала незнакомка с поразительным хладнокровием. – А уж изрешеченная пулями, она представляла бы вовсе необыкновенно ценный трофей!

– Да уж… – передернулся Никита.

– Значит, ваш «бурбур» самоцелью не был. А что было самоцелью для этих загадочных Кости и Эдика?

– Утолить простую, элементарную, такую понятную и объяснимую – ха-ха! – жажду крови? Выехать с первым попавшимся придурком за город и размозжить ему башку монтировкой, – предположил Никита и пояснил: – Это шутка.

– Насколько я поняла, вы вовсе не были для них «первым попавшимся придурком», – продолжила она серьезно. – В том-то и дело, что они покушались именно на вас, Никиту Дымова! И ради этого устроили вам выезд на природу, притворившись, будто хотят купить вашу дачу на Мельнице. Но как они узнали, что вы ее продаете?

– Ну с этим как раз все ясно, – бодро ответил Никита. – Прочли объявление в газете «Из рук в руки», позвонили по указанному номеру…

– Минуточку! – Она строго, как-то по-учительски воздела вверх указательный палец. – Ничего ясного тут нет! Если отбросить совершенно бредовую мысль, что они покушаются на всех продавцов деревенских домов или хотя бы на тех, кто торгует недвижимостью в Семеновском районе, почему такая честь была оказана конкретно вам? Откуда они вообще узнали, что за этим телефонным номером кроетесь именно вы? Кстати, вы не помните, как объявление давали? Сами в редакцию относили или по телефону продиктовали?

– Продиктовал, – вспомнил Никита.

– Тогда, возможно, они прослушивали ваш телефон, отыскивая удобный способ к вам подобраться поближе. Но если так, то опять получается, что нужны им были все-таки вы. Почему?

Никита воззрился на нее обреченно. Снова они уперлись в тот же самый вопрос! И как раз в это время «Ауди» притормозила на светофоре.

Никита огляделся, как только что проснувшийся человек.

Ого! Уже Речной вокзал! Почти приехали.

– Вам, собственно, куда? – спросила женщина.

– Вообще-то на набережную Федоровского, – виновато ответил Никита. – Знаете, тот дом, где раньше был магазин «Весна» для новобрачных?

– А, тогда нам надо было сразу от моста наверх подняться. Что ж вы не предупредили?

– Задумался, извините. Но я могу и здесь выйти.

– Какая чепуха, мы ведь уже почти приехали. – Она тронула машину на зеленый, чуть поднялась от Нижне-Волжской набережной, объехала по Ильинке, свернула вниз, к больнице водников. Остановилась: – Ну вот, теперь вы практически дома.

Никита поглядел на нее недоуменно, потом взялся было за ручку, как она вдруг сказала:

– Погодите! Вы думаете, почему я до вашего дома не доехала? Бензину жалко? Просто я подумала: а вдруг они вас где-нибудь во дворе ждут? Или в подъезде?

Никита смотрел на нее, чувствуя себя полным идиотом:

– Мне и в голову не пришло! Вы такая внимательная! Честное слово, из вас бы получился отличный частный детектив. Как эта, у Агаты Кристи, мисс Марпл…

Он подавился комплиментом, потому что тот вполне мог быть воспринят совершенно противоположным образом: ведь мисс Марпл было лет под восемьдесят! Кто их знает, этих женщин, у них ведь искаженное восприятие таких вещей, как разговоры о возрасте и о внешности. Скажешь, к примеру: «Как вы сегодня хорошо выглядите!» А она: «Только сегодня?! Значит, обычно я выгляжу плохо?» И прочее в этом роде.

Но незнакомка вроде бы не обиделась:

– Вы бы тоже дали фору мисс Марпл и товарищу Каменской, если бы прочли столько детективов, сколько я их прочла.

– Детективы любите читать?

– Не то чтобы, – сказала она, чуть сморщив нос. – Работа у меня такая. Я в издательстве «Бук» работаю, в редакции приключенческой и детективной литературы. Строго говоря, восемьдесят процентов издаваемой нами художественной литературы – это именно детективы. Как наши, так и зарубежные. Начиталась – и поневоле начала мыслить по законам их парадоксальной логики. Не слышали такое выражение? Это профессиональное, я его у Жапризо вычитала, если не ошибаюсь. А может, у кого-то другого, не суть важно. Парадоксальная логика свойственна именно писателям-детективщикам, никому другому. Оттого, как правило, настоящим следователям не нравятся самые хорошие, изощренные, запутанные книжки. Говорят, неправдоподобно, в жизни такого не бывает. Именно поэтому от этих книжек и невозможно оторваться, но они пишутся для настоящих интеллектуалов, для тех, кто ищет в книге игру ума и чувства, а вовсе не гору трупов и усталого, но доброго опера или следователя, который эту гору терпеливо разгребает. Ну ладно, это я отвлеклась. Стало быть, логика, как парадоксальная, так и самая обыкновенная, мне вот что подсказывает сделать: оставить вас в машине, а самой пойти пройтись. Ноги размять. Дойти до вашего дома, прогуляться вокруг него, подняться на ваш этаж. Вы на каком этаже живете?