Детектив для попаданки (СИ) - Васина Илана

В ту же секунду заходит Аким и, подхватив меня на руки, относит в кровать. Его движения сдержанны и осторожны. На лице неприступная маска. Опять становится непонятно, что он думает, и это немного пугает. Он спрашивает:

- Что тебе заказать  на ужин? Роллы сойдут?

Киваю, и он выходит, аккуратно прикрыв за собой дверь.

Глава 13

Как оказалось на этот раз, обессиленно слечь в виде больной Кати очень даже приятно! Аким откуда-то тащит мне накроватный лакированный столик, который вижу впервые - постойте, это он раньше Кате завтраки в кровать носил?! - и сгружает туда коробки с аппетитными роллами с лососем. Конечно, тут же мне в ухо надоедливо зудит Катя про непозволительные углеводы на вечер, но я так голодна, что лишь с аппетитом наворачиваю свой обедо-ужин.

Потом муж за мной убирает, выкидывает одноразовые коробки, расставляет на прикроватной тумбочке батарею полулитровых бутылок, призванных, видимо, не дать мне умереть от жажды, и пристраивается рядом на кровати с лаптопом в руках.

Он часто ворочает за своей спиной декоративные подушки – вижу, что работать в постели ему неудобно. Почему бы тогда не пойти в свой кабинет? Я же не младенец, которого нужно стеречь, чтобы тот не свалился на пол вниз головой!

Непривычно. По одну сторону кровати полулежу я, а по другую – Аким. Впервые бодрствуем сообща. В нашей спальне нет телевизора, мой смартфон перешел в статус утопленника, и мне ужасно скучно. Одно время развлекаюсь, разглядывая, чем занимается муж. Но на экране просто непроходимые дебри, нагромождение непонятного, поэтому взгляд мой соскальзывает с ноута на его пальцы, птицами порхающие над клавиатурой, в моменты раздумья замирающие или нетерпеливо постукивающие по ноуту. Мой взгляд передвигается по венам, от кисти поднимаясь вверх по могучему рельефу руки.

Впервые замечаю у него на шее небольшую татушку. Место, куда наносились чернила, немного покраснело и припухло – наверняка, ранка совсем свежая: вчерашняя или позавчерашняя. Сфокусировавшись, читаю: Parva leves capiunt animos.

- Мелочи прельщают души легкомысленных, - шепчу еле слышно перевод. Тихо, но недостаточно тихо. Он отрывает глаза от ноута и ловит мой взгляд. Хмурится.

- С каких пор знаешь латынь?

- Я не знаю. Случайно где-то читала и запомнила.

Не скажешь ведь ему, что на втором курсе, когда настала очередь выбирать себе второй иностранный язык, все ринулись в группы немецкого и французского, а я выбрала латынь. Она меня всегда очаровывала своей мелодией и вот надо же, пригодилась и в жизни для чтения татушек!

Аким вновь охаживает меня подозрительным взглядом. Катя вряд ли страдала широким кругозором и уж точно не разбиралась в латыни. Но играть ее роль мне надоело до чертиков! А еще мне неимоверно скучно. Поэтому не слишком осмотрительно подхватываю эту тему:

- Почему ты выбрал именно это изречение? Не Quia nomĭnor leo, например? Тебе бы оно подошло!

- Что-то про льва? Переведи!

- Потому что я лев, - ловлю его вопросительный взгляд и поясняю, - Это из древней басни. Когда лев и осел скооперировались и поймали добычу, они поделили ее на три части. Лев забрал себе первую часть, потому что он царь зверей, вторую – как участник охоты, а третью – потому что он лев.

- О как! Я, по-твоему, жадный диктатор?

- Нет, - загадочно улыбаюсь, - но что-то львиное в тебе присутствует.

С удовольствием наблюдаю, как он захлопывает ноут, откладывает его на тумбочку и разворачивается ко мне. Ни тени неудовольствия на лице, наоборот, благодушно ухмыляется, когда заявляет:

- Ты не даешь мне работать.

- Тогда спрячься от меня в кабинете. Там я тебе не помешаю!

Вздыхает.

- Если отсюда уйду, ты доломаешь себе ногу по дороге в туалет.

- Собираешься и в туалет меня носить? – удивляюсь.

- Придется. Я же доктору пообещал!

Долго еще препираемся. Доказываю ему, что я вполне прыгучая, и на одной ноге способна преодолевать огромные расстояния. Он поддевает: именно поэтому я не прыгала, а ползла к дому, когда упала в канаву. Во время спора счастливая улыбка на его лице становится все шире, пока он не шокирует меня заявлением:

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

- У тебя любопытная амнезия. Ты забыла свое прошлое и разучилась быть стервой. Зато вспомнила латынь, которую никогда не учила, принялась вдруг ни с того ни с сего нашла себе работу с детьми, хотя всегда их избегала.

Открываю рот, чтобы как-то оправдаться, но он прикладывает к губам указательный палец, прося тишины, и продолжает:

- Вообще-то меня абсолютно устраивает твое поведение! Ощущение такое, будто я стащил с себя жмущие до кровавых мозолей ботинки и одел, наконец, удобную обувь по размеру. Это так... кайфово!

Перехватываю его смеющийся взгляд и мне тоже враз становится кайфово! Пожалуй, это лучший комплимент, из тех, что мне делали мужчины, пусть и с ботинками меня сравнивали впервые! Хотя спалилась я, конечно, знатно! Лепечу:

- Так-то я не хотела тебя от работы отвлекать... Может, у нас дома книжечки какие завалялись?

- Нет, книг у нас нет. Предыдущей Кате не нравилось читать. Зато у меня есть электронная читалка. Накидать тебе книжек?

Киваю и прошу набросать туда побольше Ремарка. Я уже давно мечтала его перечитать, да все времени не хватало.

Последующие дни в нашей спальне протекают в беззаботной, ванильной дымке. Аким относится ко мне, как к принцессе. Возит на руках, не позволяет и шагу ступить, все уносит-приносит - практически сдувает пылинки! Это волшебное ощущение сказки, пронизанное теплом его заботы, наполняет меня с ног до головы и заставляет наслаждаться каждым моментом.

Теперь мы и завтракаем, и обедаем, и ужинаем вместе. Я ем за своим столиком, похожим на продолговатую табуретку, а он на раздобытом где-то подносе. За едой беспечно болтаем, знакомимся ближе. Осторожно расспрашиваю об их с Катей прошлом. Поначалу он отнекивается - мол, к чему ворошить былое? Но я напоминаю про делогого партнера, с которым нам вскоре предстоит встретиться. Чем больше буду знать о нас, тем естественнее смогу себя вести. Мой довод срабатывает, но не вполне.

Фрагменты прошлого всплывают в словах мужа случайными обрывками и нечаянными оговорками. Бережно собираю осколки его слов, добавляю уже известные факты и терпеливо складываю их в мозаику одной истории.

Познакомились в интернете с Катиной подачи. Он жил в Москве, она в Калуге. Долгая переписка в чате. Не девушка, а ангел во плоти. Первая встреча в ее родном городе. От ее красоты сносит крышу. Она знает себе цену, говорит мало, сдержанно, воспитанно. (И когда только успела превратиться из воспитанной барышни в базарную бабку?)

Снова свидания. Каждые выходные Аким ездит в Калугу, проводя в дороге безумное количество времени. Сами встречи длятся недолго, но ощущение эйфории от них нарастает с каждым днем. Финальный аккорд - знакомство с ее и его родителями и предложение руки и сердца, которое девушка с восторгом принимает. Медовый месяц, длиною в год - ведь молодой жене хочется много где побывать: Сейшилы, Мальдивы, Бали, Италия, Франция.

Затем переезд в холодную, серую Москву, совместный быт и первые трудности. Об этом он умалчивает, но, зная Катю, нетрудно догадаться о проблемах: не готовила, не заботилась о муже, сидела у него на шее и отчаянно пользовалась всеми его ресурсами: от материальных до энергетических.

Снова переезд. На сей раз в Колпино, всей большой семьей Воронцовых: и родители, и братья, и они с Катей. Причины банальны. В мегаполисе толкотня, пробки, плохая экология. А семейный бизнес уже налажен настолько, что позволяет находиться в любой точке мира, с редкими исключениями. Выбор падает на историческую родину семьи Воронцовых.

Кате нравится бешеный ритм большого города и она не хочет уезжать в глушь. Но к тому моменту отношения уже разладились настолько, что Аким предлагает: или развод и ее жизнь Москве, или совместный переезд в провинцию и попытки наладить общение. Скрепя сердце Катя соглашается на второй вариант.