S-T-I-K-S. Цвет ее глаз - Артем Каменистый

– Что смогла? Я не понимаю, о чем ты?

– У тебя было стекло. Ты бы могла стеклом в глаз? Я не о мертвяке, с ними все понятно, я о другом. Смогла бы ударить так человека? Скажи, пожалуйста, мне это очень нужно знать.

Странный вопрос и в высшей степени странное поведение Саманты. Не потому, что совершенно нетипичное для нее, а потому что сейчас я жду от нее совершенно другое. Мне хочется как-то проявить участие, врагу не пожелаешь настолько кошмарную участь, но вместо этого придется отвечать жуткую ерунду.

Зачем ей это нужно?!

Куча вопросов роится в голове, но спрашиваю не я – спрашивают у меня. Сама не поняла, как громко прошептала ответ:

– Да, сделала бы. Не задумываясь, сделала. Но только в самом крайнем случае.

Саманта, несмотря на громкую ругань девочек, все поняла, потерянно улыбнулась, едва заметно кивнула и, уже выпрямляясь, произнесла:

– Спасибо тебе, Лиска. За все спасибо. Ты лучшая. Я, конечно, не такая, но попробовать тоже могу.

– Куда ты? Что с тобой такое? Не надо держать это в себе, присядь, давай поговорим.

– Хватит, уже наговорилась… – с неожиданным равнодушием произнесла светлая, разворачиваясь.

Я едва ее услышала, потому что ссора за время нашего короткого разговора не только не стихла, она заметно усилилась. Миа визжала так, что, начни рядом с Цветником опять взрываться снаряды, мы бы вряд ли это услышали. Остальные тоже не молчали, но им до нее далеко, она сегодня сама не своя. Не такая, конечно, как Саманта, но с ней тоже что-то не так.

Странно, что наша азиатская экзотика до сих пор не впала в истерику, похоже, она немаленький заряд нервов накопила, не припомню, чтобы когда-нибудь настолько повышала голос.

Саманта скрылась за дверью, где перед этим пряталась Тина. Разумеется, она могла туда пойти из-за возникших потребностей и при этом некрасиво присутствовать посторонним. Но я, сама не знаю почему, была твердо уверена, что сейчас нужно выбросить из головы любые правила приличия, кто-нибудь все время должен находиться рядом с ней.

Саманте нельзя оставаться одной. Нигде нельзя.

Напрягая все силы, крикнула, попытавшись заглушить визг Мии:

– Тинка!

Не получилось, но все равно громко вышло, она должна была услышать.

Ноль реакции, пришлось повторить:

– Тина, быстрее иди за Самантой, не оставляй ее одну!

Реакции все тот же ноль, Тинка, как все остальные, всецело занята перебранкой с Мией. Как раз выдала фразу, «украшенную» множеством слов, которые истинная леди знать не должна.

Но мы их почему-то знаем все до единого. Как бы нам ни внушали обратное, никакие мы не истинные леди, мы насквозь фальшивые.

Еще несколько минут назад я была уверена, что громко говорить не смогу никогда в жизни. Но ведь нашла силы, два раза крикнула, пытаясь достучаться до Тины.

Сейчас я решилась на куда большее – подняться.

И должна признать, что это вышло почти здорово. Да, ни капли не женственно, но с учетом моего состояния – отлично, теперь я стояла у изголовья ортопедической кровати, крепко держась за спинку.

Сейчас мне предстоит новое героическое свершение – я должна добраться до двери, за которой скрылась Саманта. Изнутри там нет щеколды, значит, она не закрылась. Просто потянуть на себя – и увижу крохотное помещение, спрятаться от меня там негде.

Там меньше бьют по ушам крики разбушевавшихся девчонок, может, даже удастся хоть немного приободрить Саманту. Правда, не представляю, какие слова сейчас можно подобрать.

И существуют ли вообще слова, способные приободрить в столь гадкой ситуации.

Она такое не заслужила, но разве нас кто-нибудь спрашивает…

Самое главное и трудное – пройти несколько шагов, ни за что не держась. Никто не торопится броситься мне на помощь, все заняты перебранкой, значит, придется выкручиваться самостоятельно. Но не очень-то уверена, что это получится.

А что, если обмануть планировку помещения? Если воспользоваться длинным, но куда более безопасным маршрутом? То есть пройтись вдоль стены, придерживаясь за нее. Пара поворотов, и я окажусь на месте, ни разу не потеряв опору.

Отличная идея, при таком способе передвижения есть шанс добраться до двери, не грохнувшись головой о пол.

Приблизительно через десять секунд мой оптимизм начал сильно нервничать, а затем предательски сбежал, не попрощавшись. Еще пара шагов, и последовал столь жесточайший приступ головокружения, что я не упала лишь по оригинальной причине – не сумела сразу сообразить, в какую сторону выгоднее заваливаться.

При втором приступе удержалась благодаря тому, что успела добраться до угла и надежно уперлась руками в две сходящиеся стены.

Да я просто супер, ни разу не брякнулась, а ведь уже половину пути прошла. Ну теперь я точно смогу, мне все под силу.

Каждый шаг давался с такими муками и напряжением, что даже подзабыла – ради чего именно затеяла этот тяжелейший поход. В голове лишь одно засело – надо обязательно добраться до двери и открыть ее.

Всего лишь добраться и открыть – смешной пустяк для здорового человека, и тот еще подвиг для меня.

Я сделаю это. Я смогу. Я само воплощение упрямства, если я что-то решила, рано или поздно так и будет.

Так и есть – у меня все получилось. Держась одной рукой за ручку, другой упираясь в дверной косяк, уставилась на квадратную комнатку, где не было ничего, кроме тесной душевой кабинки, раковины и унитаза.

А еще там была Саманта, и, глядя на нее, я вспомнила – зачем меня сюда понесло. Все связные мысли вылетели, пока с муками пробиралась вдоль стен. Мне ведь надо было с ней поговорить, не оставлять наедине с размышлениями о не самом веселом будущем. Я наконец пришла, вот только говорить уже ничего не надо.

– Ли, что ты делаешь?! – ударил по ушам недоуменный крик Тины.

Я уже долгое время не реагировала на вопли сцепившихся орхидей, но этот врезался в сознание, он сильно выбивался из ритма грандиозной ссоры. Наконец-то хоть кто-то заметил, что лежачая больная нарушает строгий постельный режим.

– Заткнитесь, пожалуйста, все заткнитесь.

Я произнесла это усталым негромким голосом смертельно вымотавшегося человека, но все присутствующие, должно быть, что-то в нем уловили. Что-то такое, после чего даже самая грандиозная ссора теряет всякий смысл. Затихли, как по команде, развернулись в мою сторону, глаза у всех стали необычными, будто на меня уставились пойманные с поличным нашкодившие котята.

Нет, не у всех – есть одно исключение, – Миа все еще не сказала свое последнее слово. А тут подвернулась такая уникальная удача – я стою в трех шагах, вся из себя беспомощная и потерянная. Ну просто идеальная мишень для словоизвержения, упустить такое – зря жизнь прожить. Не понимая, что всяким ссорам теперь здесь не место, она, развернувшись, стремительно приблизилась, агрессивно скалясь, чуть ли не в лоб ткнула пальцем.

– Ты! Лиса драная! Ты кем себя возомнила?! Да кто ты вообще такая, чтобы приказывать мне заткнуться?! Ты же дешевка, ты дрянь, ничего не стоящая, да тебе место на помойке с дикими рейдерами, ты ведь не зря так к ним рвалась! Ты такая никчемная, что тебя твой Портос даже не стал забирать из Цветника! Тебе, дешевке, дали шанс, не выперли под зад коленом, так что сиди тихо и рот не разевай! Ты все поняла?! Лучше бы тебя сделали подстилкой кваза, а не Саманту! Хотя что я говорю, ты ведь даже квазам не нужна! Ты так и будешь тут торчать вечной засохшей орхидеей, ты провоняешь здесь все собой! Никчемность ты ходячая, идиотка уродливая, у которой нет ничего, кроме дурацкой мордашки с глазами тупой куклы! Молчишь?! Вот и молчи, а то моду взяла, рты другим затыкать! Да ты грязи под моими ногами не стоишь, дура никчемная!..

Ну и так далее, в том же духе…

А я просто стояла под нескончаемым словесным водопадом, собирая в один комок последние силы. Спокойно стояла, мне сейчас ни говорить лишнего нельзя, ни напрягаться даже чуть-чуть. Недолго мне осталось, накатывает очередной приступ, и я почему-то твердо уверена, что удержаться на ногах не смогу, несмотря на любые усилия, – невеликие запасы моей устойчивости исчерпаны.

Я слишком много себе позволила, и вот-вот буду за это наказана.

И лишь когда поняла, что выжала из себя все силы до последней капли, уставилась в глаза Мии и спокойно произнесла:

– Ты случайно не забыла наш последний разговор?

Та осеклась на полуслове, сбитая с толку как моим ледяным голосом, так и словами, никак не вписывающимися в рамки ссоры. Я ведь далеко не в том состоянии, чтобы напоминать о взбучке, которую исхитрилась ей тогда устроить втайне от всех. И в ее темных глазах что-то промелькнуло. Она ничего не забыла, боится меня даже такую беспомощную, но все же придется ей напомнить, обязательно придется.

Очень может быть – это будет последнее, что я успею сделать в своей жизни. Это плохо, это неженственно, но это нужно как мне, так и ей.

Это всем нам нужно.

Одно время меня на совесть учили калечить и даже убивать людей, да и потом этому уделяли внимание, мы ведь должны уметь защищать своих избранников (ну и себя заодно). Вот только на все эти ухищрения меня сейчас не хватит. И потому, продолжая придерживаться за дверной косяк, до упора выгнула ладонь второй руки и хлестко врезала Мие в нос. Сил у меня, конечно, осталось всего ничего, мускулатура несерьезная, но и эта мерзавка по телосложению ушла недалеко от трубочки для коктейлей и к тому же стоит на туфлях с высоченными каблуками, а это самая коварная в мире штука.